Валерий Шамбаров - Кукловоды Третьего рейха

Увы, отношения между союзниками по Антанте оставляли желать много лучшего. Простые англичане и французы восторгались героизмом русских, пересказывали о них легенды — самим-то до подобных успехов было далеко. Но западных политиканов эти успехи тревожили. Они отыгрывались по-своему. Союзнические обязательства превращали в баснословные спекулятивные сделки. За поставки вооружения и техники навязывали чудовищные условия. Валютные кредиты выделяли под 6 % годовых, но требовали обеспечивать кредиты русским золотом, отправляя его в Англию. Причем золото брали по заниженному курсу, а за товары драли втридорога. Навешивали еще и дополнительные обязательства — принимать обесценившиеся британские ценные бумаги, покупать не нужные России французские товары.

И первый катастрофический удар наша страна получила вовсе не от противников, а от союзников. На предстоящую кампанию 1915 г. русское военное министерство заказало на британских заводах «Армстронг и Виккерс» 5 млн. снарядов, 1 млн. винтовок, 1 млрд. патронов, 8 млн. гранат, 27 тыс. пулеметов, и другие виды оружия. Заказ приняли с отгрузкой в марте 1915 г., но не выполнили вообще [133]. Когда дошло до дела, военное министерство Англии развело руками и заявило — всю продукцию оно забрало для своей армии. Утешило, что это не беда, посоветовало передать заказ другой крупной фирме «Канадиен кар энд фаундри Ко». С ней перезаключили контракты, однако продукции опять не дождались. Потому что фирма, порекомендованная британским правительством, фактически не существовала, она обанкротилась.

Результатом стал «снарядный голод», «винтовочный голод» и «великое отступление» в 1915 г., когда нашим войскам пришлось оставить Польшу, Литву, часть Латвии, Белоруссии, Украины. Союзники в данный период совсем обнаглели. Шантажировали поставками оружия и пытались диктовать стратегические планы. Даже лезли во внутреннюю политику, давили на царя, открыто поддерживали думскую оппозицию. Но наша страна справилась и с этими трудностями. Справилась без западных союзников, сама. В годы войны она совершила гигантский промышленный рывок. Возникло 3 тыс. новых заводов и фабрик, прокладывалось более 5 тыс. км новых железных дорог. Выпуск винтовок вырос в 11 раз, снарядов в 20 раз, орудий в 10 раз — по производству артиллерии Россия обогнала и Англию, и Францию. Поражения на фронтах снова сменились победами. На Кавказе взяли Эрзерум и Трапезунд, в Галиции опрокинули неприятелей Брусиловским прорывом.

Наша страна отнюдь не надорвалась, не была обескровлена. Последняя сводка боевых потерь царской армии была представлена в «Докладной записке по особому делопроизводству» № 4(292) от 13(26) февраля 1917 г. На всех фронтах с начало войны было убито и умерло от ран 11 884 офицеров и 586 880 нижних чинов [3]. В Германии на этот же период погибло 1,05 млн. солдат и офицеров, во Франции 850 тыс. Россия готовилась к общему решительному наступлению, вооружение и снабжение теперь лились в войска широким потоком. А неприятели уже на ладан дышали, выскребали последние людские и материальные ресурсы. В армию призывали 17-летних и 55-летних. Война должна была завершиться в 1917 г.…

Но ведь и в послевоенном мире лидером оказалась бы Россия, внесшая львиный вклад в победу! Она по праву взялась бы редактировать мирные договоры, пожелала бы обеспечить себе достойные выгоды, сферы влияния… Можно ли было это допустить? Внутренняя раскачка империи велась все круче. И как ни парадоксально, но оказывалось, что усилия врагов и союзников объединяются! Действуют в одном направлении. Британские и французские дипломаты вдохновляли либеральную оппозицию, великосветских и думских заговорщиков. Кипели забастовки и беспорядки. Их подпитывали и либералы, и социалисты, и большевики. Деньги щедро перекачивались от немцев, от Макса Варбурга — в нейтральный Стокгольм, Олафу Ашбергу, а оттуда — в Россию, в Сибирский банк. Впрочем, сохранились документальные свидетельства, что Германия тоже была лишь передаточным звеном. Основная доля средств на разжигание революции в России переводилась Варбургу через его родственников из США.

На финишном рывке к победе России подставили подножку. В Петрограде исчез черный хлеб, на британские и американские деньги были раздуты беспорядки. На их фоне сработали заговорщики. Одни окручивали царя, парализовали ответные действия. Другие явились к Николаю II, представившись уполномоченными от Думы, никогда не обсуждавшей этот вопрос. Навязали ему отречение, подсунули на подпись список правительства — якобы утвержденного Думой, а в действительности самозваного. Зато с ходу, в рекордные сроки, это самозваное правительство признали США, Англия, Франция, Италия. А в сбитую с толку, ошеломленную армию хлынули агитаторы и шпионы, внушали — война ненужная, империалистическая. Штык в землю и по домам! Фронты затрещали и стали рушиться…

Дальнейшее доламывание также осуществлялось совместными усилиями противников и союзников. Из Швейцарии через Германию ринулся «десант» Ленина в пломбированном вагоне. И в этот же день из Нью-Йорка отчалил второй десант — Троцкого. В досье британской, французской, русской контрразведок он уже значился как немецкий и австрийский агент, но успел связаться с британской МИ-6, а перед отъездом на родину получил гражданство США. Правда, в Канаде его на месяц задержали. Первым приехать в Россию и возглавить дальнейшую революцию предоставили Ленину — замаранному проездом через Германию. Свалить подрывные операции предстояло исключительно на немцев. Слишком уж грязными они выглядели [144].

Что же касается Америки, то она чрезвычайно разжирела за годы войны. Наживалась на поставках всем враждующим странам. Раньше США сидели в долгах как в шелках — в основном, у Англии, Франции. Теперь превратились в мирового кредитора. За счет эмигрантов, бегущих от ужасов войны, выросло население. Военные заказы вызвали экономический бум. Но после того как Америка пожала все мыслимые плоды нейтралитета, требовалось пожать и плоды победы. А для этого США должны были вступить в войну.

Еще за год до революции в России Хаус писал о ней вполне определенно. Указывал Вильсону, что Америка должна вступить в войну после свержения русского царя. Дескать, тогда сама война приобретет характер борьбы «мировой демократии» против «мирового абсолютизма». Нетрудно увидеть и другую сторону подобного маневра. Россия выбывала из игры, а США как бы занимали ее место. Присваивали русский выигрыш и русское положение в союзе… А уж финансовые магнаты из ближайшего окружения Вильсона позаботились и о личных выгодах. Президент понимал, кому он обязан. Кормушки раздавал щедро. Бернарда Баруха назначил экономическим диктатором, подчинил ему всю промышленность США. Евгения Майера Вильсон поставил главой Военной Финансовой Корпорации, заведовать всеми расходами. Новые должности и полномочия получили Пол и Феликс Варбурги. А командовать войсками в Европе был назначен генерал Дж. Маршалл — родственник крупных бизнесменов (и сионистов) Маршаллов.