Садриддин Айни - Рабы

Владыка ночи, повернувшись к воротам дворца, трижды поклонился в ту сторону так низко, что голова его едва не коснулась земли. Затем он потребовал от народа и от осужденных благодарственной молитвы о здравии и благоденствии его высочества.

Люди громко и шумно помолились:

— Да пусть его высочество завоюет весь мир, меч его будет всегда острым. Да пусть ему всегда и во всем помогают его светлость Шахимардан и Бахауддин, [41] Бахауддин (1318–1389) — известный суфийский шейх, основатель мистического ордена Накшбандия. отражающий беду, несчастья.

Узники почти задохнулись во время этой молитвы, так как палачи высоко подняли их связанные руки, сдавив грудь.

Владыка ночи вынул из-за пазухи бумагу, поцеловал ее в том месте, где стояла печать, коснулся ею глаз и просмотрел ее. Затем он засунул указ обратно за пазуху, взглянул на палачей и шевельнул усами. Это был знак.

Первый палач, выпустив руку осужденного, размахнулся и ударил его спереди по коленям. Осужденный упал лицом на землю на краю ямы.

Второй палач сел на осужденного верхом и придавил его к земле. Воткнул нож до самой ручки в горло узника чуть пониже уха, затем вытащил и вытер окровавленный нож об одежду узника и опять спрятал его в голенище.

Оставив казненного, содрогающегося на краю ямы, они так же казнили второго осужденного. Вскоре оба были мертвы.

В это время из бани Тукум-Дузи выбежало четверо людей с носилками в руках. Это были дочиста проигравшиеся азартные игроки, жившие в холодные дни в печах этой бани. Их обязанностью было убирать казненных людей.

Если родственники казненных приходили за мертвыми телами, эти требовали большой выкуп, а если у мертвеца не было состоятельной родни, они выносили мертвеца на дорогу и собирали деньги с прохожих на погребение. Но деньги эти обычно шли им на азартную игру. Это дело они избрали своим ремеслом. А так как они этим ремеслом зарабатывали много денег, другие игроки азартных игр Бухары удостоили их «почетным» прозвищем «Богатые сынки его высочества».

Этим ремеслом им удавалось добыть немало денег. Но в этот день им не повезло. Когда владыка ночи увидел их, он сказал:

— Не трогать! Эти по воле высочества будут до вечера лежать здесь. Чтобы все их видели и запомнили. А вечером их вывезут за город и бросят на съедение псам, ибо они были не только игроками и мошенниками, но еще и бунтовали: они пытались поднять народ Хатырчи [42] Стр. 54. Хатырчи — город на северо-востоке от Бухары (ныне районный центр в Самаркандской области), где в 1821–1825 гг. происходило восстание узбекских хитай-кипчакских племен, вызванное усилением феодального гнета. Об этом восстании и идет здесь речь. против своего правителя и хатырчинского казня. И они вывели народ из повиновения. Трупы таких людей оскверняют землю, а потому его высочество проявил милость и приказал отдать их псам.

Владыка ночи в сопровождении стражи вошел во дворец доложить эмиру, что казнь свершилась.

— Принесена жертва во имя здравия и долголетия вашей святой жизни, ваше высочество!

Снова отперли большой замок на маленьких дверях придворной темницы.

Вывели еще двух узников, поставили на помост у ворот дворца. С одного из них сняли одежду. Его взял к себе на плечи огромный здоровяк, другой человек ухватил его за ноги и оттянул их книзу.

Двое палачей встали по обе стороны узника. Они выбрали из связки по кизиловой палке длиной с размах обеих рук и поочередно принялись бить по голой спине узника, считая:

— Раз.

— Два.

— Три.

— Четыре.

И так, пока второй из них не воскликнул:

— Семьдесят пять!

После этого наказанного заставили молиться за его высочество милостивого эмира.

Сорвали одежду с другого узника.

Кушбеги в златотканой одежде стоял при исполнении гнева эмира, окруженный вельможами, опоясанными золотыми поясами.

Он громко приказал:

— С четырех сторон!

Едва раздались эти слова, зеваки на площади задвигались: каждому захотелось взглянуть на эту редкую казнь, каждый хотел пробраться вперед или просунуть вперед хотя бы голову.

Палачи не подняли этого осужденного, а положили его на землю, ниц лицом.

Двое прижимали его к земле, а двое нанесли ему по спине семьдесят пять ударов.

Потом положили его превратившейся в кровавое месиво спиной вниз. И также нанесли семьдесят пять ударов по животу.

Затем осужденного повернули вниз правым боком и по левому боку нанесли семьдесят пять ударов.

И, наконец, положили на левый бок и нанесли семьдесят пять ударов по правому боку.

Это наказание в эмирском законе так и называлось «четырехсторонним».

Узника, тело которого раздулось и кровоточило, вместе с первым наказанным положили на арбу и повезли в темницу. Было похоже, что он уже умер, но, прежде чем похоронить его, надлежало выполнить повеление эмира:

— После поучения отправить его в тюрьму.

В те времена эмиром Бухары был Хайдар. [43] Стр. 55. Хайдар — четвертый бухарский эмир из династии Мангытов, правивший в 1800–1826 гг. Он славился набожностью и воздержанностью.

Ежедневно он просыпался за два часа до рассвета, совершал утреннее омовение и молитву, исполняемую лишь самыми набожными людьми, до первой общей молитвы.

Помолившись, но не сходя с молитвенного коврика, он ждал часа первой из пяти обычных ежедневных молитв. Он сидел один, углубившись в безмолвное созерцание, которое должно было означать общение с богом.

Услышав призыв к первой молитве, он отправлялся в свою келью-молельню и молился там вместе со своими служителями или отправлялся в мечеть Арка, где сам исполнял обязанность имама, [44] Имам — духовный наставник у мусульман. молился со всеми верующими.

Затем он входил в просторную Комнату приветствий, где принимал поклоны знатных людей Бухары, разбирал заявления и жалобы и давал по ним устные указания либо писал на обороте заявлений свои решения.

Затем он снова молился, как это делали немногие верующие, ибо до второй обязательной молитвы еще оставалось много времени. Потом выходил либо в мечеть Арка, либо в гостиную для чтения поучений и там давал уроки собравшимся ученикам высшей духовной школы.

В этот день заявлений было так много, что, боясь опоздать на урок, эмир просмотрел их наскоро, мало вникая в смысл.

Среди этих бумаг он заметил одну, в которой упоминалась четырнадцатилетняя рабыня и шестнадцатилетний раб. Он вник в это заявление. Прочитал его дважды.

Эмир положил это заявление рядом с собой на подушку, взял деревянный молоток, лежавший перед ним, и стукнул по двери. По числу ударов определялось, кого зовет эмир: раз — слугу, два — сердечного друга, три — привратника.