Луи Бриньон - Луидор

— Как вы могли? — упрекнула его королева едва они остались наедине. — Разве герцогиня давала повод для столь неподобающего обращения? Когда ваше величество…

— Помолчите, Мадам! — король произнёс эти слова тихо, но слух королевы, они стеганули как кнут.

Она осеклась. На лице стала появляться растерянность. Тем временем, король, окидывая королеву неприязненным взглядом, жёстко продолжил: — Ставлю вас в известность о некоторых событиях имевших место не далее как сегодня. Прежде всего это касается…королевы. Я говорю о Марии

Медичи. Она изгнана мной из пределов Франции…навсегда изгнана.

— Я не понимаю, — Анна Австрийская совершенно растерялась услышав эти слова. Она лишь понимала, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Но что именно?…

— Я получил неопровержимые свидетельства страшного преступления, — ещё более мрачно продолжал король, — речь идёт о несчастных детях…наших с вами, детях.

Королева резко побледнела и отшатнулась назад.

— Что имеет в виду…ваше величество? — тихо спросила королева.

— Они рождались мёртвыми лишь по одной причине — их убивали. И тому есть убедительные свидетельства. Я здесь только для того чтобы предупредить ваше величество…если выяснится, что вы…принимали участие в этих…ужасных преступлениях…я не пощажу,…вы будете жестоко наказаны невзирая на ранг и кровное родство с королём Испании.

— Я чувствовала, что вы ненавидите меня…но настолько…, — глаза королевы наполнились слезами.

— А что я должен думать? — гневно вскричал, король. — Что я должен думать, если все вокруг плетут заговоры и интриги? Если только и знают, что сеять смерть. Мой отец был убит, дети были убиты.

Возможно, следующим буду я. Кому мне верить? Кому? И как я могу верить, если вижу вокруг одну ненависть?

Вспышка гнева улеглась так же внезапно, как и появилась. Король повернулся и направился к двери.

Перед ней он остановился и негромко, не глядя в сторону королевы, произнёс:

— Ваше величество не сможет покинуть Лувр, пока я не получу ответы!

Едва он ушёл, как в гостиной появилась, герцогиня де Шеврез. Увидев королеву плачущей, она тут же бросилась к ней и забросала вопросами, которые звучали одновременно с тревогой и беспокойством.

В то время, как королева, заливаясь слезами пересказывала герцогине де Шеврез, разговор с его величеством, сам король вернулся в свой кабинет, где застал задумчивого Сен — Мара. Мучимый угрызениями совести, он коротко пересказал беседу с королевой. Сен- Мар, внимательно выслушал короля, а когда он закончил, коротко изрёк:

С твоего позволения, я отлучусь ненадолго. У меня возникли неотложные дела.

Король и ответить не успел, как Сен — Мара, словно ветром сдуло. Покинув кабинет короля, он во всю прыть устремился в сторону своих покоев. Ещё через минуту он уже раздевался в своей спальне.

Роскошный камзол, полетел на пол, вслед за туфлями. Он тут же перепоясался шпагой. Затем заткнул за пояс пистолет и два кинжала. После всего этого, он достал из шкафа нищенские обноски, те самые, в которых появился на балу и натянул их поверх накрахмаленной рубашки.

— Глупец, трижды глупец! — пробормотал, Сен — Мар, натягивая сапоги. Закончив с переодеванием, он посмотрелся в зеркало. Всё выглядело как того и следовало ожидать, за исключением холёного лица и…отсутствия шляпы. Последняя деталь тут же была исправлена. Сен — Мар, выудил из шкафа старую шляпу, и предварительно помяв, а заодно и надрезав с разных сторон, водрузил себе на голову.

Оставалось лицо…но у него уже имелся некоторый опыт в подобных вопросах.

Итогом всех этих действий, стали…недоумённые взгляды швейцарцев. Тех, что несли караульную службу у ворот Лувра. Они, с удивлением следили за приближением «нищего», не понимая, как он мог вообще оказаться во дворце. Как только швейцарцы перекрыли ему дорогу, Сен — Мар, сунул им под нос пропуск с личной подписью короля. Увидев пропуск, они молча отступили, но не перестали следить за странным «нищим». А тот едва оказался за воротами, во весь голос, протяжно затянул:

— Милостивые люди, не дайте умереть с голоду. Всего лишь одна монета и я обещаю горячо молиться

Господу за здоровье вами любимого короля Людовика! Не пожалейте медной монеты во здравие его величества!

Сен — Мар, начал повторять эти слова на разный лад и таким несчастным голосом, что один из швейцарцев не выдержал. Он подошёл к нему и коротко приказал убираться. Возле ворот Лувра нельзя было просить милостыню. В ответ, Сен — Мар, снова показал пропуск с подписью короля, и продолжил играть свою роль. Тому ничего не оставалось сделать, кроме как послать одного из стражей во дворец для получения дополнительных указаний относительно этого «нищего». Сен — Мар, же, внимательно следил за всеми кто въезжал в Лувр, и в особенности за теми, кто выезжал из дворца.

И тех, и других было предостаточно. Никто даже не думал останавливаться. Более того, заслышав имя короля, они награждали его насмешливой улыбкой или хуже того, с презрением отворачивались.

Сен — Мар, не упускал из виду ни одной мелочи, но всё его внимание было сосредоточено на иной цели. Он пытался понять…кто ему нужен. Суть его размышлений и действий имела отнюдь не беспричинный характер. Узнав о разговоре с королевой, он не без основания предположил, что король своими откровениями мог насторожить истинных виновников. Сен- Мар, в отличие от короля, не верил в причастность королевы к преступлениям, но вне всякого сомнения к нему имели отношение люди, составляющие её ближайшее окружение. И этих людей мог напугать визит короля и как следствие, они должны были предостеречь своих сообщников и тем самым выдать себя с головой.

Именно на это и надеялся, Сен — Мар, продолжая разыгрывать роль нищего.

Спустя приблизительно час, после его появления у ворот Лувра, с внутренней стороны, показалась женщина плотно укутанная в чёрную накидку. Не успел Сен — Мар, почувствовать досаду по причине невозможности рассмотреть её лицо, как тут же возликовал в душе. Подчиняясь требованиям стражи, они принуждена была открыть лицо. Сен- Мар, узнал эту женщину. Это была, Аида. Личная горничная королевы. Её пропустили. Едва оказавшись за воротами, она снова закрыла лицо и спешно направилась по улице.

— Отлично, — наблюдая за ней из под опущенной шляпы, пробормотал под нос, Сен — Мар, — теперь я знаю имя той, кто служит королеве–матери. Что ж, как мне видится, скоро я окажусь в

Люксембургском дворце и смогу лицезреть отъезд всемогущей дамы.

Сен — Мар, перестал выкрикивать все эти слова и припустился следом за служанкой королевы, к великому облегчению стражи. Он принимал все меры предосторожности. Расстояние между ними не сокращалось менее двадцати шагов. Аида, то и дело настороженно оглядывалась по сторонам.