Марта Шрейн - Эрика

Через полчаса влюбленные расстались до вечера.

После разговора с теткой, когда Николай узнал правду о себе и своей семье, он был в полном смятении. От старого мира Николай уже ушел, а к новому еще не пришел. Он был на перепутье. «Я — князь, я — князь», — повторял он, пытаясь понять смысл этих слов, но князем себя не чувствовал.

Вечером, помня, что его тетка аристократка, Николай пришел точно в назначенный срок. Почему–то он рассчитывал, что Эрика уже будет там. Но ее еще не было. Первыми пришли супруги Гедеминовы. О них столько рассказывала Эрика. Но какова мать Эрики! Николай ее сразу узнал. И подумал: «Вот такой будет моя любимая спустя много лет. Какая она статная и красивая!»

— Князь Александр Павлович Гедеминов с супругой, а это, познакомьтесь, мой племянник князь Николай Николаевич Володарский, — представила его тетка.

Николай готовился к встаече с Эрикой и ее матерью, но чтобы так, не боясь, открыто говорили о княжеском происхождении? Он машинально протянул руку тому, кого тетка назвала князем, поклонился его супруге, и тут же подумал: «Не подобает мне так беспечно вести себя с ними.» И уже тоном руководящего советского работника сказал:

— Я ничего не знал о себе, всегда был Плотниковым и хотел бы им остаться. Мы живем в советской стране и потому о старом режиме нужно забыть. Никакой я не князь, а начальник геологической экспедиции, кандидат в члены партии и командирован из Москвы Центральным геологическим управлением. Ну а если тетя Мари … К чему это помнить.

Он оглянулся на мать Эрики: ироническая улыбка мелькала на ее губах. Гедеминов же стоял, скрестив руки на груди, и пристально смотрел на него. Николай тоже посмотрел ему в лицо, наткнулся на твердый взгляд карих глаз, не выдержал, перевел глаза на белый крахмальный стоячий воротник его сорочки и забыл, о чем говорил. Он растерялся. Такого с ним еще не было. Приход мужа тетки разрядил обстановку. Мари, чтобы больше не смущать племянника, представила его:

— Петр, познакомься, это мой племянник Николай. Покажи гостям свои работы, а я накрою на стол.

Николай смотрел на дверь, он не мог дождаться прихода Эрики. В это время черный бородатый муж тетки показывал князю какую–то абстракцию. Николай искоса разглядывал его, когда неожиданно услышал за спиной голос Эрики:

— Ах! Это же наша ваза на холсте! — он с удивлением повернулся, но это была только ее мать. — Александр, посмотри, Петр нарисовал вазу, которую ты сам сделал! Как играют на солнце краски! — восторженно говорила она мужу.

Гедеминов посмотрел на полотно и в знак согласия слегка наклонил голову. Николай с неприязнью подумал о нем: «А разговаривать он не собирается. И даже никак не отреагировал на мои слова.»

— А как вам это! — спросил художник у Адели и повернул мольберт. Николай тоже обернулся, увидел портрет Эрики и, едва сдержав возглас удивления, спросил Адель:

— Это же ваш портрет? Прекрасная работа! — он сделал вид что не знает, чей это портрет на самом деле.

— Нет. Моя дочь позировала графу Петру, — ответила довольная Адель.

В это время дверь открылась, и впорхнула Эрика, в модном коротком платьице и в туфельках на шпильках, тонкую талию обхватывал широкий пояс с блестящей пряжкой. Ее волосы были тщательно уложены.

«Кажется, девочка посетила парикмахерскую», — подумала Адель, любуясь дочерью.

— А вот и принцесса пришла, — сказал, сдерживая улыбку, граф Петр и добавил: — А то я уже проголодался. Можем наконец сесть за стол.

Николай восторженно посмотрел на Эрику и, убедившись, что она на всех произвела такое же впечатление, довольный улыбнулся.

Эрика, оправдываясь за опоздание, отчаянно врала: «Мы с девчонками ходили фотографироваться, а потом в кино на дневной сеанс». И стала рассказывать сюжет фильма, который посмотрела на прошедшей неделе. Мать заметила ее состояние. Весь ее вид и выражение лица будто говорили: «Вот какая я!». Адель с удивлением посмотрела на Николая. Все это, по–видимому, предназначалось ему. Один только взгляд Эрики, брошенный на него, сказал ей все. «Когда же она успела? Вчера его увидела мельком… Так Мари сказала. Понравился? Да нет. Я ошибаюсь. Она давно счастливая ходит. Юность. Хочется всем нравиться, быть самой красивой и привлекательной и если это удается, то нет большего удовольствия для девушки». Ей, Адели, это было знакомо. Она вспомнила свои счастливые дни с Фридрихом и тут же посмотрела на мужа, не прочитал ли он ее мыслей. Но выражение его лица, как всегда, было непроницаемым.

Мария Ивановна усадила Эрику рядом с Николаем, для того чтобы он не мог бросать на нее «свои распутные взгляды». Молодые изо всех сил пытались скрыть свои чувства, но все ощущали особую ауру, установившуюся в комнате. И причиной этого была их любовь, свет которой незримо горел над столом, озаряя их лица и делая их еще прекраснее! При этом Николай и Эрика ни разу не взглянули друг на друга. И только соприкоснувшись рукавами, краснели по очереди.

Граф Петр говорил о художниках, которых принимал когда–то его отец, потом заговорили об искусстве, о Шаляпине и системе Станиславского. Тетка спросила Николая, занятого всецело мыслями об Эрике:

— Ты любишь Шаляпина?

— Что? — спросил он. — Ах, Шаляпина? Да, конечно.

— Хочешь, поставлю отрывок из арии мельника в его исполнении?

— Хоть мне и нравится современная эстрада, но Шаляпин не может не волновать. Конечно поставь, — ответил Николай.

Николай слушал, смотрел и чувствовал себя в этом маленьком уютном доме, как на прекрасном острове, вдали от остального мира. Ему захотелось, чтобы это не кончалось никогда, тем более, что он ощущал присутствие любимой рядом. Он слушал Шаляпина, а в душе у него звучала волшебная флейта Моцарта.

Первой встала из–за стола Эрика. Это стоило ей больших усилий. Но она понимала: чтобы счастье продлилось как можно дольше, надо сделать над собой усилие и уйти. Она сказала Марии Ивановне:

— Уже десять часов. Я пойду. Мне завтра рано вставать. Я же Марса утром должна погонять по степи. Он застаивается в конюшне.

— Конечно, девочка. Спокойных тебе снов, — ответила с нежностью Мария Ивановна, и Николай это заметил. Эрика попрощалась со всеми, сказала и ему не глядя: «До свидания!»

Он знал, что это не пустой звук. До свидания. До утра.

— До свидания! — ответил он, — вкладывая в это слово то значение, какое оно имело для него и для нее на самом деле. Женщины с удивлением посмотрели на Николая.

Как только за Эрикой закрылась дверь, Гедеминов встал из–за стола и, наклонившись к Николаю, тихо произнес:

— Не хотите уделить мне минутку внимания. — Он прошел в другую комнату, Николай последовал за ним. Гедеминов повернулся к нему и спросил: