Владимир Кедреянов - Анания и Сапфира

— Похоже, у нее обморок, — заключил осмотревший женщину Андрей. Он схватил одну из табуреток, поставил ее возле стены и вместе с Фомой усадил туда бесчувственное тело Сапфиры.

— Надо ее облить водой, — решил Петр.

Иов послушно направился к стоявшему на столе кувшину, но рабби Первозванный остановил его:

— Постой, ведь в нем святая вода!

— Какая разница? — улыбнулся Фома. — Неси.

Иов взглянул на Кефаса, тот кивнул. После «холодного душа» Сапфира очнулась, медленно открыла глаза и несколько секунд удивленно смотрела на единоверцев. Вдруг ее лицо исказилось от боли: она вспомнила страшные слова святого апостола Петра.

— Мой Анания мертв?! — истерично рыдая, то ли спросила, то ли воскликнула женщина.

— Он солгал Духу Святому и поплатился за это, — торжественно молвил Симон. — Анания признался, что продал имение Иезекиилю за 240 денариев, но половину сей суммы утаил от нас. Однако грешен не он один — ты, недостойная, повторила чудовищную ложь, посему и тебя покарает Дух Господень.

Сапфира с трудом понимала, что говорит Петр. Мир словно перевернулся и стал адом. Как жить без любимого? Да и долго ли ей осталось жить?!

— Ты, блудливое создание, — обратился к красавице Симон, — принимая крещение, искала не благодати Божьей, а мирских удовольствий. Ишь ты, детей захотела!

Последняя фраза Кефаса вернула женщину к реальности. Она взглянула на единоверцев; ее глаза были полны слез, тело дрожало, и не столько от страха, сколько от ужаса, вызванного утратой любимого. Сапфира глухим, срывающимся голосом возразила христианам:

— А разве вы даром богобоязненны? Или не просите у Господа жизни счастливой и вечной?

— Ты что, меня учить вздумала? — возмутился Петр и выхватил нож. — Пора ее кончать.

— Если мне суждено умереть, — горестно молвила женщина, — то, прошу вас, похороните меня рядом с Ананией и… и посадите на наших могилках фиалки…

Князь апостолов приблизился к Сапфире и молниеносным движением разрезал ей горло. Женщина инстинктивно зажала рану, но кровь продолжала хлестать и сквозь кисти ее рук. Огромные черные глаза Сапфиры помутнели и закрылись, и она медленно сползла на пол…

На вечернем богослужении Петр ничего не сказал о двойном убийстве, но эту новость уже знали и так. «И великий страх объял всю церковь и всех слышавших это» («Деяния святых апостолов», V, 11).

После мессы братья-апостолы вышли во двор обители. Всё в природе осталось по-прежнему: так же сверкали звезды и светила луна; как и вчера, легкий ветерок разносил во все уголки двора чудесный аромат фиалок. Только не было больше в этом мире Анании и Сапфиры…

— Надо бы винца выпить, — предложил Петр.

— Ну, это обязательно! — не допускающим возражений тоном отозвался Андрей. — День сегодня выдался не из легких. Эх, жаль, что Сапфиру пришлось грохнуть. Красивая была баба, нежная. Ведь так, Симон?

— А я не Симон, — ответил Симон. — Я Кефас.

Прошло почти две тысячи лет, но и до сей поры христиане всех мастей поминают лихом Ананию и Сапфиру, якобы обидевших святого апостола Петра. История несчастных супругов — одна из самых популярных тем проповедей на богослужениях всех церквей и сект христианского толка, ибо тягчайший, по мнению служителей культа, грех — это утаить свои деньги и, ссылаясь на бедность, мало подать батюшке. Интерес священников здесь очевиден и понятен. Однако логично было бы предположить, что рядовые прихожане, которые сплошь и рядом поступают так же, как и наши главные герои, посочувствуют невинно убиенным. Но не тут-то было! Как только речь заходит об Анании и Сапфире, все христиане словно срываются с цепи.

Если бы реальный, исторический Петр хоть немного походил на созданный церковной пропагандой образ, он бы сказал «провинившимся»: «Утаив половину денег, вы совершили абсолютно недопустимый поступок. Так забирайте свои денарии и уходите от нас!». Однако будущий первый римский папа избрал иной путь. Как уголовник, он, несомненно, понимал, что наказание должно быть соразмерным преступлению. Но Симон позарился на чужие деньги…

Впрочем, верующие люди могут нам возразить: «В Библии написано, что Ананию и Сапфиру убил вовсе не Петр, а Святой дух». Однако эта версия не только не выдерживает никакой критики, но и вызывает смех. Все мы знаем, что такое дух, исходящий от объевшихся бобами (небрезгливые медики даже определили химический состав сего дуновения: водород, углекислый газ и метан). А вот так называемый «святой дух» не был зафиксирован ни одним прибором, его никогда не видели и не слышали психически здоровые люди. Поэтому такую версию не примет к рассмотрению ни один современный суд.

Бедные оболганные супруги! Вы стремились к лучшей жизни, к истине, которая есть дети и большая, дружная семья, но были во цвете лет безжалостно зарезаны идиотом. И ваши имена до сих пор произносятся с ненавистью и злобой…

Пройдут века, мировая медицина выйдет из зачаточного состояния и научится лечить психические заболевания. Тогда наконец-то исчезнет религия вместе со своей служанкой — идеалистической философией. И, скорее всего, наши далекие потомки из всего свода христианских легенд будут помнить только сказание об Анании и Сапфире — историю о большой любви и борьбе за свое счастье.

около 850 кв. м

сектанты в то время еще не догадались именовать себя христианами, но мы уже будем их так называть

мы советуем всем алкоголикам запомнить сей аргумент

читатель скоро узнает, зачем понадобилось такое строгое и на первый взгляд странное правило

в то время учение Христа в другие города еще не проникло

Петр проповедовал весьма необычно: он любил задавать слушателям вопросы, но не любил, когда те отвечали на них

«Евангелие от Матфея», Х, 34

Симптомы зомбирования — есть и такое свойство у «иных языков». Сходите к пятидесятникам, послушайте этот бред — и почувствуете себя так же

Иудейские источники сообщают, что все апостолы — «отпетые» преступники, но особо выделяют Симона. Вспомним также, как при задержании Иисуса Христа Кефас отрезал человеку ухо (что за блатные привычки!). Но даже этот эпизод меркнет по сравнению с тем, как он «отблагодарил» за доверие Ананию и Сапфиру

югер — 2523,30 кв.м.

псалом 126, ст. 2

см. «Евангелие от Луки», V, 29–35

дерево в тех безлесых краях стоило дорого и шло лишь на каркас

Сапфира собирала милостыню, помогала в трапезной и ухаживала за фиалками, растущими в углу двора обители; эти чудесные цветы любил нюхать Андрей