Ольга Малышкина - Невероятные приключения Брыся в пространстве и времени. Историко-фантастический роман для любознательных детей и взрослых

Вместе они влетели в просторное светлое помещение мастерской. Вдоль стен тянулись стеллажи, заставленные старинной фарфоровой посудой, вазами и статуэтками (видимо, эти предметы чаще всего нуждались в помощи реставраторов). На одном из столов Брысь увидел стопку бумаги и чернильный прибор. Правда, единственный в комнате человек – пожилая женщина в очках и светлыми волосами, стянутыми на затылке в пучок – сидела как раз за ним. Услышав шум, она обернулась.

– Марго, у тебя появился дружок?

«Мраморная» кошка возмущенно сверкнула глазами, собираясь возразить, но женщину позвали и она вышла. Наверное, тоже фотографироваться.

Брысь запрыгнул на стол и бесстрашно макнул белоснежную лапу в баночку с чернилами.

– Ты умеешь писать? – изумилась Марго, не заметив, что перешла на «ты».

Путешественник во времени собирался узнать ответ на этот вопрос прямо сейчас. Во всяком случае, когда он наблюдал, как Цесаревич выводит красивые буковки, то всегда мечтал попробовать. Вот только держать гусиное перо он бы не смог, а мараться не хотелось. Теперь выхода не было, и Брысь, чуть помедлив, изобразил двумя взмахами лапы единицу, а потом еще провел под цифрой короткую горизонтальную черту. Схватив листок зубами, он выскочил на улицу и уселся возле ближайшей ноги, положив послание перед собой.

Блеснула вспышка, так что кладоискатель даже не успел зажмуриться, и замершая на мгновение шеренга стала расходиться. Человек, рядом с которым примостился Брысь и оказавшийся Сашиным прапра…, наклонился и погладил его по голове.

– Смотри-ка, ты испачкался о свежие чернила! Где ты это подцепил?

Семен Николаевич поднял листок с земли, скомкал и выбросил в мусорный бак, а пришелец из будущего только сейчас сообразил, что второпях неправильно расположил послание и на фотографии оно получится вверх тормашками. Потом он вспомнил, что на снимке возле крайнего слева Сашиного прапрадедушки – лишь расплывчатое белесое пятно, и очень расстроился. А когда подумал о том, что человек, так похожий на Николая Павловича и Сашу, скоро погибнет на Войне, то совсем загрустил…

– А что означает твоя единица? – нежный голосок обитательницы Дворца вернул Брыся к реальности.

– Да так, хотел сообщить кое-кому, что Янтарная комната одна и нет никакой копии.

Ответ необычного кота еще больше все запутал, а потому Марго решила не приставать с расспросами.

Сашиного прапрадедушку пришелец из будущего больше не видел, как, впрочем, и многих других мужчин, которые помогали в тот день упаковывать и грузить экспонаты. Казалось, что во Дворце остались одни женщины. И днем, и ночью музейные сотрудницы стаскивали тяжелые ящики в подвал, а Марго и Брысь заступили на кошачью вахту по охране лакомых для грызунов произведений искусства.

Издалека стал доноситься диковинный ухающий звук, будто миллионы сов и филинов собрались в один гигантский хор. Уханье становилось все ближе, и даже у храброго путешественника во времени под густой шерстью поселились мурашки.

Прекрасные парки лишились мраморных украшений и бронзовых памятников – их зарыли в землю, а сверху посеяли траву, и под горячим июльским солнцем она быстро зазеленела.

Окна Дворца закрыли бумагой, затянули тканью, а многие забили досками, и творение великого Растрелли словно ослепло. В роскошных залах появились уродливые бочки с водой и песком. Тем же самым заполнили изящные напольные вазы японского и китайского фарфора. (Наверное, на случай пожара, предположил Брысь, переживший однажды это страшное бедствие.) Уникальный паркет исчез под ворсом ковровых дорожек.

Грузовики приезжали еще три раза, но забрать удалось лишь меньшую часть старинных книг, мебели, картин, ажурных бронзовых канделябров, хрустальных люстр, изысканных сервизов… Пришелец из будущего уныло смотрел, как в подвалах растут пирамиды из ящиков – это облегчит врагу вывоз ценностей. Но даже со своей новой знакомой он не мог поделиться переживаниями, она и так считала его странным.

Неизвестные чудища ухали все ближе, загоняя в подвал не только Брыся с Марго, но и сотрудниц музея. Из перешептываний напуганных женщин мышеловы узнавали новости – фашисты наступают, от бомбежек пострадала часть залов Главной анфилады, а транспорта для вывоза оставшихся музейных экспонатов больше не будет…

В середине сентября Парадный двор Екатерининского дворца наполнился гортанной немецкой речью и людьми в черной и темно-зеленой военной форме. Вместе с ними снова появились грузовики. Бомбы рвались теперь севернее, в Питере, который в этом времени назывался Ленинградом, и пришелец из будущего даже не сразу понял, что речь идет о его родном городе.

Подвал перестал быть убежищем – каждый день солдаты выносили из него ящики и ровными рядами укладывали на машины. Перед погрузкой их открывали, и офицер – лет пятидесяти, с крупными чертами лица и прилизанными волосами над высоким лбом – изучал содержимое, а потом отдавал распоряжения, куда положить тот или иной экспонат. Подчиненные обращались к нему: «Господин полковник!» А из разговоров Брысь узнал, что это граф Сольмс-Лаубах, доктор искусствоведения.

Марго уже не удивлялась странностям приятеля, хотя по-прежнему считала его чудаком, плетущим небылицы о путешествиях во времени. Правда, кое-что из историй подтвердилось – серо-белый кот в золотистом ошейнике, якобы сплетенном немецкой принцессой Марией, прекрасно понимал язык захватчиков и с ходу переводил, о чем беседуют чужаки.

Как только кладоискатель убедился, что командует вывозом царских сокровищ граф Сольмс, то уже старался не выпускать его из виду, чтобы не пропустить момент, когда дело дойдет до Янтарной комнаты.

Пришельцу из будущего снова выпала роль секретного агента! Брысь даже пожалел, что поторопился назвать Марго имя – можно было бы сделать это так же изящно, как Джеймс Бонд, любимый киногерой консьержки тети Маши:

– Дейк! Ван Дейк!

Он всюду следовал за полковником, сначала таясь, а потом в открытую, позволив Сольмсу считать его чуть ли не своим питомцем.

Граф делился с симпатичным котом мыслями и планами (ошибочно полагая, что животные не имеют национальной гордости!), а Брысь на всю катушку пользовался ситуацией и тем, что кошачий не входил в число иностранных языков, которыми владел доктор искусствоведения.

– Что же это Вы, интеллигентный человек, дворянин, а помогаете разбойникам?! – укоризненно выговаривал графу путешественник во времени.

До войны Эрнст-Отто фон Сольмс-Лаубах работал директором музея и сейчас искренне верил, что спасает ценные предметы искусства. Хотя иногда полковника немецкой армии посещали сомнения – иначе, зачем бы он искал поддержки в непроницаемых (как и подобает профессиональному шпиону!) медово-желтых глазах «собеседника»?…