Марк Равина - Последний самурай

Хотя сам Сайго не вел дневник, вассал высокого ранга Ямада Тамэмаса подробно записал все детали путешествия 1854 года в Эдо. Как многие высокопоставленные вассалы, Ямада имел изысканный вкус. Его дневник содержит подробные описания тех местных деликатесов, которые ему удалось отведать в каждом из крупных населенных пунктов, расположенных вдоль главных почтовых дорог. Но его дневник также является косвенной хроникой жизни Сайго, с помощью которой мы можем узнать, где Сайго находился и что он делал день за днем. Посольство покинуло Кагосима в ясную погоду, 21/1/1854, около шести утра. Нариакира несли в паланкине, но большинство его вассалов, в том числе и Сайго, шли в Эдо пешком, и таким образом они проделали путь длиною более девятисот миль. 24/1 процессия, преодолевавшая за день около двадцати миль, прибыла в город Идзуми, расположенный на северной границе княжества Сацума. На следующий день, несмотря на снег и необычный для этого времени года холод, процессия вышла затемно и продолжила свой путь на север. В то же утро они пересекли границу княжества Кумамото, и Сайго впервые в своей жизни оказался за пределами Сацума. На протяжении всего путешествия к процессии направлялся почти непрерывный поток посланников и визитеров. Местные правители и торговцы подносили в подарок изысканные яства, сладости и напитки. Почти каждый день прибывали гонцы с новостями от сацумских чиновников из Эдо и Кагосима, а также с приветствиями и новостями от других правителей. Большая часть этого трафика не содержала ничего особенного и проходила для посольства почти незамеченной. Однако 1/2 даймё получил тревожную новость о том, что у побережья Урага, всего лишь в нескольких милях от замка Эдо, появились иностранные военные суда. Двумя днями позже процессия пересела на корабли в Кокура, пересекла пролив Симоносэки и прибыла на главный остров Хонсю; это был первый раз, когда Сайго покинул свой родной остров. Посольство продолжило свой путь в восточном направлении и 19/2 остановилось в Фусими, на окраине Киото. Двумя неделями позже процессия остановилась для отдыха в Канагава, где у нее появилась возможность воочию увидеть знаменитые «черные корабли» чужеземцев. Посмотрев на восток, в сторону Тихого океана, Сайго мог лично убедиться в серьезности внешнеполитического кризиса, который в конечном итоге помог разрушить сёгунат.

«Черные корабли» были частью флота коммодора Мэтью Перри, вернувшегося потребовать от сёгуната заключения торгового договора с Соединенными Штатами. Миссия Перри была кульминацией длительного процесса оказания давления на Японию американцами и европейцами. Большую часть девятнадцатого века Япония сводила к минимуму прямые контакты с западным миром. Напротив, в начале шестнадцатого столетия Япония вела интенсивную торговлю с Испанией, Португалией, Голландией и Англией, а также со своими азиатскими соседями. Одно время японский экспорт серебра составлял 30 процентов от объема общемирового производства, и страна также была крупным экспортером оружия. Однако в 1б30-х Япония резко ограничила контакты с внешним миром. Японским купцам, находившимся за морем, было приказано вернуться, и сёгунат запретил строительство океанских судов. Торговля с Европой сократилась до минимума. Миссионерская деятельность испанцев и португальцев встревожила сёгунат, и они были изгнаны из Японии. Между тем англичане не выдержали конкуренции с голландцами и удалились из Японии по финансовым причинам. В результате этих событий голландцы, чье местопребывание было ограничено искусственным островом Дэсима в бухте Нагасаки, получили де-факто монополию на торговлю с Японией.

Путешествие Сайго в Эдо, 1854

[названия на карте, сверху] — Корея; Японское море; Хоккайдо [в центре, сверху вниз, слева направо] — 21/1 — Кагосима; 24/1 — Идзуми ; КЮСЮ- 26/1 — Ясиро; СИКОКУ ; 7/2 — Токуяма; 11/2 — Окаяма; 19/2 — Фусими; 29/2 — Кувана; 5/3 — Канагава; 3/6 — Эдо; ХОНСЮ [внизу] — Тихий океан

Первые сёгуны Токугава не пытались ясно сформулировать общую политику торговли с Европой. Их действия были обусловлены скорее насущными, прагматическими соображениями, связанными с контролем миссионерской деятельности и регулированием внешней торговли. Но последующие поколения интерпретировали эти директивы как отказ от всех контактов с Западом, за исключением голландской концессии в Нагасаки. К 1790-м сёгунат уже говорил о «древней» традиции ограничения контактов с Западом. Эта новая «древняя» политика принесла сёгунату серьезные неприятности. Когда влияние Голландии в Восточной Азии иссякло,

Япония столкнулась со все более агрессивными требованиями со стороны Соединенных Штатов, России и Великобритании. В 1790-х русские исследователи начали бороздить воды Хоккайдо, и в 1792 году российский двор официально потребовал от Японии заключения торгового договора. Сёгунат ответил отказом, но русских это не смутило, и они продолжили оказывать на него давление. В 1807 году произошло столкновение между русскими и японскими войсками. Надвигающийся военный конфликт между Россией и Японией остановили наполеоновские войны, но опасный прецедент уже был создан. Поведение Британии было не менее угрожающим. В 1808-м британский фрегат «Фаэтон» зашел в бухту Нагасаки под голландским флагом, а затем, под предлогом ведения наполеоновских войн, похитил голландских чиновников и угрожал поджечь голландские корабли. Инцидент был решен без дальнейшего насилия, но в результате чиновники сёгуната стали с большим подозрением относиться к намерениям Британии. В 1825 году, после того, как моряки с британского корабля сошли на берег в княжестве Мито в поисках провизии, сёгунат издал эдикт о действиях «без долгих размышлений». Отныне местные власти должны были топить любые иностранные корабли, приблизившиеся к японским берегам, даже если это означало случайное уничтожение китайских, корейских или голландских судов. Война была лучше, чем торговля.

Когда сёгунат узнал о поражении Китая в первой «опиумной» войне (1839–1842), он отменил эдикт и призвал местных чиновников оказывать помощь западным кораблям, потерпевшим бедствие. Однако это уже не могло предотвратить приближающийся кризис. «Опиумная» война заставила японских чиновников и интеллектуалов остро осознать все ужасы империалистической «свободной торговли»: чтобы защитить своих торговцев, Британия вынудила Китай легализировать импорт опиума — продукта, запрещенного в самой Британии. Горстка прогрессивных японских мыслителей теперь отчетливо понимала, что Японии потребуется западное оружие, чтобы отразить западную агрессию. Победа Британии над Японией убедила их в том, что Японии необходимо приобрести, за счет торговли, это грозное оружие.