Виктор Поротников - Побоище князя Игоря. Новая повесть о Полку Игореве

— Замолчи! — вскричал Игорь, и глаза его как ножи впились в Вышеслава. — Я вижу, ты воли себе много взял. Князей поучаешь! Так поучи-ка сначала Владимира русских людей любить, а уж опосля меня стыди.

Вышеслав покорно склонил голову.

— Позволь удалиться, княже.

— Ступай.

Видя такую непримиримость старого друга к межкняжеским распрям, Игорь стал приближать к себе людей менее щепетильных и более охочих до богатств и почестей, взятых не важно где: в Степи иль в соседнем княжестве.

Не ладил Игорь и с Ефросиньей, которая неизменно становилась на сторону Вышеслава, разделяя его взгляды о единстве русских князей против угрозы из Степи. Ефросинья понимала, что, несмотря на все разногласия с Вышеславом, Игорю нелегко будет обойтись без друга, преданность которого измеряется отнюдь не тем серебром, что получает он за свою службу: Поэтому Ефросинья, используя весь свой такт и умение охлаждать вспыльчивого мужа, старалась, чтобы дело не доходило до открытого разрыва между Старыми друзьями.

Однако вскоре произошло событие, окончательно разрушившее то хрупкое согласие в отношениях Игоря и Вышеслава, которое с таким старанием оберегала добросердечная Ефросинья.

Игорю попался на глаза отрывок из летописи, которую составлял Вышеслав. Он пришёл в бешенство от того, с какими подробностями там было изложено разрушение Глебова и истребление всех его жителей. Перед этим Вышеслав не пожалел чёрных красок для характеристики переяславского князя, осуждая его набег на северские земли. Но, описывая месть Игоря, по мнению последнего, Вышеслав превзошёл себя. Игорь был изображён человеком храбрым, но вместе с тем злопамятным и жестоким. Причём в ослеплении гнева все добрые качества Игорева нрава подавлялись худшими проявлениями его характера.

— Ты что тут накорябал, летописец хренов! — набросился Игорь на Вышеслава. — Опозорить меня хочешь перед сыновьями и внуками!

— Я правду писал, княже, — спокойно ответил Вышеслав. — А правда как сажа, по ней хоть гладь, хоть бей — всё едино рука чёрной будет.

— Я в такой правде не нуждаюсь. — Игорь разорвал пергамент.

— Особой княжеской правды в природе нет, — воз разил Вышеслав. — Истина для всех едина, как свёз в окошке тёмной ночью.

— Напишешь так, как я велю, — властно произнёс Игорь.

— Не стану, — отказался Вышеслав. — Я тебе не холоп.

— Тогда прочь с глаз моих, строптивец! Отныне быть тебе в Путивле при тамошнем воеводе Ясновите.

В тот же день Вышеслав отправился в Путивль.

Ефросинья не смогла сдержать слёз, расставаясь с ним.

«Северский летописный свод» Игорь решил не продолжать, сочтя за лучшее не утруждать себя лишним беспокойством, облагораживая свои поступки. Игорю хотелось жить настоящим, будущие времена его пока не волновали.

Кровавая распря Игоря с Владимиром не на шутку встревожила Святослава Всеволодовича, который замыслил новый, более дальний поход на половцев. Для этого необходимо было единство всех князей, чьи владения граничат со Степью.

Киевский князь приехал в Чернигов и призвал к себе Игоря, желая рассудить его с переяславским князем.

Игорь не внял зову великого князя, вместо него прибыл Всеволод.

Ярослав, как гостеприимный хозяин, пригласил гостей в гридницу для долгой и обстоятельной беседы.

Всеволод обнялся со Святославом и промолвил со свойственной ему прямотой:

— Хорошо, что нет здесь Владимира Глебовича, великий князь, а то бы я его на твоих глазах жизни лишил.

Ярослав обменялся со Святославом тревожным взглядом.

— Присядем, брат, — сказал Святослав. — Нам есть что обсудить.

Всеволод уселся на стул и, по своей привычке уперев кулак правой руки себе в бок, с ожиданием уставился на великого князя, который степенно опустился на скамью, разглаживая свою русую бороду.

Ярослав выразительными жестами выпроводил за дверь челядинцев и сел в кресло как раз между Святославом и Всеволодом, образовав вершину этого своеобразного треугольника.

В раскрытые окна княжьей гридницы с теремного двора долетали зычные голоса дружинников из свиты Святослава, которые балагурили с телохранителями черниговского князя. Весёлые мужские голоса то и дело перекрывали дружные взрывы хохота.

Радостный летний день глядел в окна, по полу прыгали солнечные зайчики.

Но смутно и невесело было на душе у киевского князя.

Знает он повадки необузданного Владимира, и горячий норов Игоря ему тоже известен. Мирить двух таких буянов — дело непростое. Но мирить надо, иначе...

Святослав даже думать боялся, что будет, если продолжится вражда двух князей, поскольку оба в гневе способны пойти на крайности.

— В печали я ныне пребываю, Всеволод Святославич, — заговорил наконец киевский князь. — Игорь мне как старший сын, а Владимир как младший. Ненависть их друг против друга жжёт мне сердце. Я осуждаю Владимира за содеянное им, но и Игоря не оправдываю. Игорь старше и, значит, должен быть мудрее.

— Владимир поступил подло, и мы наказали его за эту подлость, — сказал Всеволод. — Даст бог, ещё накажем!

— Поганые волками рыщут у границ наших, а вы, как дети малые, ссоры заводите! — рассердился Святослав, пристукнув посохом по полу. — Обид прощать не умеете, урядиться мирно не можете. Сразу за мечи хватаетесь! И ладно бы зимой свару затеяли, а то ведь выбрали времечко, когда для степняков воевать раздолье!

— На нас с Игорем вины нет, великий князь, — смело возразил Всеволод. — Мы с братом по твоей же воле в степях за погаными гонялись, Ярослав подтвердит. Свару Владимир затеял, с него и спрос.

— Почто Игорь сюда не приехал, ведь я его звал? — спросил Святослав.

— Брат мой полки собирает, чтобы опять с Владимиром считаться, — ответил Всеволод.

— Владимира я накажу сам, — строго произнёс Святослав. — Игорь отнял у переяславцев всё захваченное ими, что ему ещё надобно?

— Брат мой собирается повоевать волость переяславскую не корысти ради, а справедливости для, — сказал Всеволод. — И я в том ему помогу. Мы отобьём у Владимира охоту к нам без зова ходить.

— Не дело это, Всеволод Святославич, — заёрзал в кресле Ярослав, — эдак крамолам конца не будет.

— За зятя беспокоишься, брат? — усмехнулся Всеволод. — А ты посади его в поруб на хлеб и воду, тогда у нас с Игорем не будет сомнений в том, что есть справедливость на белом свете.

Ярослав не успел ответить.

За дверью гридницы послышалась возня, словно кому-то преграждали дорогу. Дверь резко распахнулась, и в помещение ввалился Владимир Глебович, которого за руки удерживали Ярославовы гридни.

— Я что, не могу пойти куда хочу? — заговорил Владимир, обращаясь к Ярославу. — Урезонь своих молодцов, батюшка. Иль пленник я в твоём тереме?