Детлеф Йена - Потемкин. Фаворит и фельдмаршал Екатерины II

Решающий поворот произошел в 1783 году. Потемкин посетил Херсон. Он отверг первоначальные планы строительства, и Херсон с этого дня начал развиваться в мощную крепость, с помощью которой Крым мог защищать себя, а Черноморский флот получал бы необходимую экономическую базу.

Цитадель, солдатские пригороды и греческий квартал формировали картину гарнизонного города, города-крепости. Каждый район города, в том числе адмиралтейство и верфи, имели характер крепости. Гарнизонная церковь соответствовала общей картине. Там позже были похоронены многочисленные русские герои-воины, которые пали в 1788 году в время второй турецкой войны у Очакова, в том числе принц Александр Вюртембергский [76] В ограде Екатерининского собора в Херсоне действительно погребен принц Александр Карл Вюртембергский, генерал-поручик русской армии и младший брат императрицы Марии Федоровны. Однако его смерть никак не была связана с Очаковым. Принца с Потемкиным связывала давняя дружба, но погиб он трагически — 13 августа 1791 года в Галаце, где и был первоначально погребен. Несколько позже его прах был перенесен в Херсон. — Прим. ред. . Херсон являлся краеугольным камнем нарождающихся преобразований потемкинской военной и колонизационной политики. И его собственные похороны в гарнизонной церкви должны были стать больше чем символом. Херсон оставался его идеей и его творением.

Сам Потемкин обозначил губернию вокруг основанного в 1786 году Екатеринослава как военную и этим показывал, что эта область должна была стать центром обороны не только против турок, но и против Австрии, Пруссии и Польши. Обороноспособными должны были быть не только крепостные укрепления, но и крестьянские поселения. Перед покорителями юга вырастали невероятные проблемы. Только Екатеринославская губерния — ядро всей потемкинской области заселения — перенесла в 70-е годы три большие набега саранчи, периодически возвращающиеся голодные годы и не желающие кончаться эпидемии. С присоединением в 1783 году Крыма губерния получила дополнительные заботы.

Просторы степей не давали возможности для повсеместного заселения. Поселения концентрировались, прежде всего, вдоль речных низменностей с плодородными землями. Такие города, как Кременчуг, Елизаветград или Константиноград, образовывали центры кристаллизации для редкой сети сельских поселений. В их окрестностях уже существовали минимальные инфраструктурные предпосылки, на которых можно было строить целенаправленную политику. Внезапно маленькие деревни, хутора или отдельные усадьбы в пустынной степи получали военно-стратегическое значение. Таким новым городом был, например, город Павлоград на реке Волчья. К югу от этого маленького городка простирались плодородные земли запорожских казаков, что создавало хорошие предпосылки для непрерывного притока проявляющих готовность к заселению новых земель крестьян.

При общих интересах в экономическом использовании равнинных земель Херсон также не терял своей роли важного центра. Херсон являлся плавильным тиглем и перевалочным пунктом, который управлял человеческими потоками, следующими в Перекоп и Крым, в ногайскую степь и на Буг. Днепр имел шанс развиться в важную жизненную артерию для всей русской экономики. Потемкин искал решение, позволяющее обойти опасные Днепровские пороги. Он приказал провести взрывные работы и построить канал. Тем не менее проекты не привели к какому-либо удовлетворительному решению, и пороги оставались труднопреодолимым препятствием для политики заселения земель и инфраструктурного развития Южной России — во вред экономике и подготовке к войне для всего государства.

Деревни между Херсоном и Перекопом сохраняли пока еще характер настоящих степных поселений. В Алешках, на краю Днепровской низменности, разместилась резиденция правителя поселений, который распоряжался обширной местностью с маленькими деревнями колонистов. На востоке район заселения ограничивала река Молочня. На ее левом берегу селились кубанские татары, в то время как напротив них на правом берегу реки возникли первые деревни немцев-менонитов. Из-за этого ногайские татары чувствовали себя в исторически принадлежавших им просторах притесненными.

Чтобы избежать конфликтов, они вынуждены были покинуть степные районы. Их переселение на земли между Уралом и Волгой соответствовало и намерениям Потемкина. Он сконцентрировал все свое внимание на этом расположенном посередине регионе, а западной областью между реками Бугом и Ингулом он начал интересоваться значительно позже.

Он и без того страдал от избытка работы. Даже при всей своей трудоспособности князь едва ли мог достичь одинаковых результатов во всех местах сразу: в армии и на флоте, при строительстве городов и при заселении степей. Задания соответствовали склонностям Потемкина к смелым планам и проектам, однако тот, кто обладал менее значительными знаниями по истории техники, военному искусству, организации связи, архитектуре, сельскому хозяйству и другим областям знаний, смог бы оценить, каким огромным трудностям должен был противостоять гигант, чтобы суметь осуществить хотя бы долю своих планов.

В проектах Потемкина такие города, как Екатеринослав, Николаев и Херсон, рассматривались в качестве региональных центров военной и гражданской организации Новороссии. Екатеринослав должен был, согласно своему названию, восславлять императрицу Екатерину. Потемкин замыслил построить как символ превращения «бесплодных степей в цветущие сады» собор по образцу собора Святого Петра в Риме. Судебная палата должна была стать вещественным воплощением справедливости законопроектов императрицы.

Институт судебной власти как явный символ самодержавной законности! Университет, Академия искусств и музыки должны были прославлять образ просвещенной царицы по всей Новороссии.

К сожалению, многие проекты остались лишь мечтой. Екатеринослав стал текстильным и промышленным центром, но никак не южным аналогом Петербурга. Между тем военный порт Севастополь приобретал в Крыму все большее значение для имперской политики Екатерины.

Завистники Потемкина заходились в злобной эйфории, видя, что надежды в отношении Екатеринослава осуществлялись не настолько быстро, как того ожидали князь и императрица. Строительство университета и консерватории, новых дворцов и домов не могло получать достаточного финансирования за счет зарождающейся ткацкой промышленности.

Потемкин тем не менее не отказывал себе в удовольствии изысканно выражаться. С первым тюком шелка он писал своей императрице: «Вы отдали приказ червям, чтобы они работали для людей. Результатов их усилий достаточно, чтобы сшить платье. Если молитвы будут услышаны и Бог подарит Вам такую долгую жизнь, что, Вы, милостивая матушка, однажды посетите те области, за которыми я слежу, Ваш путь будет устлан шелком».