Анн Бренон - Нераскаявшаяся

— Этот Пейре Бернье вместе с Фелипом де Кустаусса перезахоронили Жаметту на кладбище для бедных, в квартале Сен — Сиприен… — вспомнил Пейре из Акса. — Сердана ухаживала за доброй христианкой с великой преданностью, до самой ее смерти, в доме на улице Этуаль. Она также видела, как Мессер Бернат, наш диакон, приходил ее исповедовать. Она может сказать это инквизитору, не опасаясь причинить кому–либо зло. Жаметта умерла, Мессер Бернат в Италии, а Фелип, если Бог так захотел, в пути… Все же, ей следует опасаться очной ставки с несчастным Гийомом Фалькетом…

Во время церемонии, стоя позади верующих, опершись на стену у входа в большую залу, Гильельма особенно остро терзалась чувством отсутствия Берната. Она была далека от умиротворения, но свет веры, пронизывающий церемонию добрых христиан, окатил и ее тоже, словно волной, утишившей боль ее ран. А потом ее охватила какая–то ностальгия и надежда на прощение Божье, праведность Его Церкви и пришествие Его Царствия, без которых она вряд ли бы выдержала это чувство вдовы и сироты. В молчаливой молитве Гильельма звала Берната, и верила, что он вернется. Юный Санс Меркадье склонил свою красивую рыжую голову, и добрые люди возложили на нее Книгу и свои руки. Орден святой Церкви отпустил ему все грехи. Дух Святой сошел на его душу.

Вечером, когда заходящее солнце оранжевым светом сверху донизу залило весь городок Верльяк, а с реки задуло сыростью, добрый человек Пейре Санс и его друзья собрались возвращаться в Бельвез. Еще мрачные после тяжелых разговоров с хозяевами об аресте Пейре и Серданы Бернье, они были весьма удивлены, наткнувшись на целую группу молодых верующих, которые вели оживленную дискуссию на мансарде борде. Двое детей Саллес, Себелия и Пейре, вместе с Гильельмой Маури и Гийомом Дюраном, обступили юного послушника Пейре Фильса и просили его разрешить их сомнения насчет распятия Христа и идолопоклонства.

— Мессер Пейре иногда говорил ради смеха, — воодушевленно подтвердила Гильельма с блеском в глазах, — что крестное знамение не служит ничему, кроме как летом отгонять мух от лица. По его словам, однажды он посоветовал моему брату по очереди вспоминать лоб, бороду и оба уха при крестном знамении…

Гийом Меркадье, старший из братьев нового доброго человека, рассмеялся и приблизился к группе молодых людей. Вместе с ним и более старшие верующие присоединились к разговору. А вот и добрый человек Пейре де Ла Гарде пришел поддержать своего ученика.

— Это всё из–за предрассудков Римской Церкви, — горячо и возбужденно говорил Пейре Фильс. — Статуи святых в церквах — разве это не идолы, подобные тем, кому молились древние язычники, из дерева и камня, сделанные человеческой рукой?

— Распятие мерзостно и ненавистно, — мягко вмешался добрый человек. — Это орудие казни, изобретенное для того, чтобы причинять смерть и страдание. Это оружие зла. Хорошо же для клириков Римских поклоняться орудию пытки!

— Но они говорят, что тем самым почитают память Господа Нашего Иисуса Христа, — возразила юная Себелия.

— Если бы твоего отца или брата повесили, почитала бы ты виселицу? — спросил добрый человек. — Если эти попы действительно верят в то, что Господь Наш умер на кресте, отчего же они не ненавидят этот крест, из уважения и любви к Господу? На самом деле, Господь Наш не страдал и не умирал, кроме как по видимости, ибо Его истинная природа духовна и божественна. Но это не причина делать распятие объектом поклонения. Что же нам теперь, почитать костры мучеников?..

Он осекся. В наступающих вечерних сумерках Старший, Пейре из Акса, тоже подошел, чтобы присоединиться к ним, опираясь на руку Санса Меркадье. И Гильельма внезапно поняла, что каждая мысль, которая гнездилась в сердце старого проповедника, каждое слово, которое он здесь слышал, терзали его напоминанием о мученичестве его сына Жаума. Крест или костер. Как может отец вынести без ужаса мысль об орудии мук и страданий своего сына?

— Об истинном кресте, — сказал Старший, — Господь Наш говорит в Своем Евангелии, и там Он разъясняет, что имеется в виду. «Если хочешь достичь Царствия Отца, возьми крест свой и следуй за Мною». Этот крест не может быть орудием зла. Это не крест из преходящей материи, который нашивают себе на плечи и грудь те, кто собирается убивать еретиков и неверных. Это крест заповедей Господа Нашего. Это крест добрых дел и истинного покаяния, крест послушания Слову Божию…

Когда Гильельма, низко склоняясь, просила благословения добрых людей, остававшихся в Верльяке — Мессера Пейре Отье и его нового собрата Санса Меркадье, но также и Гийома из Акса, брата Старшего, который хотел какое–то время побыть с ним — она забыла жар споров с молодыми верующими, доверчивый взгляд юной Себелии, горящие глаза Пейре Саллес. Ее вновь охватила болезненная и резкая ностальгия. Никогда она не сможет жить без слова добрых людей. Никогда не сможет жить без Берната.

На обратной дороге в Бельвез, идя в усиливающейся вечерней прохладе, вместе с Пейре де Ла Гарде и Пейре Фильсом, в сопровождении семьи Дюран, Гильельма больше не думала о Бернате. Она приняла решение. Она не будет сидеть, сложа руки и ждать. Если настанет лето, и она не услышит никаких новостей о том, что Бернат возвращается в Тулузэ, она снова обрежет волосы, которые уже понемногу начали отрастать, снова оденется как юноша, потому что очень опасно для двадцатилетней девушки бродяжничать одной по миру, и тоже пойдет на юг. Она пройдет печальное Лаурагэ, обойдет опасное Сабартес, она едва коснется родной земли Берната, Разес, потом Фенуийиде. Она направится в горы. Она сможет, она пройдет через перевалы, поднимется на пастбища, будет расспрашивать пастухов. Она найдет своего брата Пейре, который скажет ей, где можно встретить Берната и добрых людей.

Эта весть была возвещена публично, провозглашена с кафедр и прибита к дверям церквей. Верующие Тулузэ, Лаурагэ, Кверси и других мест узнали, что в день праздника Троицы года сего 1309, Монсеньор Бернард Ги из Ордена Братьев–проповедников, инквизитор еретических извращений, поставленный в Тулузе понтификальной властью, а также Монсеньор Гайлард, епископ Тулузы, собираются провести Сермон, торжественную службу для народа, достойных горожан, королевского сенешаля и капитулов города, у портала кафедралирае 9, Монсеньор Бп___________________________________________________________________________________________________________ьного собора Сен — Этьен. Некоторые верующие из бургад, уже представавшие перед судьей, но вина которых была признана незначительной, и их не оставили в тюрьме, получили в этот день вызов явиться в Тулузу и выслушать приговоры. Они знали, что на паперти собора возле старого кладбища им предстоит присоединиться к своим товарищам по несчастью и родственникам, обвинения против которых были более тяжкими — их будет стеречь тюремная стража, а приговоры их будут значительно суровее.