Ирвинг Стоун - Те, кто любит. Книги 1-7

«Это, — думала она, глядя на сгорбленную спину страдавшего мужа, — особая форма пуританского самобичевания. Иногда допускается выпить ромовый пунш или стаканчик вина. Мы можем умеренно курить и не должны посещать театры. Прелюбодеяние смертельно наказуемо, а за половое сношение полагается кнут, заточение, обрезание ушей. Нам не разрешается взимать ростовщические проценты и требовать очень высокие цены за наши товары. Законы, определяющие расходы, жесткие, мы не можем носить драгоценности и дорогие кружева. Согласно нашей религии, мы не должны обожествлять материальные ценности и выставлять напоказ наше богатство. Помимо любви к жене и детям, дому и профессии пуританину трудно найти иные удовольствия. Поэтому неудивительно, что бедняк вынужден обращаться внутрь себя, чтобы слить воедино поля сражения и мирового театра. Я могу их пожалеть, если они не питают жалость к самим себе».

То, как ухаживал за ней Джон Адамс, не опровергло ни одно из ее предположений.

— Мой дорогой! — воскликнула она. — Разве нет обнадеживающих признаков? Наши торговцы получили от лондонских производителей, у которых они перестали покупать, корреспонденцию с обещаниями поддержки. Ни один королевский чиновник не желает распространять марки или открывать Адмиралтейский суд без присяжных.

Он повернулся, глубоко вздохнул.

— Да, есть хорошие признаки. Когда, наконец, были доставлены полномочия Оливера пару дней назад, его заставили пойти к Дереву Свободы и публично отклонить данное ему поручение. Мой старый друг прокурор Окмюти, да благословит его Господь, имел смелость посоветовать судовладельцам и королевским чиновникам выпускать суда из гавани без марок. Таможня может открыться…

— Не следует ли из этого, что и суды откроются? Если суда могут отправляться в плавание без марок, то почему не постановления?

Через несколько дней открылись таможня и порты. Корабли, давно стоявшие с грузом у причала, отплыли в Англию. Немедленно в Фаней Холл был проведен митинг с единственной целью добиться открытия судебных учреждений. На следующий день, когда губернатор Бернард входил в ратушу для встречи с советом, его глазам предстал плакат:

Семья Джона закончила полдник, когда в дверь громко постучали. Абигейл открыла дверь и увидела полицейского с официальным документом в руке.

— Вы миссис Адамс, мэм?

— Я миссис Джон Адамс.

— Я констебль города Бостона. У меня письмо к вашему мужу от городского клерка мистера Уильяма Купера. Будьте добры, позовите мужа, чтобы я мог передать ему письмо.

Джон взял бумагу, расписался за нее. Он вскрыл конверт, развернул документ и прочитал вслух:

— «Сэр! Я уполномочен городом известить вас, что сего дня единогласно постановлено, что Джеремия Гридли, Джеймс Отис и Джон Адамс, эсквайр, должны предстать перед его превосходительством губернатором в совете в поддержку своей памятной записки, испрашивающей открытия судов в этой провинции. Копия вышеуказанного меморандума будет вручена вам при вашем прибытии в город. Остаюсь, сэр, вашим покорным слугой. Уильям Купер, городской клерк».

Он повернулся к жене с широко раскрытыми глазами.

— Какие мотивы толкнули Бостон выбрать меня, живущего в отдалении и малоизвестного?

— Ой, я думаю, что могу назвать некоторые мотивы. Джеремия Гридли, например, или Сэмюел Адамс. Или твой очерк по каноническому и феодальному праву, настолько хороший, что даже газета «Лондон кроникл» перепечатала его в качестве выдающегося изложения американской точки зрения…

— Не заблуждайся насчет меня, я не так уж удивлен, чтобы отклонить оказанную честь. Прикажи Рейчэл согреть воды, я вымоюсь и тотчас же уеду в Бостон. Но, Нэбби, думая о некоторых моих рассуждениях, высказанных вчера, частично в письменной форме, я задаюсь вопросом, не прав ли лорд Бэкон, [18] Бэкон Фрэнсис (1561–1626) — английский философ; лорд-канцлер при короле Якове I. говоря о невидимых, секретных законах природы, связи и влиянии между явлениями, не поддающимися здравому анализу.

— Джон, дорогой, городское собрание Бостона нуждается в юристе, а не в метафизике. Разве ты можешь думать иначе, чем собрание? Ты в нем варился уже месяцы. Я приготовлю тебе лучшую одежду.

В Джоне Адамсе было нечто от сил природы: в глубинах своего организма он набирал энергию, способную опрокинуть все на ее пути. Если при этом он доводил жену до истощения, то это входило в брачный контракт, заключенный ею и надежно вшитый в досье Джона. Она не могла ничего изменить в муже. Потяни за спущенную петлю — и надорвешь ткань. Она уделяла много времени дочери, которой исполнилось шесть месяцев. Дочь росла задорным, спокойным ребенком с широким отцовским лицом и полной фигуркой, и ее глаза все больше походили на глаза Джона. Абигейл не могла определить для себя чем: безмятежностью или серьезностью взгляда.

Когда Джон вернулся из Бостона, он показался ей задумчивым. Вместе они прошли по глубокому снегу на Пенн-Хилл, пытаясь отыскать старую тропу. В морозном воздухе дыхание клубилось белым паром. Помогая Абигейл подниматься на вершину, Джон рассказал, что довольно успешно справился с задачей. Их выслушали вечером в зале совета. Губернатор, в пурпурной мантии и в парике, удивил, потребовав, чтобы члены совета говорили по очереди, каждый должен представить различные стороны дела. Гридли и Отис вполне резонно попросили, чтобы их младший коллега взял слово первым.

— Я так и поступил, но был холоден. Холоднее этого декабрьского воздуха Думаю, от меня ожидали взволнованную речь, но я оставался в рамках юриспруденции. Впрочем, как и вся наша тройка. Но мы высказали все, что требовали интересы дела.

Наступила рождественская неделя. Второй сильный буран замел снегом все поля. В Новый год к ним пришли с традиционного приема, устроенного полковником Куинси, Коттон и Люси Тафтс. Коттон благодаря тому, что постоянно разъезжал по дорогам Массачусетса, составляя свой справочник медицинских предписаний и убеждая коллег учредить в Бостоне общество, обладал, как никто другой, широкими контактами с врачами.

— Большинство принадлежит к патриотам, используя твой термин, Джон; но удивительно, многие все еще мечтают об ассоциации с Англией. Там учились они или их отцы и деды. Слишком многие принадлежат к англиканской церкви, как и большинство землевладельцев в округе в Маунт-Уолластон. Они верят, что король, министерство и парламент не могут поступать плохо. Марки не требуются для лечения горла, зачем тогда волноваться по этому поводу.