Лора Вальден - В долине горячих источников

Абигайль же тем временем с головой погрузилась в работу, радуясь, что по вечерам приходит в свой собственный дом. Порой она принимала гостей, причем круг ее знакомых ограничивался театром. С помощью Арохи она постепенно взяла на себя обязанности хозяйки дома и наполнила его жизнью. Теперь она даже радовалась приятным вечерам по четвергам, поскольку болтать с Джеймсом Морганом было довольно интересно. А он всегда вел себя безупречно. Более того, ей было бы даже ужасно жаль, если бы однажды в четверг она не увидела его кареты у дверей театра.

В вечер премьеры гримерная Абигайль напоминала тропический рай. Джеймс прислал чудесные цветы. Они сверкали желтым солнечным цветом, сочной зеленью, ярким красным и пурпурным. Головокружительный аромат едва давал Абигайль дышать. И, несмотря на это, она радовалась морю цветов.

В последние минуты перед выходом сердце Абигайль едва не выпрыгивало из груди от волнения. Она боялась, что не сможет произнести ни слова, но стоило ей выйти на сцену, как все вокруг было забыто и она полностью отдалась любви и страданиям юной Джульетты Капулетти.

Когда в конце спектакля раздался шквал аплодисментов, девушка не могла поверить в то, что он адресован ей. После представления она была взвинчена, во время небольшого праздника, устроенного мистером Муром за сценой, пила один бокал шипучего французского вина за другим. Раньше ей никогда не нравился алкоголь, но воздействие этого напитка было приятно. Она чувствовала что-то вроде счастья, и ощущение бесконечной легкости становилось приятнее с каждым бокалом. Казалось, за спиной у нее выросли крылья.

Ко всему прочему она поцеловала Джеймса, который постепенно становился для нее все более и более привлекательным. Во время праздника он ни на секунду не отходил от Абигайль. Поэтому ей не показалось странным, что он пошел с ней в гримерную, где она решила переодеться после праздника. Едва за ними захлопнулась дверь, как он страстно обнял ее и неожиданно поцеловал. После того как он приник к ее губам, Джеймс не остановился, а пошел дальше, но, к собственному удивлению, Абигайль чувствовала при этом только желание.

Решив снять платье Джульетты, она попросила его отвернуться, но он проигнорировал это ее желание и стал жадно разглядывать девушку. Впрочем, у нее не возникло никаких неприятных ощущений. Напротив, Абигайль было даже лестно, что он раздевает ее взглядом. Когда по дороге домой он положил руку ей на бедро, словно это было само собой разумеющимся, Абигайль не стала сопротивляться, поскольку ей было приятно, что ее желает мужчина.

Перед дверью дома он вдруг поднял ее и перенес через порог, а она только хихикнула.

— Я хочу еще французского напитка, — попросила она, когда он внес ее в дом.

Он мягко опустил ее в кресло и исчез на миг, а затем вернулся с бутылкой шампанского. Принес два бокала, подал один из них Абигайль, чтобы выпить с ней за успех, но она вдруг почувствовала, что очень устала.

— Отнесешь меня в постель? — проворковала она, тесно прижимаясь к нему, и он крепко обнял ее.

Девушка все еще хихикала, когда он снимал с нее нижнее белье. Негромко постанывая, Абигайль наслаждалась его поглаживаниями. «Патрик», — вздыхала она про себя, закрывая глаза и думая о Мокоиа. Руки Джеймса становились все более настойчивыми и наконец нащупали ее маленькую упругую грудь. Она снова негромко застонала. Все тело пульсировало от испытываемого ею наслаждения. Каждое прикосновение Джеймса усиливало страсть Абигайль, ее желание принадлежать тому, кого она любила когда-то на острове. Нужно было просто не открывать глаза. Когда Джеймс вошел в нее, внутри у нее все взорвалось одним-единственным именем: Патрик!

Джеймс устало рухнул на постель рядом с ней. Страстным взглядом окинул ее стройное тело, посмотрел на ее закрытые глаза. Во время жарких объятий она ни разу не взглянула на него, просто позволяла ему делать с собой все, что ему хотелось. Несмотря на то что она была словно воск в его руках, он почувствовал ее огонь, ее страсть. Горячая волна захлестнула молодого человека, пронзая его от чресел и до сердца.

— Я полюбил тебя с первой минуты, — прошептал он у самого ее уха. — И знал, что однажды ты захочешь этого.

Его слова показались Абигайль ушатом холодной воды. Мгновенно протрезвев, она резко села на постели. Конечно, она знала, что это не Патрик, но под влиянием напитка позволила своему телу мечтать о Патрике.

— Теперь я вынужден покинуть тебя, милая! — с сожалением прошептал он.

— Хорошо, — хрипло ответила она и содрогнулась при мысли о том, что эту ночь ей придется провести одной. Несмотря на то что она не любила его и мечтала оказаться в объятиях другого, в этот час ей хотелось чувствовать себя защищенной. И когда он с неохотой поднялся с постели, одиночество накрыло ее душу, словно темное покрывало. Одиночество, которое отныне станет ее постоянным спутником.

Абигайль вдруг оборвала свою исповедь и погрузилась в мрачные размышления.

Аннабель не осмеливалась требовать от нее продолжения истории. Конечно же, ей очень хотелось узнать, когда в игру вступил этот незнакомец. В конце концов, должна же она узнать, ради чего принесет в жертву мечту Гордона.

Абигайль вела себя отрешенно, а потом вдруг спросила:

— А, кстати, чем занимается Патрик О’Доннел?

Аннабель ничего не боялась так, как момента, когда однажды сестра спросит о нем. Его судьба потрясла всех в Роторуа.

— У него все хорошо, — солгала она.

— Ах, Аннабель, актриса у нас в семье одна, и это я. Ты никогда не умела притворяться. В твоих глазах написано, что ты лжешь, чтобы защитить меня от неприятной правды. Что с ним? Он… — Абигайль не договорила, не осмеливаясь произнести страшных слов.

— Нет, он жив. Но его жена, она… Она умерла, и он остался один с ребенком на руках.

— У него есть ребенок?

— Да, девочка. Милая малышка. Единственное его утешение, хоть… — Аннабель запнулась.

— Аннабель, скажи мне правду! Что случилось с его женой? Ты ведь явно пытаешься отвлечь меня от чего-то.

Аннабель смущенно уставилась в пол. Абигайль не обманешь. Женщина колебалась. Со дня внезапной смерти Джун О’Доннел по Роторуа бродили самые невероятные слухи. Однажды Абигайль все равно узнает.

— Его жена убила себя! — наконец ответила Абигайль.

— Боже мой. Кто она вообще была?

— Джун Фуллер, дочь нашего доктора. Он женился на ней, когда со времени твоего исчезновения прошел год. Она была моей подругой. Вечером накануне свадьбы она пришла ко мне и попросила совета. Излила мне душу и высказала предположение, что он все еще любит тебя, но не может простить тебе побега. И еще сказала, что Патрик просто хочет иметь семью и только потому собирается жениться на ней, милой Джун. Если бы я знала, что она сойдет с ума от этой неразделенной любви, я никогда не стала бы советовать ей выходить за него замуж.