Владимир Рынкевич - Наука умирать
- Название:Наука умирать
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Астрель, Транзиткнига
- Год:2005
- Город:Москва
- ISBN:5-17-027121-2, 5-271-10542-3, 5-9578-1320-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Рынкевич - Наука умирать краткое содержание
Новый роман современного писателя Владимира Рынкевича посвящён одному из самых ярких деятелей Белого Движения, генерал-лейтенанту С. Л. Маркову (1878—1918).
Наука умирать - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Гольдшмидт добрался до кургана, где размещался штаб Корниловского полка. Казанович, Неженцев я штабные офшоры сидели за земляным укрытием. Снаряды рвались и впереди, и на противоположном склоне, где укрывались офицеры-корниловцы и молодые солдаты-кубанцы.
Выслушав доклад поручика, Неженцев мгновенно ожил — разжалась терзавшая пружина ожидания. Нервная торопливая радость, даже счастьем засветилось его лицо, солнечные зайчики запрыгали в стёклах пенсне: наконец-то, наконец-то свершится — он войдёт в город победителем.
Казанович смотрел на него с бесстрастным любопытством — опытный вояка знал, что надо не радоваться, когда идёшь убивать или умирать, а напоминать себе о тяжком своём долге.
— Поднимайте своих, подполковник, — сказал он. — V моих зрительная связь со мной — они пойдут одновременно.
— Вперёд, корниловцы! — закричал Неженцев.
Лучшие офицеры армии, ударники, с трёхцветным углом на рукавах, обязанные идти вперёд на любой огонь, покорно поднялись, быстрыми шагами двинулись с кургана вниз на окопы красных, прочертившие подступы к городу за узким оврагом. Молодые казаки тоже начали подниматься, но разрыв снаряда в рядах, крики раненых остановили их.
— Казаки, кубанцы, вперёд! — кричал Неженцев. — Идемте в Екатеринодар!
— Вперёд, елизаветинцы! — помогал ему Казанович. — Вернётесь в станицу с победой и трофеями!
— За мной, елизаветинцы! — командовал Неженцев. — Я сам поведу вас!
Молодые станичники поднялись, побежали за подполковником. Корниловцы уже спустились в овраг, но на противоположном краю их цепь так и не показалась — залегла. Овраг покрылся дымом разрывов. Оттуда начали появляться офицеры, они бежали обратно к кургану. Заметались, ложились, увидев наступающие навстречу цепи во главе с командиром полка.
Казанович спокойно наблюдал происходящее — не первый раз в таком бою. Отметил, что заходящее солнце бьёт в глаза красным, и это помогает атаке. Решил сам вести 2-й батальон своего полка вслед за корниловцами.
Корниловцы и молодые казаки укрывались в овраге, но артиллерийский обстрел усиливался, всё чаще гранаты рвались здесь, взметая к небу то, что оставалось от людей. «Отступать надо! — звучал чей-то испуганный и злой голос. — Здесь всех нас перебьют!»
— Корниловцы не отступают! — крикнул Неженцев. — Вперёд!
Он поднялся и с револьвером в руке побежал по склону оврага, выбираюсь вверх. Офицеры тяжело, неохотно поднимались. Верный адъютант догнал командира полка и услышал, как треснули стекла пенсне, увидел кровь на щеке Неженцева. Подполковник припал на колено, но сразу же поднялся, побежал дальше с окровавленным лицом. В руке его уже не было револьвера. Немного он пробежал — несколько шагов, — схватился за сердце и упал лицом в землю. Атака сорвалась. Офицеры и кубанцы укрывались в овраге, в окопах, за курганом. Некоторые просто уходили в тыл вместе с ранеными.
Когда Казанович привёл в овраг батальон своего полка, то в штабе корниловцев нашёл только трёх живых офицеров и едва ли не десяток трупов. Среди них и тело Неженцева с окровавленным лицом, без пенсне, с Георгиевским крестом на груди. Капитан Скоблин, офицер с измученным красивым лицом, доложил, что временно командует остатками полка и направил связных Богаевскому и Корнилову. Подошли несколько кубанцев, один из них сказал, что они остались без командира и не знают, куда идти.
— Идите со мной в Екатеринодар, — сказал генерал. — Стемнеет, и мы войдём в город.
— Ваше превосходительство, угостите папиросой, — попросил Скоблин. — У нас ничего не осталось: ни полка, ни командира, ни даже папирос.
Закурили.
— С кубанцами у меня будет человек около трёхсот. Я знаю, где можно войти в город, но как обеспечить поддержку? Если за мной двинется Марков, успех обеспечен. Но как это организовать?
— Не знаю, ваше превосходительство. Телефонной связи у меня нет, связные пропадают. Нам сообщили, что 1-я бригада взяла казармы, но прошло уже несколько часов, и мы не знаем положение на правом фланге.
Тревожными алыми красками горел закат, дух смерти и поражения исходил от заваленных трупами пригородов, но опытный вояка Казанович знал одно: приказ. А в приказе указано: наступать левее генерала Маркова, имея задачей захват Черноморского вокзала.
И он повёл 250 человек вперёд, в город, навстречу наступающей ночи.
К этому времени, концу второго дня штурма, многие потеряли надежду на успех и обречённо ждали какого-нибудь конца или пытались спастись, бросая строй, уходя в тыл за ферму, где стоял штаб, в хутора, в походные лазареты, в станицу Елизаветинскую. Савёлов добрался до станицы уставший, голодный, лицо в кровавых ссадинах, полученных при разрыве снаряда, шинель местами подгорела, продырявлена горячими осколками. В станице тихий закат, в церкви стены повреждены снарядами, стёкла выбиты, но идёт умиротворяющая великолепная служба. В сторожке за церковью — лазарет. Под флагом с красным крестом сидят раненые в бинтах, с костылями. Среди них доктор.
— Я контужен снарядом, — сказал Савёлов, с трудом шевеля языком.
— Вижу, — сказал доктор. — Садитесь, поручик, отдыхайте.
— Я из Марковской бригады.
— Но ваша бригада уже где-то на окраине города.
— Не знаю. Я контужен прямым попаданием.
— Что ж, дадим вам чаю, спирту, укольчик сделаем, но здесь места нет. Спросите у раненых. Лежат чуть ли не друг на друге. Варя!
Доктор крикнул куда-то в открытую дверь. Прапорщик с костылём сказал ему:
— Её не зовите — бьётся в истерике. Погибла почти вся рота, с которой она шла. Ведь наши сёстры, поручик, тоже там были. Выносили раненых.
Нашли другую сестру. Савёлову сделали укол. Потом вместе с прапорщиком Гулем он пил спирт, закусывая хлебом. Говорили о происходящем.
— Вчера у нас здесь целый день брали Екатеринодар, — рассказывал Гуль. — То один прискочит с радостной вестью, то другой прибежит, а сегодня постепенно началось другое. День ясный, солнечный, а кажется, будто тучи находят. Значит, Марков так и не вошёл в город?
— Взяли казармы с огромными потерями. Красные не слабеют, а наоборот, усиливают сопротивление. Артиллерия бьёт без перерывов. Я случайно уцелел — снаряд разорвался рядом.
— Пленных расстреляли?
— Я не участвовал.
— Я тоже никогда не участвовал. А у нас в лазарете лежит раненая большевистская сестра. Красивая девушка. Ранена в таз. Мучается. Рассказывала, что в Екатеринодаре девушки пошли в бой, чтобы помогать всем раненым — и своим, и чужим. И наши видели, что эта девушка перевязывала наших офицеров.
— Чтобы потом их...
— Наверное. Рассказывают, что кто-то видел, как красные жгли наших раненых. Какой сегодня красный защит. Когда-то я любил такие вечера, а теперь, под звуки артиллерийской канонады — только мрачные предчувствия. Что-то изменилось за тот день. И прежде армия оказывалась в жутком положении, и даже нам, раненым, приходилось участвовать в бою, но теперь другое.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: