Виктория Балашова - Гибель Армады

Антонио вспомнил о Фредерико и старой мести. Его семья думает, де Вилар имеет отношение именно к этому, а вовсе не к шпионажу. По спине пробежал неприятный холодок. «С него станется преследовать обе цели сразу», — подумал Антонио и непроизвольно стал отыскивать глазами своего врага.

В привычку входило, проснувшись, сразу смотреть, не переменился ли ветер. Правда, Антонио научился определять погоду по тому, как ведет себя его желудок. Нормально переварил съеденное накануне — небо ясное, настойчиво просит отдать еду рыбам — в лучшем случае на небе тучи, в худшем — льет дождь и дует пронизывающий ветер. Короче говоря, чем хуже желудку, тем хуже погода.

Несмотря на то, что Дрейк скрылся из виду, а Армада продолжила движение вперед, корабли шли ужасно медленно.

— Прямо не верится, что доберемся до Ла-Манша, — пожаловался Антонио де Лейве, — вроде погода хорошая, мы могли бы воспользоваться направлением ветра и быстренько достичь цели.

— Я тебя понимаю, — дон Алонсо усмехнулся, — сам бы уж давно дошел до Дюнкерка.

— Дюнкерка? [4] Дюнкерк — город во Фландрии, расположенный на территории нынешней Франции. — переспросил Антонио.

— Там стоит Парма со своими сухопутными войсками, — пояснил Алонсо, — они не могут двигаться в сторону Англии и ждут нас.

— Почему не могут двигаться? — Антонио было стыдно перед де Лейва за то, что вполуха слушал на совещаниях план действий Армады и заинтересовался им отчего-то только сейчас.

Де Лейва повнимательнее посмотрел на Антонио:

— А ты, мой друг, не влюблен ли часом? — заметив, как густо покраснел молодой человек, дон Алонсо хлопнул его по плечу и громко расхохотался. — Прости, я не над тобой смеюсь. Любовь к прекрасной даме всегда украшает благородного рыцаря. Я смеюсь над этой модой подбивать плечи камзола. Рука не по плечу бьет, а по вате, — он снова рассмеялся, — ладно, о деле. Герцог Пармский не может идти на баржах из Голландии, потому что вокруг так и снуют гезы, да английские пираты. Они не дадут идти к проливу. А больших кораблей у Пармы нет. Возле Дюнкерка сплошное мелководье. Так что ждет герцог нас. Мы должны расчистить дорогу, обеспечив баржам проход. С Армадой войско герцога Пармского и пойдет к берегам Англии.

— Так почему же мы так медленно двигаемся? — повторил свой вопрос Антонио.

— Мы должны идти одним строем, — терпеливо продолжил дон Алонсо, — корабли Армады должны держаться вместе. Такова тактика — разбить строй подобного рода чрезвычайно сложно. Представь, сто пятьдесят кораблей на море одним единым строем. Вклиниться в него практически невозможно. Отставать корабли не должны, иначе отставшие становятся легкой добычей врага, — де Лейва вздохнул, — поэтому мы ждем отбившихся от строя. Некоторые суда текут, другие попросту не способны идти быстро.

Погода продолжала радовать. В каютах плескалось вино в бокалах, трюмы были заполнены бочками со свежими мясом и рыбой. Конечно, не одного Антонио раздражал медленный ход каракки, но растянувшийся на многие мили флот не мог наращивать скорость. Очередной приказ герцога Медина-Сидония строго-настрого запрещал отбиваться от общего строя, как по причине сильного отставания, так и по причине слишком быстрого хода. Огромные галеасы и гукоры старались изо всех сил не отставать, но их все равно время от времени ждали: то ломался руль, то течь становилась такой сильной, что, не устранив ее, судно все равно не могло идти дальше.

Небольшие связные корабли шныряли взад-вперед, передавая приказы герцога от армады к армаде, от корабля на корабль. Попытка герцога удерживать дисциплину среди несчетного количества человек приносила свои плоды, но и не давала возможности быстро решать многие вопросы. Любые проблемы жестко приказано было обсуждать с Медина-Сидония. Никакого самоуправства — иначе казнь. Командующим армадами и капитанам оставалось лишь бурчать проклятия себе под нос…

— Вот оно! — Антонио вскочил с кровати, быстро оделся и выскочил из каюты.

Волны обрушивались о борт, покусывая нижнюю палубу, и судя по всему пытаясь достать верхнюю. Несмотря на раннее утро, солнца видно не было. Тучи покрывали небо, грозно нависая над кораблем. Куда ни глянь — черное небо до горизонта, сливающееся с чуть менее черным морем. Цвет воды, в солнечные дни переливавшийся от бирюзового к светло-голубому, сейчас возле корабля был темно-синим, а дальше становился еще темнее. Мрачного оттенка, зловещего.

Каракка, хоть и была велика и строилась именно с целью противостоять сильным волнам, перекачивалась с боку на бок немилосердно. Антонио привычно расставил ноги пошире, пытаясь удержать равновесие. Тошнило уже не так сильно, как во время первых штормов.

— Привыкаю, — кивнул он себе, — и то хорошо.

Мимо прошмыгнул в неизменных шароварах слуга де Вилара. Он метнул взгляд в сторону Антонио и скрылся в проеме, ведущем в каюты, располагавшиеся на нижней палубе.

Шторм усиливался. Скрип сопротивлявшегося дерева постоянно доносился до ушей Антонио, нервируя и внося сумятицу в душу. Казалось, корабль ожил, страдал, стонал и с трудом выносил постоянную борьбу с волнами. Руль не желал подчиняться капитану. Паруса рвало шквальным ветром. Матросы из последних сил лазили по мачтам вниз-вверх, проклиная всех, кто попадался на язык: Бог, дьявол — уж было им все равно.

— Как дела, дон Алонсо? — Антонио увидел де Лейву, вставшего рядом с ним.

— Идем вперед. Погода вновь должна перемениться, — ответил дон, перекрикивая шум волн и завывание ветра, — но мы потеряли несколько кораблей из виду. Армаду разметало. В прошлый раз мы находились возле берегов Испании. Сейчас дело похуже. Пристать нам некуда.

— Франция? — крикнул Антонио на ухо Алонсо.

— Не примут. Страна расколота на два противоборствующих лагеря. Города, поддерживающие протестантов, нас не примут. Ближайший дружественный порт в Кале. Но и в него мы зайти не сможем, если только болтаться вблизи берега. Раньше не пристать. Французы не станут открыто оказывать нам помощь.

Прогнозы оправдались. Выглянуло солнце. Осветило оно неприглядную картину — вокруг пусто. Несколько кораблей маячили невдалеке, но они не могли заменить собой всю Армаду. Антонио привык к окружающему его целому лесу мачт. Горизонт спереди и сзади был заполнен кораблями. Только теперь он понял, насколько неуютно стало в одиночестве.

Вскоре подошли паташи от герцога. Он указывал свое местонахождение и приказывал срочно воссоединиться с основными кораблями Португальской армады. Дон Мартин де Бартендона начал собирать галеоны Левантийской армады. То и дело приходили сообщения об обнаруженных судах. Все десять к вечеру были готовы идти вперед.