Виктор Поротников - Побоище князя Игоря. Новая повесть о Полку Игореве

— Станешь! — жёстко произнёс Олег. — Иначе посажу тебя в погреб к крысам.

Олег усмехнулся, видя, как передёрнуло Агафью при одном упоминании о хвостатых тварях, коих она до смерти боялась.

— Скажешь Всеволоду, что якобы едешь в Корачев к знахарке лечить свои женские хвори, это ведь по пути в Трубчевск, — заговорил Олег голосом, не допускающим возражений. — Задержишься на несколько дней у Всеволода в гостях. Думаю, он будет рад.

— Чего ты добиваешься, Олег? — спросила Агафья, испытующе взирая на мужа.

— Соблазняя Всеволода, постарайся выведать у него про Вышеслава с Изольдой. Может, Всеволод что-то знает о них, но не говорит из-за своей приязни к Вышеславу. Может, что-либо слыхал от Игоря, ведь с ним он общается ближе, чем со мной. Уразумела?

— Уразумела, — холодно вымолвила Агафья: её переполняло презрение.

На другой день Агафья уехала в Трубчевск...

В конце лета в Чернигов из Киева прибыли посланцы Святослава Всеволодовича с наказом слать войско к Переяславлю, в окрестностях которого появилась большая орда половцев. Беспокоился Святослав за юного переяславского князя Владимира Глебовича и просил Олега идти к нему на помощь. Сам Святослав в это время воевал с туровопинскими князьями, вздумавшими идти под руку полоцкого князя, и помочь Владимиру Глебовичу ничем не мог.

Олег, который всю дружину разослал на поиски Вышеслава и Изольды, в поход не пошёл, но приказал Игорю и Всеволоду вести полки к Переяславлю. Олег хотел и Ярослава Всеволодовича отправить вместе с Игорем и Всеволодом, но тот уже ушёл дружину к Курску, стеречь от поганых свои рубежи.

Игорь и Всеволод без промедления устремились к Переяславлю. В их объединённой дружине было семьсот всадников. Но они опоздали: половцы, простояв три дня под Переяславлем, ушли к городу Баруч. Переяславские воеводы, видя многочисленность половецкой орды, не решились дать битву в открытом поле, хотя князь Владимир рвался в сражение.

Игорь и Всеволод двинулись по следу степняков. Ещё издали они заметили в небе чёрный дым — это горел Баруч.

Среди обуглившихся развалин бревенчатых стен и домов лежали тела мёртвых русичей в белых портах и рубахах. Степняки сняли с убитых кольчуги, шлемы и сапоги. Примятая трава указывала, в каком направлении ушла степная конница.

— К городку Серебряному направились ханы, — переговаривались между собой немногочисленные переяславские дружинники, сопровождавшие северских князей. — Переяславль взять не смогли, так решили всё вокруг пожечь, злыдни!

— А какие ханы, известно? — поинтересовался Игорь.

— Двое их, старый и молодой, — отвечали переяславцы. — Старого зовут Кобяк, его орда кочует у самого Лукоморья. Из всех ханов это самый могучий. Молодого — Кончак, сын Отрока [69] Кончак, сын Отрока — настоящее имя отца Кончака Атрак. Отрок — на русский манер. . Этот из донских половцев, кои часто порубежье наше грабят.

— Чего же мы медлим?! — воскликнул Всеволод. Догоним нехристей и в куски порубим!

Но переяславцы отказались напрочь:

— Мало нас для такого дела. И ваша дружина, други, невелика по сравнению с половецкой ратью.

— У одного Кобяка больше восьми тыщ конницы!

— И у Кончака тыщ пять, не меньше.

Остались переяславцы у сожжённого Баруча, чтобы предать земле тела павших христиан.

Игорь и Всеволод повели дружину к городку Серебряному, стоявшему на реке Сулой. Туда прибыли под вечер.

Городок был сожжён дотла.

Вольный степной ветер далеко разносил запах гари и мелкие частицы пепла. Убитых русичей здесь было не меньше, чем в Баруче. Однако ни там, ни тут не было мёртвых женщин и детей.

— Значит, полон гонят поганые, — угрюмо промолвил Игорь.

— Переяславцы говорили, что разорили все сёла за рекой Альтой, — вставил Всеволод. — Да ещё эти два города... Чаю, немалый полон ведут за собой ханы.

Утром дозорные сообщили князьям, что половецкая орда разделилась: один из ханов двинулся к городу Голотическу, другой направился к пограничному городу Коснятину.

Игорь заметил, как загорелись глаза у Всеволода.

— Сам Господь внушил ханам мысль разойтись в разные стороны, — сказал Всеволод. — Коль навалимся дружно на одного из них, то другой уже не успеет на помощь.

— Мало у нас дружины, — с сомнением промолвил Игорь. — Даже на Кончака мало.

— Что же, так и уйдём бесславно? — уныло протянул Всеволод.

Игорь и сам горел желанием попытать счастья в сече с половцами, доселе не встававшими у него на пути. Когда ещё представится такая возможность?

— Ладно. — Игорь решительно сдвинул брови. — По коням!

Пустив впереди дозорных, братья устремились к Коснятину. От Коснятина было ближе до черниговских владений.

«Ежели не повезёт в битве, будем пробиваться к Сейму», — подумал Игорь.

Приближаясь к пограничной реке Суле, на которой стоял Коснятин, Игорь усилил дозоры, рассчитывая только на внезапность нападения.

Наконец вышли к Коснятину.

Дозорные сообщили, что половцы готовятся к штурму и отпустили своих коней пастись в степь.

— Стало быть, не ждут нападения, — потирая руки, усмехнулся Всеволод. — Вот только кто там — Кончак иль Кобяк?

— Теперь уже не важно, — промолвил Игорь, надевая шлем с золотой насечкой. — Ударим порознь, ты — по стану, я — на поганых, что собрались близ городского вала. Когда освободишь пленных русичей, без промедления двигай ко мне. А там — как бог даст!

— Держись, брат, я подоспею вовремя, — заверил Игоря Всеволод, на удивление спокойный.

— Главное, не дать поганым на лошадей сесть, — за метил Игорь.

— Да одолеем мы их: хоть пеших, хоть конных! — самоуверенно бросил Всеволод, натягивая кольчужные перчатки.

Через тростниковые заросли пересохшего болота русичи в молчании двинулись туда, где дымили костры половецкого стана. Изредка всхрапывала лошадь либо бряцала рукоять меча о край щита. Шуршал тростник, раздвигаемый конной колонной. Дружинники ехали, соблюдая большие интервалы, с опущенными на плечо копьями. Княжеские стяги тоже были опущены.

Находившийся впереди Игорь, борясь с волнением, негромко повторял слова из известной припевки:

— «Эх, Коснятин-городок...»

— «Он ни близок, ни далёк», — весело продолжил Всеволод и взмахом руки велел поднять знамёна и копья.

Вылетев из-за косогора, русская конница распугала половецкие табуны и, разделившись на скаку на два ряда, помчалась на врага.

Дружинники Всеволода рассеяли нестройную конную сотню половцев, охранявшую табуны, и ворвались в стан, пестреющий разноцветными шатрами с закруглённым верхом. В самом центре стана в ограждении из составленных в круг повозок находились русские пленники — в основном женщины и дети. Охранявшая их стража была более многочисленна, но и она не устояла перед натиском трубчевской дружины. Половцы метались между шатрами, ища спасения, но всюду натыкались на мечи и копья русичей. Всеволод приказал степняков в плен не брать.