Ирвинг Стоун - Те, кто любит. Книги 1-7

Она заочно попросила у Джона прощение за мелькнувший в ее сердце упрек, что он не прислал ей чая. Потом она попросила у Господа Бога прощения за греховную зависть, после этого подошла к главному, как вернуть чай, как лучше всего довести до сведения истину. Она надеялась, что Бетси не почувствует себя неловко и не огорчится. Обдумывая подход повежливее, она пришла к выводу, что он вовсе не нужен.

Вслед за этим Абигейл словно укололо: поскольку допущена ошибка и Бетси считала чай своим, не следует ли поделиться с нею? Отдать ей не половину, это было бы слишком, и даже не четверть, что также расточительно. Может быть, одну десятую? Крошечную чашечку, которая при бережливом отношении… Такой родственный жест сгладит неловкость ситуации.

Услышав новость, Бетси моргнула, но только раз. Она принесла из кухни коробку чая и решительно подала ее Абигейл. Они обе тотчас рассмеялись.

— Кузина Бетси, позволь приготовить хороший крепкий чай на твоей кухне.

— Что справедливо — то справедливо. Я приготовила чайник, когда чай был мой, теперь же, когда он — твой, ты можешь заварить чай для меня.

Дядюшка Исаак приехал по делам из Салема. Абигейл попросила его осмотреть дом на Куин-стрит и проверить расчеты по ремонту. Дядюшка, понурив голову, некоторое время размышлял.

— Должна ли я попытаться отремонтировать дом сейчас, дядюшка Исаак? Я могла бы получить двадцать пять фунтов стерлингов, сдав дом в аренду. Откровенно говоря, мне нужны деньги.

— Мы все нуждаемся после понесенных убытков. Британцы растащили на дрова два моих склада. Не хватает материалов и мало рабочих. Цены высокие. К тому же придется наблюдать за ремонтом на месте.

— Это мне нежелательно.

— Когда ты ожидаешь приезда Джона?

— Он должен вскоре приехать. Он отсутствовал уже больше шести месяцев.

— Пусть он нанимает рабочих и сам следит за работами. Он сможет добиться большего за меньшую сумму, да и ответственность не будет лежать на твоих плечах.

Наконец заявили о себе прививки от оспы: начали появляться язвочки. Заболела Нэб, затем Джонни и Ричард Кранч, но они держались хорошо. Потом одновременно возникли язвочки у Абигейл и Мэри Кранч. Абигейл чувствовала себя необычно во время процесса иммунизации, но она и Мэри оставались на ногах. Все дети вели себя разумно, за исключением Томми и Чарли, которые не реагировали на прививки. Томми сделали прививку повторно, и она прошла успешно, он с гордостью показывал почти дюжину покрасневших мест. Три прививки Чарли остались без каких-либо последствий. Но потом он заразился оспой от соседнего мальчика, с которым играл; болезнь протекала тяжело, два дня его жизнь была в опасности.

Семейный госпиталь Смита действовал успешно. Его пациенты начали возвращаться в родные места — Уэймаут, Линкольн, Салем, Брейнтри. До отъезда Абигейл прибыл Сэмюел Адамс, измочаленный семью месяцами интенсивной работы. Джон писал, что опасается за здоровье Сэмюела, ему следовало бы вернуться домой еще несколько месяцев назад. Сэмюел стал совсем седым, у него вновь дрожали руки и голова. Он целыми днями просиживал в кресле, не читая ни книги, ни свеженаписанные страницы, что говорило о его явном истощении.

— Я работал не больше, чем Джон, — парировал он, когда Абигейл присоединялась к Бетси в упреках, что он перестарался. — Джон встает в четыре часа утра и работает в бюро по вопросам военного и артиллерийского снабжения, потом отправляется в Конгресс и там до трех-четырех часов дня участвует в обсуждении статей о конфедерации. После этого до ужина работает в комитете по согласованию государственной печати Соединенных Штатов, а после ужина вновь встречается с группой, составляющей законы о конфискации британской собственности. Затем пишет до полуночи в своей комнате.

Абигейл была шокирована:

— Ни прогулок пешком, ни поездок верхом?

— Нет времени. Кроме того, Джон экономит, он отказался держать в Филадельфии лошадь. Ненужная экономия, кузина Абигейл. Ты должна послать ему верховую лошадь.

Абигейл хихикнула:

— С помощью новой почтовой системы Бенджамина Франклина? Как выдерживает Джон такое напряжение?

— Понимаешь, кузина, лучше меня. Он получает облегчение от жалоб на свое здоровье, как католик от исповеди. Болезни проходят, если ему удается пожаловаться на резь в глазах, на бесконечный насморк, на перегрузку, на нестерпимую жару. Довольна ли ты ответом, кузина? Джон никогда не чувствовал себя лучше. В Конгрессе немало блистательных умов, но в разработке базовых документов он, вероятно, сделал больше, чем кто-либо из делегатов.

Она не могла скрыть довольную улыбку.

— Ты не можешь себе представить, как мы гордились, читая Декларацию независимости.

— Ее написал не Джон, а Томас Джефферсон. [34] Джефферсон Томас (1743–1826) — американский просветитель, автор проекта Декларации независимости США, третий американский президент.

Она подумала, что ослышалась.

— Как так, Сэм? У меня был оригинал, написанный рукой Джона.

— У тебя была написанная Джоном копия проекта Джефферсона. Джон участвовал в комитете и высказал некоторые соображения. Но Декларацию написал Томас Джефферсон из Виргинии. На основе предложенной им преамбулы к конституции штата Виргиния.

Абигейл расплакалась. Бетси обняла ее, успокаивая. Слезы исчезли так же быстро, как появились.

— Обуяла гордыня, не так ли? Важно, что Декларация написана. И с радостью принята.

— Явившаяся итогом полуторавекового проживания народа на новом континенте и нелегко доставшегося опыта управлять самим собой, — добавил устало Сэмюел.

Выпив в охотку чай, она вернулась в дом дядюшки Исаака, поднялась в свою спальню, взяла Декларацию, лежавшую в столике у кровати, вновь перечитала блестящий текст.

— Декларация мистера Джефферсона — работа подлинного гения! — воскликнула она в гулкой комнате.

Соединенные Штаты декларировали свою независимость. Теперь им предстояло завоевать ее.

Второго сентября они возвратились в Брейнтри, избежав оспу и считая, что им повезло, ибо у всех были чистые, без рябин лица. Такого же нельзя было сказать о лице только что родившейся республики; его испятнали вынужденные отступления и поражения. Начиная с сообщений о сражении на Лонг-Айленд, огорчительные известия нахлынули в Бостон и Брейнтри.

Отец Абигейл был прав: британцы не убежали, они решили развернуть более серьезную кампанию. Генерал Уильям Хау получил под свое командование самую крупную британскую армию, когда-либо отправлявшуюся за рубеж, — тридцать две тысячи обученных и безупречно снаряженных человек, включая армии генералов Клинтона и Корнваллиса, сосредоточенные вокруг Нью-Йорка; десять тысяч английских солдат, прибывших с внушительным флотом вице-адмирала Ричарда Хау в Нью-Йоркский залив, состоявшим из линейных кораблей и тяжеловооруженных фрегатов, а также дополнительно 8 тысяч гессенских наемников, составлявших первую группу из почти тридцати тысяч, набранных Георгом III у многочисленных германских князей, доводившихся ему родственниками. Силы генерала Вашингтона насчитывали всего 10 тысяч дисциплинированных континентальных войск и еще 10 тысяч милицейских короткого срока службы, со своими мушкетами и охотничьими ружьями, хранившимися американцами обычно над каминами. В конце лета 1776 года милицейские обрели сомнительную славу из-за выпивок, разврата и самовольных отлучек в Нью-Йорк, где их ждали развлечения.