Александр Теущаков - Перстень с трезубцем

Ребека отнесла девочку к старухе и, дав ей денег, попросила присмотреть за ней. Вскоре граф Жомбор был убит, а графиня долгое время скрывалась и только изредка навещала принадлежавшую ей деревню.

– Бабка Урсула, я вижу, у вас тут ничего не меняется, как были «хоромы», так и остались, – обратилась Илона с шуткой к старухе.

– А что нам еще нужно, вода есть, краюха хлеба тоже, что Бог пошлет – тому и рады. А ты – госпожа, я слышала, вернулась в замок. Э-хе-хе, как же тебе удалось выкорчевать оттуда нечисть басурманскую.

– Сама не знаю, видимо и мне Бог помог, – улыбнулась графиня, – ну, а ты Ханга, как поживаешь? Наверно женихи табунами вьются вокруг тебя, смотри, в какую красавицу превратилась.

Девушка смущенно заулыбалась, но ничего не ответила.

Их разговор был прерван появлением гайдуков. Едва протиснувшиеся в двери и поддерживая Вашара, они завели его в избу. Бабка вскочила с лавки и, всплеснув руками, указала на полати. Илона кивнула вошедшим людям на дверь. Мужчины, положив бережно Андора на спину, вышли во двор.

– Бабка Урсула, этого воина необходимо вылечить, он ранен в левое плечо. Я не повезла его к себе замок, ему нужна твоя помощь. Скажу вам с Хангой одно, никто не должен видеть его лицо. Двое гайдуков разместятся во дворе под навесом и будут охранять его днем и ночью. Едой и всем необходимым, я вас обеспечу. Подними его на ноги, чем быстрее, тем лучше. Я буду навещать вас каждый день. Что скажешь?

– Взгляну на рану, тогда и скажу, а пока я только вижу, что он вот-вот в беспамятство впадет. Дочка, – обратилась она к Ханге, – разожги во дворе огонь и поставь казанок с водой. А ты госпожа, пока побудь со мной. Илона села на лавку к окну, а старуха принялась стягивать с Андора одежду.

– Ай-яй-яй! – запричитала Урсула, – это где ж тебя родимый так угораздило. – Она осторожно освободила от повязки воспаленную рану, осмотрев ее, покачала головой, – жар у него сильный, как бы чего недоброго не приключилось.

Встревоженная ее словами Илона, поднялась и подошла вплотную к полатям.

– Заражение?!

– Поправлю руку, напою снадобьями, к утру будет видно, а пока госпожа, я должна остаться с ним одна. Не мешай. Иди с Богом, завтра приедешь.

– Хорошо бабка Урсула, я пришлю человека, он привезет все, что нужно. Повязку с лица пока не снимай и помни, чтобы никто в этой деревне не узнал, что у тебя кого-то прячут.

– А я в деревню-то не хожу и никого не приглашаю к себе, будь спокойна госпожа, а сокола твоего, я постараюсь поднять на крылья.

Графиня вышла на улицу и, отдав распоряжения гайдукам, прыгнула на коня и поскакала к своему замку.

Урсула зажгла коптилку и, раздев больного до пояса, стала колдовать над его раной. Ханга приготовила нехитрые приспособления, обработав их в кипятке и над огнем. Пришлось сделать надрезы ножом, и под легкими прикосновениями пальцев старухи, потекла сукровица. Внучка помогала ей, обтирая рану вокруг, и бросала на пол пропитанные гноем тряпки.

Повязка на лице Вашара при каждом вздохе прилипала к носу и рту, затрудняя при этом дыхание, ее пришлось снять. Перед их взором открылось худощавое, мужественное лицо, украшенное большими усами. Его длинные и вьющиеся волосы разметались по постели. От боли и слабости, туман застилал глаза, Андор сквозь пелену разглядел старуху и юную девушку, он попытался дотянуться правой рукой до своего лица, и ему это удалось. Веки на глазах задрожали и плотно сомкнулись, а рука беспомощно опустилась на постель. Он потерял сознание. До поздней ночи его мучил сильный жар, тело горело, но со временем, благодаря питью, приготовленного Урсулой, ему стало легче. Бабка два раза обтирала тело больного лечебным составом, затем ее сменила Ханга, она присела рядом с постелью и обтирала со лба выступающий пот.

Бабка вышла во двор и налила коню полведра воды и, не дав допить до конца, забрала ведро. Она какое-то время ворожила, что-то нашептывая над ведром, а затем остатками воды умыла тело Вашара.

Урсула, после всего проделанного, составила из двух скамеек подобие ложа и прилегла у окна.

В избе было душно от постоянно горящей коптилки. Укрыв бережно больного, девушка открыла дверь. Рядом, на земляной завалинке сидел гайдук и, как бы спрашивая, молча кивнул головой, в каком, мол, состоянии находится их предводитель. Девушка шепотом ответила:

– Плохо, может к утру оклемается.

И действительно, только забрезжил рассвет за окном, Вашар пробудился и увидел сидящую рядом с полатями девушку, она низко склонилась над постелью, ее голова покоилась на руках. Он взглянул на свое перевязанное плечо и правой рукой слегка прикоснулся к волосам девушки. Она мгновенно подняла голову и, выпрямившись, виновато взглянула ему в глаза.

Вашар, передвинув тело к стене, шепотом произнес:

– Ты поспи еще, небось, всю ночь просидела со мной.

Она, молча, отодвинулась, давая понять, что выспалась. При тусклом свете он разглядел ее. Милое личико девушки обрамляли светлые волосы, они были стянуты к затылку и заплетены в косу. На стройное тело одета длинная, холщовая рубашка, поверх которой, была наброшена на плечи темно – коричневая пруслика без рукавов. Ханга напоила Андора из глиняной плошки, наполненной лечебным отваром и, промокнув его губы чистой тряпкой, улыбнулась.

– Спасибо красавица. Как зовут тебя?

– Ханга, – скромно ответила девушка.

Вашар обвел взглядом убогое жилище и с сожалением спросил:

– Как вы можете так жить? Здесь наверно зимой холод лютый.

– А вот так и живем, сокол ты наш, – прокряхтела старуха, поднимаясь со скамеек, – того и гляди, ветром сдует. Да и времечко тяжелое нынче, давеча я платила подать только за себя, а как появилась внучка, совсем ободрали окаянные. Графиня-матушка с нас не берет теперь дань, да вот турки житья не дают, как приезжает сборщик налогов, так мы в лесу прячемся. Нечем платить, скоро последнюю хибару за долги заберут. Да и за Хангу боюсь, как бы басурмане не угнали ее на чужбину.

– А как же графиня? Взяла, да помогла бы вам.

– Она если раз в год, словно ясно солнышко покажется, так и польза от нее есть, а так мы с внучкой знахарством перебиваемся, что люди подадут и на том спасибо. Раньше сюда знатные господа наведывались, всем нужна была бабка Урсула, а теперь видно все заговоренные стали от смерти, да от болезней.

– Ханга, мои люди здесь? – обратился Андор к девушке.

– Там, во дворе сторожат, – махнула она рукой.

– Позови кого-нибудь, мне пошептаться нужно.

Девушка открыла дверь и поманила пальцем гайдука, он вошел и поклонился Вашару.

– Присядь. Поедешь сейчас в замок к графине Жомбор, скажешь от моего имени, пусть подводу приготовит: еды, платья там какие и утварь пусть прихватит. Деньги возьми, золотом не нужно, серебра немного, больше медяками, чтобы любопытства у людей не было. Графиню мне срочно привези, без нее не возвращайся.