Андрей Колганов - Йот Эр. Том 1

Воспользовавшись этой паузой, Клава негромко проговорила, покачав головой:

– Завидуешь ты ей, что ли… Только ведь, Тамара, чужой бедой сама счастлива не будешь.

После этого разбирательства коменданту, в конце концов, пришлось отступить. Аня осталась в общежитии рядом с подружками, готовыми помочь и поддержать.

Летнюю практику Анне Коноваловой разрешили провести на одной из московских строек, чтобы ей не пришлось везти с собой маленькую девочку в совершенно неустроенные места. За практикой подоспело и время краткого отпуска. Как ни сокрушалась Аня, что муж не сможет повидать новорожденную дочурку, но от поездки в Ташкент она отказалась. Шутка ли – малышку, которой и четырех месяцев еще не стукнуло, тащить несколько дней на поезде через иссушенные пустыни, по страшной среднеазиатской жаре, в раскаленном палящим солнцем вагоне! Яков тоже приехать не мог – свой отпуск он уже отгулял в марте месяце, сумев лишь полюбоваться на ее большой живот – плод их совместных усилий летом 1931 года, в предыдущий отпуск.

Следующий учебный год потребовал от Ани немалого напряжения сил: и за дочкой надо было ухаживать, и одолевать академическую программу, подтягивая предметы, которые в ВИСУ разве что краешком задевали на военной кафедре. Приближался выпуск, и Аня снова загорелась мечтой выйти с академией на первомайский парад. Но разговор с начальником курса оказался коротким и неутешительным:

– Послушай, Коновалова, – прервал ее горячую просьбу принять участие в параде непосредственный начальник, – ну, какие у тебя основания для включения в парадный расчет? Пойми, одного желания здесь маловато. Может быть, ты у нас строевик, каких мало?

Анна потупилась. Строевую подготовку она сдала на отлично, но слушателей с отличными отметками по строевой было много.

– Вот видишь, – продолжал начальник. – А на параде надо блеснуть, не посрамить честь академии! Так что в парадный расчет ставим тех, кто показал себя на строевых смотрах, да и на парады уже выходил.

Возразить на это было нечего, и по всему получалось, что основу парадного расчета ВИА составят бывалые ребята – бывшие слушатели военно-инженерного факультета Военно-технической, прибывшие из Ленинграда. А начальник курса продолжал добивать ее:

– Я еще мог бы понять, Коновалова, если бы ты у нас была первой в учебе. Тогда, в порядке поощрения, да строевую подтянуть… А так, что зря говорить?

И здесь возражать не приходилось – несмотря на все старания, Ане было тяжеловато одновременно постигать воинскую науку и растить дочку. В отстающие она, конечно, не скатилась, и успехи в учебе у нее были вполне приличные, но первые места в выпуске ей уже не светили.

Несмотря на это огорчение, к концу учебы она подошла с радостью. Ведь, как ни крути, пусть и не в первых рядах, но по успеваемости слушательница Коновалова оказалась далеко не из последних. Да и дочка у нее росла крепенькая и здоровая, а это все-таки куда важнее, чем один раз пройтись парадным шагом по Красной площади.

Закончив в 1933 году обучение, Аня, хотя и не обзавелась академическим значком (поскольку такие значки начнут выдавать лет через двадцать…), получила право украсить черные с синей окантовкой петлицы на своей гимнастерке сразу тремя красными кубарями. Шутка ли – «академиков» аттестовали по пятой служебной категории, что соответствовало должности военинженера! То, что молодая выпускница враз догнала Якова, ее немного смущало: неизвестно, как отреагирует он, служивший в РККА с 1918 года, на то, что жена так быстро с ним сравнялась?

Теперь, наконец, она могла увидеться с мужем. Но… И с отпусками вроде бы все сладилось, да тут грянула новая напасть – от мужа пришла телеграмма: «Связи противоэпидемическими мероприятиями введен карантин тчк выехать не могу тчк обстановка серьезная тчк решай сама Яков».

Аня прорвалась бы через любые кордоны, но, как ей удалось выяснить, обстановка в Средней Азии действительно была нешуточная, да еще на всем юге разгулялся сыпняк и подхватить его в поезде ничего не стоило. Как ни рвалась она к мужу, но пришлось отбить ответную телеграмму с неутешительным сообщением: «Приехать не могу тчк боюсь заразить дочку Анна».

Оставалось лишь отгулять недолгие дни отпуска в Москве и отправляться к месту службы.

Это было время великих строек, и как преподавательский состав академии, так и ее слушатели не оставались в стороне. Где только ни отметились они – Московский метрополитен, Днепрострой и Свирьстрой, Рыбинский и Угличский гидроузлы, канал имени Москвы, Горьковский автомобильный завод и многие, многие другие. Вот и нашей старательной ученице после выпуска была поручена ответственная работа: ее направили на завершение строительства важного правительственного объекта – санатория-отеля НКВД (впрочем, тогда еще ОГПУ). Попасть к месту службы мужа ей не удалось – выпускников ждали на множестве строек, а вот как раз в Ташкенте столь настоятельной и неотложной потребности в молодом инженере-строителе не ощущали. Нет, конечно, ее охотно приняли бы и там, но вот санаторий ОГПУ уж точно ждать не мог. В конце концов, есть партийная дисциплина, и Ане, совсем недавно обзаведшейся карточкой кандидата в члены ВКП(б), упираться было никак нельзя.

Специалистов на строительстве санатория отчаянно не хватало, и молодую выпускницу сразу сунули начальником стройучастка, а заодно, из-за нехватки кадров, на нее свалились и прорабские обязанности. Хочешь не хочешь, а пришлось на ходу осваивать науку управления сотнями матерых полуграмотных мужиков и едва закончивших школу юнцов – грамоты у последних было побольше, а вот сноровки в строительстве как раз не хватало. Конечно, какие-то командные навыки она в академии получила, но вот умение с боем выбивать вечно недостающие стройматериалы и механизмы да ругаться с субподрядчиками за сроки и качество работ, пришлось приобретать с нуля: этому их в академии уж точно не учили.

Анне уже довелось побывать на стройках во время практики, и потому совсем уж потерянной она себя не чувствовала. Но все же проблемы началась с самых первых дней.

– Что вы делаете?! – в сердцах воскликнула Аня, увидев, как бригада рабочих в отдельно стоящем здании хозблока споро закидывает лопатами бетонный раствор в опалубку межэтажного перекрытия, не оставив канал для разводки водопроводной и электрической сети.

– А ты кто такая, чтобы на нас орать? – нелюбезно поинтересовался бригадир, плечистый здоровяк лет за тридцать. Нового начальника стройучастка еще далеко не все знали в лицо, да вдобавок на Ане была не гимнастерка с петлицами, а танкистский комбинезон без знаков различия, уже запыленный и весьма заляпанный. Удобная штука – спасибо Семе Василенко, который ухитрился перед самым выпуском раздобыть этот комбинезон у знакомых из Академии механизации и моторизации РККА. А что до плохо отстирываемых пятен смазки и машинного масла, то до этого ли на стройке? Однако вот теперь этот комбинезон явно не помогал утверждению ее авторитета. Да еще и маленькая девочка, которую она держала за руку, спустив с плеча, никак не вписывалась в представление бригадира о человеке, который мог бы повышать на него голос.