Елена Руденко - Число 13

Патрис все эти дни думал только об Адель. Как она относится к нему? Любит ли? Конечно, сейчас предлагать ей замужество безнравственно. Но потом… Как хочется скорее оставить место секретаря и заняться своими делами! Я тут служу только ради неё, ради моей Адель.

Сегодня день поминовения. Как грустно, как тяжело! Бедный мсье Карме, я очень виноват перед ним. Но я слишком сильно люблю Адель. Я должен быть рядом с ней. Думаю, в такой день ей тяжело.

С этими мыслями Патрис вошёл в комнату любимой.

Юная Палетта, направляясь к себе, видела, как он спешил к Адель.

— Что за люди! — проворчала она. — Сегодня же день поминовения отца! Осталось несколько часов до ужина!

В комнате Палетта упала на кровать. Она лежала на спине и смотрела в потолок. Ей было грустно. Со смертью отца вдруг что–то изменилось. Вроде бы всё текло как раньше, но иначе. У Палетты было такое чувство, будто прежний мир рухнул. Теперь у неё было своё состояние, она могла распоряжаться своими деньгами. Палетте было страшно. Она боялась, что управляющие её обманут, что её обворуют, что ей достанется муж игрок или пьяница. Когда был жив отец, этих проблем не существовало, но теперь — это был кошмар.

Палетта была слишком юна, чтобы думать о делах. Она ничего в них не смыслила, но уверенности в честности управляющих у нее не было.

Только Патрису я могу доверять, думала она. Только он меня не обманет. Хотя, вряд ли он согласится, когда есть возможность оставить службу.

Интересно, перерастут ли отношения Адель и Патриса в серьёзные? Неплохо бы. Палетта вздохнула. Он так любит её! Патрис такой умница, такой хороший человек! Хороший муж для Адель.

Её мысли прервали крики, грохот. Она вскочила, выбежала в коридор. Девушка увидела только, как хлопнула дверь кабинета Патриса. Из своей комнаты вышла спокойная Адель.

— Что произошло? — взволнованно спросила Палетта.

— Ничего, совершенно ничего, — невозмутимо улыбнулась Адель.

Из кабинета Патриса выбежал испуганный Жозеф, судя по всему, его очень сильно побили. Палетта всё поняла.

— Патрис застал тебя с этим гадом?! — вскричала она. — Но как ты могла?!

— Я не давала ему клятву верности! — ответила Адель.

— Даже если бы и поклялась, — усмехнулась Палетта. — Это бы ничего не изменило. Вспомни моего отца, как ты его обманывала! Я думала, что ты любишь Патриса, а ты…

— Ох, тебе нравится Патрис? Забери себе!

Палетта замерла. Как так можно говорить! Он же не вещь.

— До ужина меня не беспокой, — с улыбкой произнесла Адель.

Она вела себя так, точно ничего не случилось.

Мадемуазель Палетта огляделась по сторонам. Ругаться на такую тему посреди коридора. Наверняка, слуги уже всё подслушали. А ну их! Пусть разболтают всем. В этот момент Палетта ненавидела Адель — свою лучшую подругу.

Палетта вошла в кабинет Патриса. Он сидел за столом, обхватив голову руками.

— Патрис, — тихо произнесла она.

Он очнулся.

— Да, мадемуазель Палетта, — с улыбкой произнёс он. — Вы стали невольной свидетельницей нашего скандала. Простите меня за дерзость. Да, я имею несчастье любить свою госпожу…

— Я это давно знала…

Патрис удивлённо посмотрел на неё.

— А она меня любит? — тихо спросил он.

Палетта хотела сказать: «Адель никого не любит», но сдержалась и пожала плечами.

Патрис чувствовал себя неловко. Сочувствие дочери покойного хозяина, жена которого его соблазнила, не очень утешало. Палетта почувствовала напряжение.

— У меня к вам дело, — начала она тоном серьёзной хозяйки. — Прошу вас, примите управление моим наследством.

Патрис кивнул, он был благодарен за перемену темы.

— Но у вас есть управляющий вашего отца, — удивился он.

— Я ему не доверяю, это отца он боялся. А меня обманет запросто. Прошу вас, помогите мне! Я вам буду щедро платить!

— Я согласен, Палетта.

Патрис улыбнулся. Девушка улыбнулась ему в ответ.

Ей стало жаль, что между ними маячит Адель. Как было бы хорошо, если бы её вдруг не стало. Пусть Адель исчезнет, как в сказке.

Палетта ушла. Милая девушка, подумал Патрис. А я считал её избалованной самовлюблённой куколкой. Внешность, выходит, обманчива.

А Адель? Он смеялась надо мной! Эта особа унизила меня! Я, идиот, мечтал на ней жениться! Я ей отомщу! Обязательно отомщу! Хотя… дам ей шанс одуматься… А иначе, пусть она пеняет на себя!

Поминальный ужин начался поздно. Лица у всех были под стать событию: суровые, мрачные. Только Адель была спокойна. Приглашённый на ужин Неподкупный внимательно наблюдал за собравшимися.

Робеспьер заметил, что Патрис всё время вопросительно смотрит на Адель, в этом взгляде был какой–то вопрос, точнее — мольба. Адель иногда умело кидала ему томные взгляды. Только Неподкупный смог уловить напряжённость между этими людьми.

Сидящий рядом с Патрисом Жозеф не поднял взгляда от тарелки на протяжении всего ужина.

Жизель была спокойна и подтянута, как всегда. Её красивое лицо не выражало никаких эмоций.

Её супруг тоже был непроницаем и за время ужина не проронил ни слова.

На лице Гаспара Карме была тоска человека, покой которого был безжалостно нарушен.

Ив пытался завести разговор, но это у него слабо получалось. Тянуть беседу ему удавалось с трудом.

Жаннет и Аннет сидели тихо, подобно двум притаившимся мышкам. Держались они хорошо, но опять играли роли дурочек.

Тётушка Матильд время от времени предавалась мрачным воспоминаниям о жизни покойного. Если верить ей, то жизнь бедняги Карме была мрачной и серой.

Мсье Буассе чувствовал себя лишним. Ему хотелось, чтобы этот ужин побыстрее закончился. Альфред пришёл только ради Жизель, он не мог бросить её.

Юной Палетте было тяжко. Тяжёлая мрачная обстановка была для неё пыткой инквизиции. Она то и дело посматривала на часы. Скорей бы уже! Но не только мрачный ужин волновал девушку, была и другая причина.

Робеспьер не пытался завести беседу и даже не принял в ней участия. Он пытался понять этих людей, прочесть по лицам их мысли.

Наконец–то ужин был завершён. Было около десяти.

— Надеюсь, вы согласитесь остаться у нас на ночь? — спросила мадам Адель.

Такова была традиция этого дома. Если гость задерживался допоздна, то оставался ночевать. Гости согласились. Гнетущая атмосфера утомила всех.

— А вы, мсье Робеспьер? — спросила Адель.

— Благодарю, мадам, но мне нужно идти, — извиняясь, сказал Неподкупный.

Мадам Карме не настаивала.

Спокойное утро Макса Робеспьера было нарушено визитом Крона. Полицейский был взволнован. Элеонор нехотя впустила его.

— Явно что–то случилось, — пробормотала она. — Макс опять будет волноваться.