Олег Северюхин - Как изгибали сталь

И мы пошли на выход. В комнате зашумели на местном языке. Я ждал, что нас будут пытаться остановить, но этого так и не произошло.

Следующими на очереди были военнослужащие-украинцы. Их численность составляла примерно 50 процентов личного состава. До сих пор ничего плохого не могу сказать о тех украинцах, с которыми мне пришлось служить вместе, да и вообще обо всех украинцах, с которыми мне пришлось встречаться. Даже сейчас не могу понять, что же нас все-таки может разделять. Подспудно понимаю, что разделяет нас национализм. Почему стесняются говорить об этом? Боимся обидеть друг друга?

Для проведения разъяснительной работы с украинцами была командирована представительная дама NN бальзаковского возраста. В ее распоряжении был самолет украинских ВВС для перевозки солдат и офицеров на историческую родину и самое благожелательное отношение Народного фронта. Что привозили на этом самолете для Назыра, не знаю, ясно, что не бананы и сало.

Госпожа NN, подполковник запаса, бывший преподаватель военной академии им. Фрунзе, внучатая племянница бывшего начальника пограничных войск СССР, человека весьма авторитетного и до сих пор уважаемого многими пограничниками, активист «Руха». С куска на кусок не перебивалась. Но в приватной беседе призналась, что немало офицеров-«москалей» завалила на экзаменах. В той же беседе мне безапелляционно было заявлено, что «русские дураки, не умеют жить и ничего у них не получится». Причина очень проста. Все нации используют принцип «Усе до себе» (Все для себя), а «москали» пытаются облагодетельствовать всех. В этом я, пожалуй, с ней соглашусь.

Методика работы с украинцами была очень проста. Солдат собирают отдельно от офицеров и заявляют:

– Присяга «москалям» не действительна, вы граждане Украины, если вы не покинете часть, служба «безпеки» (безопасности) займется вашими родителями, и вы после окончания службы в российской армии будете гражданами второго сорта. Самолет стоит наготове. Народный фронт Назыра обеспечит ваше пребывание в укромном месте до окончания поиска сбежавшего.

Как быть 20-летнему парню? Командир призовет к выполнению воинского долга и сам не отпустит из части. А вдруг и вправду с родителями что-то сделают? Кто даст совет? Офицер-украинец тоже не сможет дать дельный совет, он и сам в таком же положении. И начались побеги солдат из части. Правда, без оружия. Здесь дама NN не преуспела. Почти все сбежавшие солдаты оставляли своим товарищам записки примерно такого содержания, чтобы их не считали дезертирами и предателями, просто они боятся за судьбу своих родителей.

Труднее было с офицерами-украинцами. Те мялись, отворачивались, но слово, данное один раз – держали. Ни один офицер-украинец не покинул часть. Вместе служили, вместе вышли из Захребетья, и мы проводили их на Украину, сохранив на всю жизнь дружеские отношения. Даже оголтелый «руховец» – начальник клуба ни единым действием не запятнал офицерской чести и не скомпрометировал ни Россию, ни Украину.

Другое дело г-жа NN. С офицерами ничего не получается. Надо посеять недоверие в офицерском корпусе. До командования части была доведена информация о том, что готовится нападение на пограничный отряд и есть договоренность с офицерами-украинцами о том, что во время нападения они будут стоять на плацу с поднятыми руками и их никто не тронет.

Держать эту информацию в тайне и копить недоверие к офицерам в такой ситуации просто преступно. Как поступить? Собрать всех офицеров и объявить, что это дезинформация или поговорить только с украинцами, не доводя информации до остальных офицеров? Было принято решение поговорить со всеми. Собрание было посвящено обычным служебным вопросам. Затем командир предоставил слово мне. Сценария выступления отработано не было. Необходимо было начинать разговор в соответствии с обстановкой совещания. Офицеры были немного уставшие, и поэтому пришлось привлечь их внимание напоминанием о важности предстоящего разговора.

– Товарищи офицеры, – начал я свое сообщение. – Обычно мы доводим информацию, а затем делаем выводы из нее и принимаем соответствующее решение. Сейчас я доложу выводы, а затем доведу содержание информации. Нами получена информация о том, что приехавшим представителем «Руха» NN предприняты попытки скомпрометировать офицеров-украинцев и посеять семена недоверия среди офицеров. От имени командования я заявляю, что у нас нет оснований не доверять кому-то из офицеров, какой национальности они бы не были.

Затем я изложил суть полученной информации. После этого пришлось утихомиривать всех офицеров, которые восприняли действия г-жи (пани) NN как личное оскорбление. Командиру части пришлось приказать всем держать эту информацию при себе и не предпринимать никаких действий отношении г-жи NN. На этом инцидент можно было считать законченным.

Откуда появилась пани NN, почему она работала в военной академии им. Фрунзе, была подполковником с презрительным отношением к офицерам? Вероятно, сказалось ее близкое родство с бывшим сверхвысокопоставленным пограничным начальником, бывшим членом Коллегии КГБ.

Я прибыл в Махачкалу с последней партией наших военнослужащих и сразу попал на застолье по проводам украинцев на Родину. Радость выхода в Россию соседствовала с грустью расставания с верными друзьями.

Отдельно надо остановиться на процессе передачи пограничного отряда из рук в руки. Оговорюсь, что я не думаю издеваться над отсутствием опыта у военнослужащих Первого пограничного отряда. Хочу показать, к чему приводит надменность, стремление во всем видеть враждебные происки русских и меркантильные интересы отдельных приемщиков.

Началось все с места размещения первого подразделения. Двухэтажного деревянного домика, где я провел первые дни в отряде до получения квартиры. Рядом с домиком был небольшой бассейн, увитая виноградом беседка, небольшой фруктовый садик. Это и стало первой базой новых пограничников.

Полковнику Джангарову президент Гейдаров подарил пистолет «ТТ». Форма формой, оружие оружием, а человеческий организм требует принятия пищи три раза в день. В ответ на просьбу Джангарова об оказании помощи в организации питания личного состава тыл отряда выделил полевую кухню на дизельном топливе.

Специалисты-тыловики предложили научить назырских поваров обращению с кухней. Предложение было воспринято как величайшее оскорбление. В результате через два часа раздался взрыв. Два солдата получили ожоги, а кухня вышла из строя. Дали новую кухню. Ситуация повторилась. Ну, братцы, извиняйте. Учиться надо не только грамоте, но надо учиться и картошку чистить и с полевыми кухнями обращаться. Кто думает, что поварское дело простое, тот глубоко ошибается.