Айдын Шем - Нити судеб человеческих. Часть 3. Золотая печать

Когда хозяин кабинета, извинившись и дважды с серьезным видом ткнув указательным пальцем в потолок, удалился, обещав вскоре вернуться, в кабинете воцарилось молчание. Потом капитан Нюркин разлил по чашечкам кофе, принесенный служителем, и, продолжая примитивно спланированную операцию, с обезоруживающей белозубой улыбкой обратился к Светлане:

- Я не только в этом кабинете, но и во всем нашем здании не встречал таких обаятельных женщин как вы.

Светлана не была, однако, обезоружена, хотя бы потому, что видывала она обольстителей и более изощренных - кого из красивых женщин не пытались завлечь в хитрые сети разного рода пижоны? И к тому же она сознавала себя находящейся во вражеском стане.

- Красивых женщин вы сюда не приводите, пристреливаете на месте? - она поднесла чашку с кофе к губам.

Офицер деланно рассмеялся.

- Мы никого не пристреливаем, тем более красивых женщин, - он тоже взял в руки чашку.

- А, ну да. Вы их режете кинжалами, как Зинаиду Райх?

Эта реплика стала неожиданностью для капитана, тем более что он ничего не знал о какой-то Райх. Занервничал затаившийся в соседней комнате полковник, слушающий этот разговор через специальную аппаратуру. Он быстро понял, что эта доктор Светлана весьма изощрена и вряд ли по зубам белокурому красавчику.

Со стороны Светланы последовало еще несколько насмешливых реплик, на которые у капитана не находилось ответов и он почувствовал признаки зарождающейся в душе злости. Нет, не подумайте, что он был обижен за свою контору – такой служил бы за хорошую плату хоть сигуранце. Он ощутил мало скрываемое презрение, исходящее от этой бабенки, и понял, что надо перехватить инициативу в беседе.

- Знаете Светлана, – можно я буду вас так называть? – когда я был в Индии…

- О! Такого голубоглазого красавца индейские женщины, наверное, носили на руках! – подыграла чекисту наш доктор.

Настроение у Нюркина стало улучшаться: клюнуло, кажись! А то как же!

- У вас тоже прекрасные голубые глаза, перед которыми, я думаю, никакой мужчина не может устоять, - промурлыкал он.

- Не знаю, это проблемы этих никаких мужчин, - жестко отвечала Светлана, но капитан не уловил этой жесткости.

- У мужчин много проблем, - с наигранной грустью нашелся сказать Нюркин-Огневой. – Ах, если бы наши русские красавицы были бы так же внимательны к нашим русским мужчинам, как индейцы.

- Вы хотели сказать «индийцы», а точнее «индианки»? – Светлана едва сдерживала смех.

- Да, конечно, индианки, – согласился капитан, вовсе не смутившись. – Смуглые индианки прекрасны, но мне милее наши светлокожие красавицы.

- Вы сейчас разыгрываете карту цвета кожи и глаз? – Светлана с усмешкой глядела на капитана. – Вы полагаете, что женщины должны терять разум от ваших голубых глаз?

- А вам по нраву черные татарские глаза? - чекист Нюркин почувствовал, что фраза конфронтационна и во исправление показал на лице томную печаль.

- Татарские глаза? - переспросила Светлана с интересом наблюдая за трансформациями настроения и повадок чекиста. – Кстати, у моего мужа тоже голубые глаза. Впрочем, не настолько прозрачные, как у вас, капитан, - добавила она двусмысленный комплимент.

- Загляните в них поглубже, Светлана, и вы увидите мою взволнованную вами душу! – капитан в этой фразе превзошел самого себя.

Он подошел и склонился над сидящей на стуле женщиной.

В любой ситуации нельзя так форсировать события, особенно в данном непростом случае. За стеной полковник был крайне встревожен топорной работой этого «сердцееда», который, по-видимому, до того работал в основном на вербовке гостиничных горничных.

Капитан Нюркин тем временем попытался дотронуться губами до шеи молодой женщины.

- Что вы себе позволяете? Вы плохо воспитаны, мужлан! – Светлана резко встала и отошла к книжному шкафу. Поведение офицера ее взбесило. И капитан был сильно обижен данной ему характеристикой, тем более что женщина эта растревожила его инстинкты.

- Светлана, вам не идет быть сердитой! – капитан через силу обворожительно улыбнулся.

- Вы не боитесь, что таким смелым поведением с замужней женщиной вы навлечете на себя гнев ее мужа? – Светлана уже всерьез была обеспокоена ситуацией.

- Кого? Этого татарина? – прорвало капитана. – Я видел его! Я одной рукой буду держать его жену, а другой уложу его одним ударом!

И он, возбужденный, приблизился к женщине.

- Светлана! Вы же русская женщина! Бросьте его, он вас недостоин!

В ответ женщина дала самоуверенному селадону пощечину, и не символичную, а припечатала со всего размаху. Случившееся стало для капитана совершенной неожиданностью.

- Ты, татарская подстилка! - закричал он, схватившись за щеку. - Ты, сука, да я тебя…

Вконец разъяренная Светлана с профессиональным разворотом влево правой ногой врезала офицеру в пах. Тот упал, охнув, и не сразу смог подняться. Светлана стояла в напряженной позе, готовая дать отпор – пригодились тренировки в секции карате.

Услышав шум от падения тела, полковник через дверь-шкаф быстро вошел в кабинет. Он увидел поднимающегося с пола офицера и потянулся было рукой к кнопке под столешницей, но остановился. Полковник не ожидал такого результата, он предполагал, по-видимому, что на предложение бросить своего мужа-татарина русская женщина со слезами благодарности бросится на шею красавца-капитана. Теперь с некоторой растерянностью он наблюдал за дальнейшим развитием событий и, надо сказать, симпатии его были на стороне женщины.

Капитан тем временем поднялся, постоял секунд пять в наклоненном положении с засунутыми между ног руками, потом вдруг как отпущенная пружина взметнулся с прижатыми к груди кулаками на женщину. Если бы достал, то уложил бы насмерть. Но Светлана быстро отпрыгнула в сторону, и отличник боевой и политической подготовки с грохотом вошел в фанерную дверцу шкафа - не посудного, к счастью. И вновь незадачливый соблазнитель-профессионал потерпел фиаско, и если бы до того, как распластаться на полу, он врезался бы не в рассыпавшийся от удара шкаф, а в стену, то переломал бы себе руки.

Светлану охватил смех, немного истерический, а, в общем, торжествующе-радостный смех победителя. Полковник подбежал к лежащему на полу офицеру. Тот, однако, уже приподнялся на окровавленных руках и из его горла раздался воистину звериный рык. Полковник понял, что надо вызывать подмогу, и бросился к двери. На его нервный зов быстро вбежали два дежурных сержанта и устремились к женщине.

- Нет! - крикнул полковник. - Держите капитана!

Но капитан озверел, и даже двум архангелам-амбалам трудно было его удержать. Полковник был не на шутку напуган. Несомненно, если бы Нюркин-Огневой вырвался из удерживающих его рук хоть на несколько секунд, то он в буквальном смысле оторвал бы голову этой женщине.