Олег Северюхин - Как изгибали сталь

Любая армия мира в таких условиях уже бы разложилась или вышла из повиновения. А наш солдат, это золотой солдат, шилом бреется, дымом греется, портянкой утирается, на службу ходит и Родину защищает.

Конечно, было бы очень хорошо, если бы в казармах солдаты жили по три-четыре человека в комнате. В казармах все удобства, пища от пуза, пива под завязку, в автопарке казино, в парке боевых машин бордель (пересказываю содержание американских военных фильмов). Но все это зависит не только от офицеров, как пытаются представить это наши досужие журналисты и мадамы из комитета солдатских матерей, делающие политический капитал на горе солдатских семей. По деньгам и армия. То есть по тем деньгам, которые доходят до простого солдата.

Даже в самом забытом Богом месте надо стремиться найти что-то хорошее. Чем-то разнообразить скудный продуктовый набор. Это самое главное. На голодный желудок мысли хорошие не идут. Помните, как голодный, замерший солдат был впущен в один дом переночевать. Ему совсем ничего не было нужно, только укрытие от дождя и возможность закрыть глаза. А посмотрите, через полчаса, умывшийся, сытый, сидит на лавке, ковыряет спичкой в зубах и говорит: «Что ты там хозяйка насчет секса говорила?».

Голодные художники эпохи Возрождения писали превосходнейшие натюрморты из отборных продуктов и жирных сатиров, пьющих вино и пожирающих огромные количества земных плодов или плодов земли. Помните у Некрасова: «В мире есть царь. Этот царь беспощаден – голод название ему. Водит он армии, в море судами правит, в артели сгоняет людей…». Стоит решить продовольственную программу и жизнь сразу приобретает совсем иные оттенки.

Многие этого не понимают и продолжают жаловаться на огромные трудности, и это не так, и то не так… И у меня такое же было до тех пор, пока мы с женой не придумали печь собственный хлеб в чудо-печке. В Забайкалье в то время почему-то выпекали препаскуднейший хлеб. Что с ним не ешь, все не вкусно. А домашний хлеб и стол разнообразил, и настроение поднял.

Начали брать молоко в селе, творог, сметану. В речках стали ловиться караси и прочая рыба. В степях и гуси, и утки. Огромные поля шампиньонов в степи. Десять минут – ведро. Весной распахали участок земли размером три метра на три и посеяли овощи, которые начали бурно расти. Огурцы, помидоры, петрушка и прочая зелень. В зимний период на подоконнике свежие огурцы и помидоры. Жить можно.

Отряд наш находился на стыке трех границы: Россия, Китай, Монголия. Пришлось одновременного работать заместителем пограничного представителя на китайской границе и заместителем пограничного уполномоченного на монгольской границе.

Половина участка российско-китайской границы была сухопутная, для меня не привычная по Дальнему Востоку, а вторая половина родная – речная. Основное направление вдоль железнодорожной линии и автомобильной дороги на поселок Забайкальск через станицы-станции Даурия, Мациевская, Отпор («Дальневосточная, даешь отпор») и далее на китайский город Маньчжурия (Маньчжоули).

Погранпредставительская работа ничем необычным не отличалась от других участков, разве только тем, что с потеплением международной обстановки мы выезжали двумя делегациями поужинать в китайские рестораны в г. Маньчжурия, в которых в большинстве своем работали официантками российские девушки, выезжающие за границу на заработки.

Во время посещения города Маньчжурия мы заходили и на оптовый рынок, где нашими «челноками» закупалась всякая низкосортная продукция: изделия из кожи, спортивные костюмы с надписями «Adidas» и «Adadis», зажигалки, дешевая водка, от которой у русских мужиков звонко трещала голова поутру, парфюмерия и прочее.

Челноки, завидев на китайской «оптовке» советских офицеров-пограничников, делали попытки прятаться, но потом понимали, что они находятся здесь на законных основаниях, и продолжали на русско-китайском сленге договариваться о покупке ширпотреба. Маленькие китайские пацаны приветствовали нас отборным российским матом.

Мат воспринимается во всех странах, как русский разговорный язык. Однажды, во время поездки на экскурсию на хайларский пивоваренный завод, я прочитал китайцам лекцию об особенностях русского ненормативного языка и о соответствии одного русского слова десяти китайским. Слушалось это внимательно и очень серьезно.

На этом участке нам довелось подписать с китайцами первый совместный российско-китайский документ о проведении проверки единственного пограничного знака на этом участке границе, копца – груды камней, который оказался ниже на один камень, упавшим в результате сильных ветров и дождей. Документ подписывали в месте встречи на нашей территории в специально поставленной палатке с белым пологом при температуре примерно сорок градусов ниже ноля. Затем из палатки мы перешли в китайские машины и возвращались домой по китайской территории, заехав по пути в китайский погранпредставительский домик, где по случаю подписания первого документа китайцы поставили трехлитровую бутылку шипучего вина, типа шампанского.

К лету начались работы по демаркации российско-китайской границы, и мне было поручено возглавлять переговоры китайских и российских топографов по уточнению на картах мест нахождения пограничных знаков.

Разительная перемена произошла с Китаем с 1978 года по 1993 год. Тогда наши машины УАЗ-469 представлялись китайцам самыми передовыми по сравнению с небольшими армейскими автомобилями марки «Пекин». А сейчас наши «уазики» выглядели очень бледно перед шеренгой новеньких «Тойота Паджеро», выстроившихся в месте перехода границы. Наши топографы вместе со мной в количестве четырнадцати человек приехали на двух «уазиках», представьте, как мы ехали. Вся наша делегация разместилась в четырех «Тойотах», причем мне, как руководителю делегации, была выделена отдельная машина, в которой я ехал вместе с китайским пограничным представителем, слушая стереофоническую музыку соло для саксофона. Вам не стыдно? А мне было стыдно.

Кроме отсутствия нормального транспорта для военных дипломатических представителей, нам дали команду отказаться от приема пищи в Китае, чтобы не нести расходы по питанию китайских топографов во время очередного раунда их встреч на нашей территории. Плюшкинизм и крохоборство, которые просто дискредитировали такое государство как Россия. Так может сделать только нищая страна. Время для переговоров ограничено. Поездки на обед туда-сюда отнимут большую часть времени, отведенную для работы. О ночевке в Китае и думать нечего. Поставленные нашим руководством условия создавали видимость работы. Об этом китайцы прямо заявили, когда я довел до них установленный график. При этом они заявили, что понимают трудности российского руководства, и не будут придерживаться принципа взаимности при нахождении топографов на российской территории, те привезут с собой свою пищу или купят ее на месте. Есть от чего испытывать чувство глубокого стыда.