Лора Вальден - В долине горячих источников

— Нет! — в отчаянии простонала Аннабель. — Пожалуйста, Господи, нет!

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Гордон — бледный как полотно, с головы до ног в грязи. Он смотрел куда-то мимо Аннабель пустыми глазами, поднял руки к небу и закричал:

— Господи, зачем ты сделал это? — Опустив руки, он уставился на Аннабель, словно увидел призрака. На лице вдруг появилась улыбка. — Ты здесь, ты в безопасности! Значит, наша малышка тоже. Слава Небу! Где она? Я должен обнять ее, хочу поцеловать ее. Господь услышал мои молитвы. — И с этими словами Гордон бросился в детскую.

Вскоре он вернулся, глаза его сверкали безумием.

— Аннабель, где она? Где наша дочь?

— Я оставила ее с Мейбл, потому что очень плохо себя чувствовала. Не хотела будить ее среди ночи. Мейбл собиралась привезти ее сюда утром. Пожалуйста, скажи же мне наконец, что произошло? — прошептала она и понурилась.

Гордон тяжело, словно старик, опустился на край постели и уставился прямо перед собой, словно умалишенный.

Аннабель почувствовала, что донимать его не имеет смысла. На самом деле она не хотела слышать его объяснений, поскольку в глубине души и так знала, что случилось. Но пока Гордон молчит, ничего не произошло. Просто не произошло!

Через некоторое время высокий, сильный мужчина, обычно твердый и решительный, заплакал, как ребенок.

Аннабель показалось, что ее ударили чем-то тяжелым по голове. Никогда прежде она не видела, чтобы ее муж плакал, и выглядело это ужасно и непривычно. «Пожалуйста, Гордон, перестань плакать! — молила она про себя. — Ничего не случилось! Ничегошеньки! И, пожалуйста, не говори ничего! Успокойся, и все будет хорошо!»

Но Гордон громко всхлипывал, бормотал что-то невразумительное. Аннабель неподвижно лежала, словно застыв. Постепенно угасала последняя искра надежды, за которую она цеплялась, как утопающий за соломинку, уступая место ужасной уверенности, — хотя Гордон еще не раскрыл суть этого кошмара. Ей очень хотелось, чтобы вечный сон защитил ее от того, что им обоим предстояло. Если сейчас уснуть и никогда больше не проснуться, всего этого не будет. Но доктор Фуллер все сделал на совесть. Спас ее. Смерть не станет милосердным избавителем.

Тут в комнату, словно богиня мести, вошла ее мать. Аннабель знала, что теперь от правды не сбежать. Марианна смотрела на старшую дочь с презрением.

— Как ты могла бросить мою малышку в том аду? Ты одна виновата в том, что она погибла. Что ты скажешь на это? — кричала Марианна, вне себя от гнева.

Аннабель, не в силах даже сесть ровно, надеялась, что Гордон прекратит это, но сильный, как медведь, мужчина, по-прежнему плакал. Вскоре всхлипывания превратились в ритмичные стенания.

— Ты виновата! — кричала Марианна, тыча пальцем в Аннабель.

В этот миг в комнату ворвался Уильям. Он обнял жену, пытаясь успокоить ее и убедить не выплескивать зло из-за неотвратимой катастрофы на Аннабель, но его попытки были тщетны. Марианна бросилась к дочери, словно фурия, и Уильяму лишь в последний миг удалось схватить орущую жену за руку и спокойно потащить прочь из комнаты, хотя она яростно отбивалась и брыкалась.

Аннабель снова осталась одна с Гордоном. Она молча и отчаянно молилась за дочь. В ушах шумело, живот сводило от боли.

Прошла целая вечность, прежде чем Гордон нерешительно заговорил:

— Нас разбудил грохот. Дрожала земля. Мы выбежали наружу и увидели на южном горизонте огонь в небе. Никто не знал, что это значит. В половине четвертого я не выдержал и поехал навстречу огню. Гора Таравера несла смерть и уничтожение. Я своими глазами видел…

Он устало умолк и уставился в пол, словно пытаясь отогнать от себя картины, намертво отпечатавшиеся в памяти.

— Нужно было послушаться старика у озера, — сдавленным голосом произнесла Аннабель. — И каноэ… Я видела призрачное каноэ. Старик предупредил нас с Мейбл, как и тогда, когда мы с тобой впервые были на террасах. Предупредил нас и посоветовал бежать, но я не прислушалась к его словам. Вместо этого я бросила ребенка на произвол судьбы… — Аннабель хотела спросить об Элизабет, но не могла издать даже звука. Словно раненый зверек, уползший умирать, она затравленно смотрела на мужа.

Гордон, во взгляде которого застыла пустота, казалось, не слышал ее. Хриплым голосом он продолжал свой рассказ:

— Доехав до деревни, я бросился к «Дому Мейбл», но вокруг меня на землю обрушивались огромные куски грязи. Они пробивали крыши, падали на бегущих людей. Я едва успел спрятаться в отеле Маккрэя. Грязь и дождь из пепла разрушили крышу, но стены еще стояли. Там я встретил плачущих, стенающих людей… Были среди них и те, кто спокойно встретил свою судьбу. Вместе с ними я ждал, когда проклятый вулкан наконец перестанет взрываться. Вдруг над нами что-то заскрежетало. Мы выбежали на улицу как раз вовремя, поскольку отель развалился за нашими спинами, словно карточный домик. При этом на нас обрушился дождь из пепла, мужчине рядом со мной проломило голову камнем. Я же все равно хотел пробиться к Мейбл, однако двое мужчин потащили меня за собой в конюшни. «Это будет самоубийство!» — кричал один из них и тянул меня за руку. Я отбивался, но они были сильнее меня. В конце концов я сел вместе с ними на пол, и мы все вздрагивали всякий раз, когда что-то попадало в крышу. Звук был ужасный…

Гордон запнулся и уставился в одну точку.

Аннабель наконец собралась с духом, чтобы спросить его об Элизабет, но Гордон мысленно был настолько далеко, что она не решилась.

Когда муж снова заговорил, ей показалось, что это дается ему с неимоверной болью. «Нельзя перебивать его», — подумала она, затаив дыхание и дожидаясь, когда же он скажет хоть что-нибудь об Элизабет.

— К утру, когда вулкан немного утих, я попытался пробраться к дому Мейбл, но вся деревня была погребена под слоем пепла, валунов и грязи. Те-Вайроа была окутана плотной тучей пыли. Я попробовал пробиться сквозь грязь и вдруг увидел флаг Бенджамина, торчавший из грязевой лавины, словно окровавленный меч. Я узнал часть крыши, принялся раскапывать голыми руками. В какой-то момент я… — Он замолчал, судорожно сглотнув, и после паузы продолжил: — Я нашел тесно обнявшихся Мейбл и Мэри. Бенджамина я нашел чуть позже.

От ужаса Аннабель словно парализовало. Она не могла даже заплакать.

— Я копал, копал, но не нашел вас. И маленькую Ребекку тоже. Я копал, плакал, кричал, пока не пришла команда спасателей и не отправила меня домой. Потому что я ободрал себе все руки и едва не сошел с ума. Я привязал свою лошадь за окраиной и… — Он достал из кармана куртки маленькую тряпичную куклу и протянул ей дрожащей рукой.

Лилли! Аннабель уставилась на куколку, как будто видела ее впервые. А ведь она сама сшила ее из лоскутков. Глаза — большие коричневые пуговицы — благополучно пережили тот ад. Вот только сама кукла была уже не белой, а покрытой густым слоем грязи. Если Гордон выкопал Лилли из грязи, то Элизабет…