Джон Шорс - Танцующая на лепестках лотоса

И вот Асал и этот демон сошлись. Они скрестили оружие, и от силы этого удара у Асала онемела рука. Вокруг бились и умирали кхмеры и чамы, к нему подкрадывался По Рейм, но для Асала не существовало никого, кроме этого демона зла. Он напирал на него, изо всех своих сил стараясь повергнуть его, но тот стоял крепко, отражая каждый его удар и черпая силы в собственных пороках и злобе.

Вибол не заметил, как его отца сбили с ног. Только что он сражался с чамским копьеносцем, а в следующий миг уже лежал на дне лодки и из раны на его лбу текла кровь. В лодке было много воды, она переливалась от кормы к носу и обратно, мотая беспомощное тело отца из стороны в сторону.

Сначала Вибол подумал, что отец мертв, и поэтому, убив пожилого чама, он в отчаянии упал рядом с Бораном на колени. Однако тот открыл глаза и попытался сесть. Вокруг них по-прежнему шла схватка, их задевали ногами люди, кричащие и продолжающие рубить друг друга. Дно лодки было завалено трупами.

Вибол видел уже слишком много раненых кхмеров, которые были вскоре заколоты копьем, чтобы оставить отца одного. Кряхтя от натуги, он потащил его к борту, который уже осел почти до поверхности воды. Сражающиеся воины, цепляясь за них, падали, но Вибол продолжал тащить отца, всхлипывая при виде его раны, которая быстро наливалась кровью. Человек, который всегда любил его и который ради него последовал за ним в этот ад, был сейчас беспомощен, как дитя.

Кто-то наступил Виболу на руку, и он скривился от боли, но больше никак на это не отреагировал. Их лодку затянуло дымом так, что ничего не было видно, схватка на какое-то время затихла. Вибол дополз до борта и перевалил отца через него. Затем он перевалился в воду сам. Он пристроился позади отца, держа его голову над водой и поддерживая его своим телом.

Вибол начал плыть, но это у него плохо получалось, поскольку его неудержимо трясло. Он не знал, куда направляться, поэтому просто старался отплыть подальше от их лодки, от этого места смерти и отчаяния. Он продолжал всхлипывать, думая о том, что отец был бы цел и невредим, если бы он, Вибол, по сути не принудил свою семью пойти на войну.

— Прости меня, — прошептал он. — Пожалуйста, прости меня!

— Нечего… извиняться за это, — отозвался Боран; голос у него был низкий и глухой, как будто он только что очнулся от глубокого сна.

— Не умирай, отец, прошу тебя… Ты не можешь умереть!

— Я не умру.

Неподалеку от них в воду вонзилось копье, и это заставило Вибола плыть быстрее.

— Оставьте его в покое! — воскликнул он. — Просто оставьте его в покое!

Вдалеке виднелись очертания каких-то лодок. Некоторые из них были в огне, на других сражались противники. Вибол уплывал от всего этого, хотя временами картины битвы можно было наблюдать повсюду. Он дотащит отца в безопасное место, даже если для этого ему придется переплыть с ним все Великое озеро.

— Я хочу убраться отсюда как можно дальше, — сказал Вибол, — подальше от всего этого безумия. И никогда больше сюда не возвращаться.

— Просто плыви… мой отважный сынок.

И Вибол сделал так, как сказал отец, направляясь к полоске горизонта, свободной от лодок и людей. Он ненадолго погрузился под воду, продолжая поддерживать отца. Он почувствовал, что волны уменьшились, а ветер стих. Однако ему все равно было нелегко тащить отца — он тянул его вниз.

Он плыл вперед. Ему очень хотелось тишины, хотелось слышать только плеск воды, вдыхать чистый, свежий воздух. Ничего не имело значения, кроме главного — быть рядом с отцом и держать его, ощущая, что под ними проплывают рыбы, и, закрыв глаза, вспоминать об их дружбе.

Джаявар увернулся от копья и вздрогнул, когда вражеский клинок сразил кхмера позади него. Обрушив рукоять своей сабли на голову противника, король бросил взгляд на соседние лодки, молясь, чтобы к ним подошла помощь. Но, куда бы он ни посмотрел, везде кхмерские и сиамские воины бились с окружавшими их чамами. Врагов было просто слишком уж много.

Джаявар был убежден, что они обречены, если не будет убит чамский король, и поэтому он стал пробиваться к Индраварману, набросившись на коренастого воина, появившегося на его пути, с неожиданной злостью. Однако тот был быстр, он парировал его удары и контратаковал, широко замахиваясь саблей. Джаявар был вынужден отступить и снова едва не поскользнулся на залитом кровью днище. На него набросился еще один чам, и теперь Джаявару пришлось отчаянно отбиваться одновременно щитом и саблей. Враги напирали на него, и, чтобы остаться в живых, ему требовались вся его сила и находчивость. Отбив очередной удар, он вдруг увидел, что коренастый воин бросился вперед, держа саблю параллельно дну лодки. Такой удар должен был выпустить все его внутренности, однако Асал, отвлекшись от Индравармана, смог отвести клинок напавшего на Джаявара чама, ударив по его сабле сверху вниз. Джаявар споткнулся. Тут же двое его людей встали пред ним, а когда король восстановил равновесие, то мог уже только наблюдать за тем, как Асал бьется с коренастым вражеским воином.

Хотя Джаявар молил богов дать ему силу, казалось, что, если божественное вмешательство действительно имело место, то оно было направлено на Асала, потому что тот сражался с невероятными ловкостью и напором. Он то и дело издавал боевой клич, сабля его мелькала с немыслимой быстротой, а щит разбрасывал врагов в стороны. Коренастый чам успел получить два удара саблей, прежде чем на его лице отобразилась печать смерти, а пока умирающий воин падал на палубу, Асал уже переключился на другого противника, напирая на него, как ураган на лес из старых деревьев. Деревья дрожали и раскалывались, качались и падали. Асал уворачивался от них, когда они валились на него, и, выкрикивая имя Индравармана, вновь начал пробиваться к королю, оставляя за собой раненых и убитых.

Джаявар вознес богам благодарственную молитву за то, что они привели к ним Асала. Он хотел снова кинуться врукопашную, но несколько его людей заслонили его от дерущихся. Звенели сабли, свистели стрелы, плыл черный дым. Но глаза Джаявара были прикованы к Асалу, ему казалось, что тот дерется за пятерых, рассеивая своих врагов и делая короткие паузы, чтобы отбить щитом чамское копье.

Кхмерский король раздвинул своих воинов и стал пробиваться к своему новому союзнику, чтобы помочь ему. Однако, спеша к Асалу, Джаявар не видел высокого чама с поднятым трезубцем. Обагренный кровью трезубец был нацелен Асалу в спину.

Наконец Джаявар все же заметил эту угрозу. Он начал кричать, чтобы предупредить Асала, но тут что-то ударило его в бок, выбив дыхание. Задохнувшись, он все же умудрился убить своего противника, но голос у него пропал.