Айдын Шем - Нити судеб человеческих. Часть 1. Голубые мустанги

Пока начальники все это говорили, колхозные сексоты указали работникам органов на тех мужчин, чью судьбу сейчас так запросто переломили. Энкаведешники встали за спинами этих несчастных, и как только председатель сказал свое последнее слово, дюжий милиционер зло прошептал Исмату:

- Давай, топай в свой дом собирать вещички. И тихо! Времени тебе отпущено десять минут.

Ошарашенный происшедшим, Исмат загнанно огляделся. Самым разумным решением показался ему в создавшейся ситуации побег. Но как бы читая его мысли, два милиционера крепко схватили его сзади за локти.

- Ну, шагай! Где твой дом? И без всяких там шуточек!

Исмат не торопясь повернулся в сторону камышовых зарослей и раздумчиво пошел было к ним, поддерживаемый двумя ангелами-хранителями. Но тут один из колхозных холуев, прислуживающий при конторе, подбежал к ним.

- Сюда идите, сюда! Идите за мной, я покажу, где он живет...

Холида-хан умерла в ту же зиму, и ее похоронили сердобольные соседи. Славный чистый домик Исмат-джана колхозный председатель велел использовать под склад, с дрянной улыбочкой сказав при этом:

- А если Исмат-бек вернется, мы ему заплатим за аренду помещения.

Исмат в ту же осень заразился в тесном и сыром бараке чахоткой. К весне в исхудавшем и бледном, харкающем кровью туберкулезнике нельзя было узнать прежнего, здорового и красивого мужчину. Больных среди рабочих было множество. Их никак не лечили, потому что руководство стройки боялось показывать в своей отчетности такое огромное количество чахоточных. Этих несчастных сгоняли в отдельные бараки, кормили их в последнюю очередь, потому что из-за своего слабосилия они не могли выполнять в полном объеме дневного задания. По причине той же их слабосильности охрана, сформированная в основном из людей, прошедших школу ГУЛАГа, потешалась над "доходягами", издевалась над ними, избивала и унижала. Остальная же масса рабочих, пока еще здоровая, поощряла эти издевательства, потому что туберкулезников не любила и считала их опасными соседями.

Светлым майским днем, нагрузив дополна тачку своего напарника цвета поджаренной муки землей, Исмат вытер платком лоб, окинул взглядом окоем котлована, поднял лопату и, собрав все свои теперь небольшие силы, с размаху рассек череп стоящему рядом особо ненавистному охраннику. Первая же пуля попала ему в середину лба, но он успел вспомнить тот миг, когда держал в объятиях свою любимую девушку. И успел подумать, как счастлив был он в этой жизни.

Голубые мустанги каждый вечер спускались на скрытые за горным кряжем лужайки, чтобы утром подняться за скалы, нависшие над Алупкой. Сине-прозрачные в сумерках, прозрачно-голубые в лучах низкого утреннего Солнца, они почти беззвучно мчались, едва приминая траву, - будто ветер оставил свой след.

- Тесно им становится в горах Крыма, - хмуро говорил Старый Лесник, проживающий в хижине за горой Ай-Петри…

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Проклятие злодеям! Прощай, Родина! Прощай, земля предков! Прощай, прекрасный Крым!

да будет милость Аллаха ее душе

Я татарин, Крым моя родина!

Что это твориться, учительница? Что задумали эти каины?

Что я могу знать, дорогая! Над нами Аллах, пусть минуют нас худшие из бед!

Наверное, нас везут в “Красный совхоз”?

Не болтай всякую чушь при детях! Или на Урал, или в Сибирь. Если бы в “Красный совхоз”, то не разрешили бы брать вещи.

На судьбу свою пеняй, если не удалось тебе взять из дому вещички. Какое тебе дело до чужих вещей?

Что случилось, детка?

Не выходи, детка!

В одни времена все это было, в другие времена все позабылось. В мраморном дворце падишаха....

Ой, мамочка!

Ой, деточки! Что этот мужчина говорит? Кажется, что-то дают. Сходите к мечети, поглядите!

Эй, люди! Набросимся все на этих злодеев! Хоть женская сила невелика, но нас много! Если и перестреляют нас всех, то умрем на родной земле. Ну, женщины, давайте растерзаем врагов!

мужики

Слава Аллаху! Что бы мы делали, если бы нас завезли в горы Урала?

Живой раб божий как-нибудь выкрутиться.

“Старокрымская хайтарма -танец”

Аллах, Аллах! Огради дитя от болезни и разных напастей! Господи, боже мой! Если не уберегу ребенка, что скажу его матери и отцу!

вид простокваши

Мамочка! А ведь отстала эта женщина!

если не очень озаботит

на узбекском дастурхане всегда несколько чайников

Это не твое дело

дядя парторг

Спасибо вам!

Не расстраивайтесь, Домулла вернется.

Ну, сынок, заботься о маме и братишке.

Меня зовут Афуз-заде.

Хорошо, хозяин! Хорошо! Будет сделано! Хорошо!