Бен Кейн - Ганнибал. Враг Рима

— Как очевидно, мы здесь, в Сагунте, — сказал Ганнибал, постучав правым указательным пальцем по карте там, где было изображено восточное побережье Иберии. — А нужно нам сюда, — добавил он, большим пальцем ткнув в очертания Италии. — Как же лучше всего нанести удар?

Повисло молчание. Оскорблением для любого карфагенянина было то, что Рим властвовал над западным Средиземноморьем, древней вотчиной Карфагена. Пытаться переправить войско морем было бы исключительной глупостью. Но предложить единственную возможную альтернативу никто не решался.

Ганнибал взял все в свои руки.

— Ударить с моря нельзя. Даже если мы пойдем коротким путем к Генуе, все дело может окончиться в результате одной битвы на море. — Он двинул палец на северо-восток, через реку Ибер и к узенькой «талии», соединяющей Иберию с Галлией. — Мы пойдем так.

Полководец повел пальцем дальше, к Альпам, где на мгновение замер, а потом перевел палец к Цизальпийской Галлии и дальше, к северной Италии.

У Бостара заколотилось сердце. Хотя Малх и говорил ему о плане Ганнибала, дерзость командующего все еще приводила его в замешательство. Короткого взгляда на Сафона ему хватило, чтобы понять: брат разделяет его чувства. А вот лицо отца осталось спокойным. Сколько же еще он знает, подумал Бостар. Сам он никак не мог понять, как можно реализовать только что поставленную военную задачу.

Ганнибал заметил, как Сафон подался вперед. Приподнял бровь.

— Когда мы выступаем, командир?

— Весной. А до тех пор дадим возможность нашим иберийским союзникам навестить семьи. Остальные воины будут отдыхать в Новом Карфагене.

Увидев на лице Сафона разочарование, он кашлянул.

— Ладно тебе! Зима — не время начинать войну, все и без того будет для нас весьма непросто.

— Безусловно, командир, — смущенно пробормотал Сафон.

— Однако есть и то, что нам пойдет на пользу. В начале года мои посланники отправились в Цизальпийскую Галлию. Почти все тамошние племена встретили их дружественно, — сообщил Ганнибал. — Бойи и инсубры пообещали помочь нам сразу же, как мы прибудем.

Малх и двое его сыновей радостно переглянулись. Это была новая информация. А вот остальные командиры не среагировали, продолжая внимательно смотреть на Малха и его сыновей.

Ганнибал предостерегающе поднял палец.

— Но есть слишком много препятствий, прежде чем мы доберемся до этих вероятных союзников. Самым большим, конечно же, станет переход через Альпы, но будут еще и воинственные племена на севере Иберии, которые, без сомнения, окажут ожесточенное сопротивление. У нас уже есть в разработке план, как пройти эти земли. Однако насчет вот этих земель мы знаем очень мало.

Указательный палец Ганнибала вернулся к горам, разделяющим Иберию и Галлию, и он многозначительно постучал по карте.

У Бостара пересохло во рту.

Ганнибал взглянул на Малха.

— Мне нужен кто-то, кто проверит возможную реакцию племен на то, что в их пределы войдет большое войско. Чтобы выяснить, как много битв нас ожидает. И эта информация нужна мне к началу весны. Сможешь это сделать?

— Безусловно, командир, — ответил Малх, и его глаза просияли.

— Хорошо. — Ганнибал поглядел на Бостара и Сафона. — Старый лев возглавит стаю, но для хорошей охоты ему нужны молодые львы. Вы отправитесь с отцом?

— Да, командир! — хором вскричали братья.

— Ты оказываешь нашей семье великую честь, доверяя нам эту операцию, — добавил Сафон.

Командующий улыбнулся.

— Уверен, вы многократно оправдаете мое доверие.

Довольный тем, что Ганнибал оказал внимание Сафону, Бостар тайком улыбнулся брату. В ответ он удостоился резкого кивка.

— Что думаешь, Малх?

— Нам надо выступать немедленно, командир. До Ибера путь неблизкий.

— Почти три тысячи стадий, — согласился Ганнибал. — Сами знаете, до реки племена по большей части настроены дружественно. А вот дальше, до границы с Галлией, дело может обстоять совсем иначе. Это лабиринт гор, долин и перевалов, а тамошние племена, по слухам, воинственны и свободолюбивы. — Он помолчал. — Сколько воинов вам потребуется?

— Пройти силой просто не получится. Да и не в этом цель. Мы будем посольством, а не войском, — задумчиво произнес Малх. — Но нам надо не только двигаться как можно быстрее, но и иметь возможность отбиться от разбойников… — Он поглядел на сыновей, которые согласно кивнули. — Пара дюжин моих копейщиков и столько же скутариев — этого, командир, будет достаточно.

— Можешь выбирать из любого отряда. А теперь выпьем за успех вашего похода! — Ганнибал щелкнул пальцами, и из задней части палатки вышел раб. — Вина!

Раб поспешно ушел, а командующий торжественно поглядел на собравшихся вокруг стола.

— Попросим же Мелькарта и Баал Сафона, Танит и Баал Хаммона, чтобы они направили и оберегли этих доблестных командиров в предстоящем походе!

Все согласились, а Бостар молча добавил свою просьбу богам. «Пусть я и Сафон избавимся от наших разногласий раз и навсегда», — взмолился он.

Преодолевая мороз, грязь и пронизывающие зимние ветра, посольство отправилось в сторону Ибера. Поскольку население внутренних земель Иберии заслуживало доверия в меньшей степени, Малх повел людей по более безопасному пути, вдоль берега, густонаселенного и усеянного небольшими городами, ведущими торговлю и принимающими корабли. Миновав Адебу и Тарракон, вскоре они достигли города Баркинона, находящегося у устья реки Убрикат.

Через горы в Галлию вело несколько путей, и Ганнибалу даже советовали поделить армию на части. В силу этого было необходимо посетить каждое из племен, контролировавших перевалы. Не по сезону прохладная и сухая погода вынудила Малха сначала отправиться к северу, в горы, а не начинать с лежащего восточнее пути, более безопасного, через прибрежные города Герунда и Эмпория. Это можно было оставить напоследок. Нанимая местных жителей в качестве проводников, посольство многие дни петляло по узким проходам, взбираясь на холмы и спускаясь в долины. Со временем погода окончательно испортилась, и путешествие, которое заняло бы несколько недель, растянулось на два месяца. К счастью, выпавшие им испытания не были тщетны. Вожди, принимавшие карфагенян, были впечатлены рассказами о победах Ганнибала в Иберии и описаниями его огромной армии. Хотя, конечно, главным аргументом в переговорах были подарки от Малха — кошели серебряных монет, изящные копиды и короткие кельтиберийские мечи.

Наконец единственным племенем, с которым предстояло связаться, остались авсетаны, контролировавшие путь в Галлию, лежавший вдоль берега. Вернувшись в Эмпорию, чтобы подковать лошадей и набрать припасов, Малх остановился на отдых в трактире, достаточно большом, чтобы вместить всех его воинов. И тут же вызвал к себе проводников, троих дюжих охотников. Вскоре после заката они собрались вокруг стола в его комнате. Сыновья Малха сели напротив друг друга. Их общение оставалось в рамках приличий, иногда даже выглядело вполне приятельским, но Бостар оставил попытки завоевать дружбу Сафона. Каждый раз, когда он пытался сделать это, брат реагировал на его старания холодно и безразлично. Да будет так, решил Бостар. Все равно лучше, чем постоянно ругаться. Эти мысли всегда заставляли его вспоминать о Ганноне и о чувстве вины, которое он ощутил, подумав, что лучше бы Сафон пропал в море. И Бостар изо всех сил старался не думать об этом.