Конн Иггульден - Троица

Дерри Брюер, с трудом превозмогая встречное течение людей, прущих вверх по склону, вслепую вопил об удержании позиций. Спору нет, жизнь короля в опасности, но если всем бросить баррикады, сражение будет проиграно. Удаляясь от рыночной площади, Дерри видел, что напор толпы лишь возрастает. А внизу городка уже раздавался победный рев воинства Йорка и Солсбери: там обнаружили, что защитники уходят со своих заслонов. Силы короля отступали к вершине холма, оставляя баррикады на растерзание.

Дерри потрясенно остановился посреди улицы, где его, ударяя плечами, обтекала толпа, после чего прижался к какому-то строению и здесь покинуто встал. Известие о том, что монарх в опасности, помутило всем разум. Верные солдаты как обезумевшие рвались на помощь, полные яростной решимости дать отпор тому, кто посягнет на его величество. Дерри сухо сглотнул. Он знал изначально: для него этот поход на север – занятие зряшное. Королевскому шпиону действовать надлежит втайне, разведывая крамолу и казня изменников исподтишка, под покровом темноты. Здесь же, беспощадно ярким утром, на открытых улицах, он был не более чем бренным телом, одним из многих. Хуже того: на нем даже не было доспеха, который мог бы его защитить.

Дерри поглядел по склону вниз, где уже прорывались солдаты Йорка, неистово растаскивая столешницы и откидывая терновые кусты. На них, осознавая угрозу, оглядывались с расстояния отступающие. Их выбор пал на вершину холма, может быть, из надежды собраться там для отпора и единым броском вытеснить неприятеля за город. Дерри покачал головой с горькой улыбкой отчаяния. У Йорка армия чуть ли не вдвое больше, причем именно за счет вооруженных людей, а не слуг и законников, что окружают короля. Так что исход считай что предрешен – особенно сейчас, когда король ранен. Бог, безусловно, проморгал ту единственную вражью стрелу, что нанесла такой урон.

Дерри набрал в грудь воздуха, чувствуя, как колотится сердце и подрагивают руки. Выбраться отсюда можно, в этом почти нет сомнения. Еще на входе в город он по устоявшейся привычке заприметил вероятный путь отхода. Неподалеку от Сент-Олбанса виднеются шпили аббатства, туда и можно сбежать. Там, если что, легко обзавестись монашьей рясой или укрыться среди братии. Есть также возможность скрыться из города к западу прежде, чем Йорк с Солсбери доберутся до рыночной площади. Так можно будет сохранить жизнь, с тем чтобы донести потом известие до королевы. Кому-то же надо уцелеть, чтобы это сделать. Выжить во все более бедственном раскладе. И почему для этого должен уцелеть кто-то, а не он, Дерри Брюер? Вон там, ниже по холму, от главной улицы ответвляется проулок; можно сейчас пробраться туда и просто исчезнуть. Такое он уже проделывал не раз. Йорк его в живых не оставит, тут и к гадалке не ходи. Вон там, прорвавшись через завалы, в его сторону уже направляются йорковские солдаты. Дорога меж двумя армиями расчистилась, а королевская рать сгрудилась в основном на площади. Йорк и Солсбери, несомненно, шли сейчас с кровавой дымкой в глазах, а Дерри стоял меж этими двумя силами один.

– Беги, – прошептал он сам себе. – Ну же. Спасайся , глупый ублюдок.

Короля Генриха, может статься, уже и нет в живых. Отсюда было слышно, как на площади с дружным шелестом вынули мечи. Одновременно близилась тысяченогая поступь вверх по мощеной улице; от нее уже, казалось, содрогается весь город. Невиллы и Перси готовились схлестнуться и средь бела дня истребить друг друга в смертельной схватке. Дерри знал, что выбора у него совершенно нет. Он человек короля. Ничего другого не отпущено. Повернувшись, он с нелегким сердцем тронулся туда, откуда пришел.

Йорк углядел тонкую цепочку солдат в красном, которые муравьями хлопотливо взбирались вверх по холму к улице Святого Петра. Рыночной площади с Кифилдского поля видно не было, но показалось, что ветром со стороны города принесло нестройный клич, звучащий именем Уорика. Принесло и развеяло. Солнце было уже в зените, когда люди Йорка возле заслона победно взревели и взялись с удвоенной энергией разгребать завалы, до странности быстро брошенные солдатами короля. Как понять столь внезапное оставление позиций? Хотя необходимо воспользоваться этим и бросить все силы на расчистку прохода. Люди Йорка, увлеченно разгребая и отодвигая ломаное дерево и кусты, продвигались вперед, не встречая сопротивления.

Силы Йорка оказались проворнее Солсбери, так что он первым дошел до улиц городка и, придержав коня, вгляделся в отступающую вверх по холму людскую массу. Откуда-то со стороны рыночной площади до слуха снова донесся многогласый клич – «Уоорииик!» – и Йорку стоило лишь указать в том направлении, как капитаны спешно бросили туда свои ряды. Этот момент благословил сам Господь, так что терять понапрасну шансы было просто недопустимо. Сквозь брешь в рядах правил свою лошадь юный граф Марч; Йорк взмахом подозвал сына к себе.

Справа на улицы наконец-то высыпали люди Солсбери, вызвав смех и улюлюканье: гляди-ка, мол, всю битву проспали. Все это время Солсбери видно не было, но он так или иначе искал свой собственный путь к королю. Вверх по склону, где шла схватка, Йорк ехал неспешной рысцой. Работая плечом, он как следует укрепил на правой руке щит и опустил забрало, взирая теперь на мир через узкую щель. Слева и справа от него держались знаменосцы. «Йооорк!» – вопили, всходя по склону, ратники, готовые выместить всю свою злость за злополучные барьеры на тех негодяях, что сейчас улепетывали впереди.

На приближении к улице Святого Петра наблюдалась сплошная неразбериха. Слышно было, что на одном краю площади кипит бой. Между тем непосредственно впереди солдаты короля все откатывались и откатывались, без всяких приказов и командиров. Йорк заехал в передний ряд своих солдат и пустил коня шагом. Было видно, как то тут, то там отдельные ратники неприятеля, приостанавливаясь, с тяжелой ненавистью смотрят на своих преследователей, после чего отворачиваются и нагоняют своих. Терпение Йорка лопнуло, когда трое из них, встав прямо у него на пути, подняли топоры так, словно собирались пустить их в ход.

– Боже ты мой, – проорал им Йорк, – да уйдите ж вы, наконец, с дороги, и ступайте охранять короля!

То, как они в самом деле развернулись и припустили к источнику шума впереди, вызвало у Йорка подобие улыбки. А вообще всюду царил такой переполох, что он лишь покачал головой. Его капитаны следили за строем, а еще засылали людей в боковые улочки, чтобы к нужному моменту треугольная рыночная площадь оказалась полностью окружена. За этим занятием люди Йорка натыкались на группы солдат Солсбери, которые занимались тем же самым; и те и другие выкрикивали имена своих сюзеренов, чтобы невзначай не напасть друг на друга.