Анатолий Марченко - Звезда Тухачевского

И Сталин, глянув на настольный календарь и увидев в нем пометку, что завтра (да нет, уже сегодня!) в час дня к нему на прием пожалует замнаркома обороны, начальник вооружений РККА командарм первого ранга Тухачевский, поморщился: одно имя командарма вызывало в нем неприятие, даже протест, и потому весь этот день, в который произойдет столь нежеланная встреча, будет черным в календаре событий. Посему самое время подразвлечь себя чтением беллетристики, чем черт не шутит, может, этот писака и создал нечто выдающееся.

Вчитываясь в текст пьесы, Сталин становился все более хмурым. Раздражение закипало в нем, и вскоре он почувствовал себя глубоко обиженным и оскорбленным: дьявол забери этого Афиногенова, пьеса которого, бесспорно, забудется, едва после ее окончания упадет театральный занавес, а вот он, Сталин, вынужден читать это дерьмо, чтобы не выглядеть перед замшелым «основоположником» правителем, которого не интересуют литература и искусство. Лучше бы эти щелкоперы тратили бумагу и чернила на что-либо более полезное государству. Сталину вспомнилось, как совсем недавно, перечитывая своего любимого Салтыкова-Щедрина, он вновь насладился «Посланием пошехонцам», где его всегда приводила в восторг фраза: «Пишите, мерзавцы, доносы». Ей-ей, если бы эти бездарные драматурги писали дельные доносы политического характера, было бы куда полезнее!

Ну как можно писать такое?! Персонаж пьесы, некая Нина, чья душа мечется, разумеется от безделья, взывает: «Пусть не молчат, пусть говорят правду!» А вполне интеллигентная дама, некая Горчакова, изрекает в ответ: «Массы должны доверять нам, не спрашивая, правда это или ложь». Между прочим, великолепно изрекла, надо не копаться в своих мелких душонках, пытаясь отделить правду от лжи, ибо процесс этот абсолютно бессмысленный, а верить слову партии — незамедлительно, едва только это слово произнесено, верить не просто безраздельно, а главное, с величайшим воодушевлением! Только в этом случае можно утверждать, что общество едино как монолит. А если общество не едино как монолит, то строительству социализма угрожает полный крах! Монолит — вот идеал государства победившего социализма!

А вот еще некий непонятный, впрочем, очень даже понятный Рядовой. Ему, видите ли, кажется, что с ложью жить теплее. Ишь какой стратег, не скрывает даже, что он заведомый сторонник лжи, для него ложь — нечто вроде тактики обмана противника на фронте, своего рода камуфляж. Это под кого же драматург закамуфлировал своего Рядового, на кого намекает, стервец?

Чем более Сталин углублялся в пьесу, тем сильнее она вызывала в нем внутренний протест. Выходит, партия состоит из лжецов? Иначе чем объяснить, что бойцы за правду, вроде партийца Сероштанова (надо же, какую издевательскую фамилию пристегнул большевику!), и в самом деле серы, бездарны, а мозги их напичканы примитивными мыслями. Да такой пьесе взахлеб будет аплодировать мировая буржуазия!

А эта шизофреничка Нина ничего, кроме ярости, вызвать не может. Едва не завывая от отчаяния, она что-то талдычит о какой-то пыли, застилающей глаза людей от реальной жизни, о том, что люди растут безъязыкими, равнодушными, ведут двойную жизнь.

«Ха-ха-ха!» — не выдержав, начертал на полях рукописи Сталин. А дальше эта же Нина несет явную антисоветчину. Мол, все хвалим, говорим красивые слова, даем ордена, и все это напоказ, для вывески. Так, мол, и все наши лозунги — на собраниях им аплодируют, а дома свою оценку дают, другую. Оттого и не стало теперь крепких убеждений — вчера был вождь, все перед ним кадили, а завтра сняли его — и никто ему руки не подаст, и не знаем мы, что будет завтра генеральной линией, — сегодня линия , а завтра уклон .

Ну, это уже ни в какие ворота! Издеваться над генеральной линией партии! Сталин резко отодвинул от себя папку с рукописью. К чему эта унылая и нудная тарабарщина? Она способна лишь разлагать души людей, лишать их веры и крепости. В той же манере пьеска, в какой недавно некий писака Виноградов плакался в жилетку Горькому: якобы за статью, написанную искренне, с незначительной ошибкой в деталях, человека лишают жилой площади, выгоняют отовсюду, бранят и обижаются, если он не кончает самоубийством. Эка куда хватил! Что ж, если лишаем жилплощади, то незамедлительно предоставляем казенную, правда, с решеткой на окне, но зато более приспособленную для спокойного житья.

Нет ничего опаснее так называемых правдолюбцев, они словно ржавчина разъедают остов государственного корабля. Вот и завтрашний, нет, уже сегодняшний посетитель — тоже из их числа, борец за правду и справедливость. А сам небось на прямые и жесткие вопросы товарища Сталина будет лгать, юлить и изворачиваться…

Нередко в годы правления Сталина наибольшую власть, наибольший авторитет и наибольшую пробивную силу могли иметь не те должностные лица в верхнем эшелоне власти, которые занимали более высокие посты, а те, которые, занимая и менее высокие посты, пользовались незримой, но реальной поддержкой и благорасположением Сталина, и даже те, у кого эта поддержка была мифически призрачной, специально воссозданной мастерами мифотворчества для надежного прикрытия нужной личности. Напротив, занимай человек самый высокий пост в служебной иерархии, но не имей поддержки Сталина, хотя бы и мифической, этот человек был в своих действиях, по существу, бессилен. И если такого рода расклад сил присущ, как известно из исторического опыта, любой власти, то в условиях власти тоталитарной он принимал тотальные же размеры и был главнейшей основой реальных возможностей того или иного высокого должностного лица.

Именно это обстоятельство и было главной причиной того, что Тухачевский, занимая очень высокий пост, но не имея поддержки Сталина, более того, постоянно испытывая на себе его неприязненное, если не враждебное отношение, при всех своих недюжинных организаторских способностях и несомненном таланте военачальника, при всем своем высоком интеллекте нередко был абсолютно бессилен провести в жизнь свои идеи по техническому оснащению и перевооружению армии, и особенно по подбору более компетентных кадров, да и по всему остальному, довольно широкому спектру своей деятельности. Идеи по техническому перевооружению объявлялись прожектерскими, осуществление их якобы разрушит экономику страны и опустошит государственную казну, да еще и сыграет на руку классовому врагу. Что же касается его предложений по кадровому вопросу, то они отвергались с порога, а автора этих кадровых предложений объявляли человеком, думающим не о деле, а о том, как бы поплотнее окружить себя своими сторонниками, приверженцами, льстецами и подхалимами, враждебно относящимися к старым, закаленным и проверенным в огненном вихре гражданской войны кадрам — золотому фонду армии.