Лора Вальден - В долине горячих источников

Чувствуя солнечное тепло на лице, Пайка закрыла глаза и, улыбнувшись, тихонько запела маорийскую песенку. Но тут грубый голос разрушил ее грезы:

— Не спешите так радоваться своему успеху, милая моя!

Пайка испуганно открыла глаза и взглянула в перекошенное от ярости лицо Алана Гамильтона.

— Чего вы хотите от меня? — едва слышно спросила она.

— Чего вы хотите от нас? — угрожающе поинтересовался тот.

— Я люблю вашего сына, и я приму его предложение, поскольку он получил ваше благословение. Так сказал мне Дункан, — резко ответила девушка. Страх сменился неконтролируемой яростью.

— Сколько будет стоить ваш отказ от этого?

— Что вы имеете в виду?

— Не притворяйтесь наивной дурочкой! Я спрашиваю вас, сколько денег я должен дать вам, чтобы вы оставили в покое моего сына и не заставляли его совершать величайшую в жизни глупость. Вы представляете, что это будет? Оклендское общество, в котором мы вращаемся, будет избегать Дункана; за его спиной будут шептаться, а ваших детей невозможно будет уберечь от насмешек… — С этими словами Алан вынул из кармана жилетки пачку банкнот и попытался всунуть ее в руку девушки. — Я готов заплатить любую цену, — с нажимом произнес он.

— Оставьте себе свои грязные деньги! — закричала Пайка и махнула рукой, так что купюры полетели в разные стороны. Затем она повернулась и выбежала в сад, где устало рухнула на скамью.

«Мое счастье подобно порыву ветра, оно мимоходом касается меня, а потом просто улетает прочь, — с грустью думала девушка. — Любовь — это одно, а жизнь с любимым человеком — совсем другое. Его отец не так уж неправ. Если Дункан женится на мне, он всегда будет помнить о том, что любовь сделала его жизненный путь каменистым».

Пайка хотела заплакать, но слез не было. Она молча глядела на яму, в которой постоянно булькала бурая грязь. У нее вдруг появилось ощущение, что она и есть эта вязкая масса, поднимавшаяся, пускавшая пузыри и снова опадавшая.

Нужно уйти. Причем поскорее, пока Дункан не нашел ее здесь. Решение ее было твердо: она сегодня же исчезнет, не сказав никому ни слова, и никогда больше не вернется. Кто-то из них должен проявить рассудительность. И это может быть только она. Дункан будет упорствовать. Возможно, ей удастся прижиться в Тауранга и найти там убежище.

Внезапно она почувствовала, как на плечо ей опустилась чья-то рука. Она испуганно обернулась и увидела напряженное лицо ее дяди, Анару Рангити.

— Что вы здесь делаете? — испугалась она.

— Пора тебе уже обращаться ко мне на «ты», — ответил тот. — Я приехал за тобой.

Пайка в недоумении уставилась на него. Неужели он может читать мысли? Неужели его послало само Небо? Она хотела только одного: уйти отсюда как можно скорее. А Окленд достаточно далеко. Но разве Дункан не там живет? Ей снова стало дурно, но на этот раз от страха.

— Почему ты приехал за мной?

— Я хочу помешать тебе навлечь на себя беду. Брак с Дунканом Гамильтоном не пойдет тебе на пользу. Ты каждый день будешь чувствовать свою отверженность среди богатых пакеха. Поверь мне, я ничего не имею против парня, наоборот, он храбрый человек, но, несмотря на всю вашу любовь, однажды возникнут проблемы, корни которых кроются именно в вашем неравном происхождении.

— Дядя Анару, меня нет нужды убеждать. Я с тобой согласна. Я покину Роторуа, причем немедленно! Так что ты как раз вовремя появился.

— Тогда собирай вещи, дитя мое. Поезд отходит через час. Я буду ждать здесь.

Пайка робко обняла его. Но прежде чем пойти собирать вещи, она произнесла умоляющим тоном:

— Если он будет искать меня, придумай что-нибудь. Дункан не должен слишком волноваться, иначе я не отвечаю за себя. Не знаю, хватит ли мне сил уйти, если он еще раз обнимет меня. Я так люблю его!

Потрясенный Анару Рангити рухнул на скамью. Ему было безумно жаль девушку. Разве он однажды не страдал так же, как Пайка? В памяти сразу же всплыла первая встреча с надменной и чертовски привлекательной Оливией, и он почувствовал, как участилось биение сердца. А ведь он поклялся себе не думать о ней. Она разбила мечту, сделав его несчастным. И все равно мысли набросились на него, словно стая насекомых, а вместе с ними пришла боль.

Ему было очень нелегко приехать в Роторуа, чтобы попытаться оградить Пайку и Дункана от величайшей глупости. Он знал, как это больно, когда не получается осуществить свою мечту быть рядом с любимым человеком. Все эти годы он пытался вычеркнуть Оливию из своей памяти, но ничего не получалось. Оливия была и оставалась любовью всей его жизни, несмотря на то, что она так безжалостно прогнала его. Он снова и снова вспоминал бесконечно прекрасные мгновения их встреч, которые мешали похоронить обиду, нанесенную Оливией.

Несколько раз он встречался с другими женщинами, но ни с кем не было такой страсти, как с Оливией. До брака дело ни разу не дошло. Мужчина вздохнул. Не то чтобы ему так уж нравилась жизнь холостяка, но сердце не обманешь. Там, где прежде жила чистая любовь, теперь осталась только горечь.

Пока он размышлял, в сад вышла женщина. Стройная фигура, элегантное платье. Темноволосая и прекрасная! В глазах ее было нечто большее, чем просто изумление, когда она остановилась напротив него, недоверчиво оглядела с головы до ног, а затем смущенно откашлялась.

— Что ты здесь делаешь? — удивленно поинтересовалась она.

Анару тяжело вздохнул и холодно ответил:

— Я прошел незамеченным через сад. Руиа сказала мне, что вы празднуете свадьбу. Я не хотел мешать. И, в первую очередь, не хотел встречаться с тобой, просто намеревался поговорить с Пайкой. И если бы дело не было таким срочным, я не стал бы рисковать наткнуться на изысканную леди.

— Пайка? Какое отношение ты имеешь к Пайке? — Голос ее звучал сдержанно, но в широко открытых глазах читалось смущение.

Анару хотелось съязвить, но он взял себя в руки и проглотил колкие слова. Вместо этого он холодно заявил:

— Она моя дальняя родственница, и я хочу забрать ее в Окленд, чтобы она вела домашнее хозяйство в моем доме. Но я не знаю, какое тебе до этого дело. Лучше возвращайся в дом как можно скорее и забудь о том, что я жду ее здесь, чтобы поскорее уехать.

— Ты не можешь так поступить! — энергично возразила Оливия. — Ты не можешь забрать ее. Мой сын Дункан женится на ней!

— Нет-нет, ни в коем случае! — резко возразил Анару. Он не мог смотреть ей в глаза. Анару боялся, что она, глядя на него, догадается, что он, несмотря ни на что, не переставал любить ее. Не в силах произнести больше ни слова, он в отчаянии думал: «Ну почему я не могу просто возненавидеть ее, почему?»

— Зачем ты вмешиваешься? Какое тебе дело до Пайки? — повысила голос Оливия.