Евгений Санин - Иду на Вы

Двое продолжали удерживать его, чтобы он снова не кинулся на своего бывшего друга. А Тупларь своим рукавом осторожно вытер кровь с лица Славки и поставил его перед ханом, помогая стоять прямо.

Звенислав, тяжело дыша, с ненавистью смотрел, как Славко несколько раз встряхнул головой, словно прогоняя туман от ударов, и снова вгляделся в грамоту.

– Ну? – заторопил его Белдуз.

– Вот я и говорю, – облизывая разлохмаченные Звениславом губы, продолжил Славко. – А оттуда… из Переяславля, стало быть, мы всей Русью двинем на богатый град Корсунь…

– Что? – недоверчиво, думая, что ослышался, переспросил Звенислав. – На… Корсунь?!

– На Корсунь! – радостно воскликнул Белдуз.

– На Корсунь! На Корсунь!! – восторженно перемигиваясь, зашептались половцы.

– Да, так написано! – подтвердил Славко. – А все это велим хранить в великой тайне… Мммм!

– Еще бы! На Корсунь! – хмыкнул Белдуз и уточнил: – А что означает это странное «мммм?» Тебе что – больно?

– Да нет, это здесь так написано! – показал на первое попавшееся слово в конце грамоты Славко. – Вот – приписка!

– Приписка? – недоуменно прошептал Звенислав.

Хан тоже насторожился:

– Какая такая припис-ска?

– Откуда я знаю? – пожал плечами Славко. – Какая-то очень важная, раз так мелко написано. Никак не могу издалека разглядеть! Дай-ка сюда грамотицу, хан!

Всегда осторожный Белдуз так уже доверился этому отроку, что просто протянул ему лист пергамента со свисавшей с него свинцовой печатью отроку, и тот приблизил ее к самым глазам.

– Ну да… очень важное добавление, – подтвердил Славко и, переходя на тон, каким читал всю грамоту, добавил: – А после прочтения этой грамоты приказываю немедленно уничтожить ее. И подпись… Ой! Сам князь Владимир Мономах!

С этими словами Славко бросил лист пергамента в костер и, не жалея дорогих сапог, еще и подкинул ее в то место, где было больше всего пламени.

– Что ты делаеш-ш-шь?! – в ужасе закричал хан.

– Как – что? – оглянулся на него Славко. – Выполняю то, что тут написано!

– Да я тебя сейчас за это… на клочки… на части!..

Хан потащил из ножен свою булатную саблю.

– За что?! – чуть не плача, принялся оправдываться Славко. – Мономах – это мой князь!

Как я мог пойти против его воли? Ты бы сам осмелился не выполнить приказ своего главного хана?

– Я сам себе хан! – гневно воскликнул, с лязгом возвращая саблю обратно в ножны, Белдуз.

– Вот видишь! – всхлипнул Славко. – Ты хоть и хан, а сразу умчишься, когда он сюда приедет! А я ему что скажу?

– Как это приедет? Почему это приедет? Когда это приедет? – услышав о Мономахе, встревожился хан.

– А вы что, не знали, что он, прослышав о вашем набеге, сразу в эти края из Переяславля подался?

– Как бы он уже не перекрыл нам обратный путь! – не без тревоги заметил старый половец.

– Сам знаю! – остановил его хан и прищурился на Славку: – А тебе это откуда извес-стно?

– Так я ведь с обозом откуда ехал? – выдержав до конца его взгляд, напомнил Славко. – Из Переяславля!

– Не верь ему, хан! Из Киева мы! – подал голос купеческий сын, решив, что пришел и его черед своей игрой поддержать Славку.

И Белдуз поддался на эту удочку!

– Молчи! – прикрикнул он на Звенислава. – Теперь я знаю, кому верить! Ты все время нарочно меня путаешь-шь! Слушай приказ-з! Гаси костер! Расседлать коней! До вечера будем здес-сь! С темнотой уйдем!

– А с этими что делать? – кивнул на отроков старый половец.

– Дозволь, хан, я их сейчас… – подался вперед Узлюк.

– Нет, этих – связать! – приказал Белдуз. – Поедут с нами в Степь! Вместо грамоты теперь будут!

– Меня-то зачем? – не понял Славко, когда крепкие руки принялись связывать его сыромятным бичом. – Я и так не уйду, ты мне еще десять златников должен!

– Зато у тебя двадцать за пазухой! – коротко бросил ему хан и усмехнулся: – Вдруг ты захочешь лучше иметь журавля в руке, чем синицу в небе?

Половцы, то и дело в страхе оглядываясь по сторонам, быстро погасили костер и разлеглись вкруг его остывающего тепла. А отроков, связав, бросили рядом. Тупларь, доживающий уже не то что свои последние часы, но уже и минуты, сжалившись, принес им две большие охапки еловых веток. На них было куда теплее и мягче, чем просто на снегу.

Славко лежал молча, отдыхая, словно человек, выполнивший нелегкую работу – вспахавший поле, выкосивший луг или построивший дом... А Звенислав, качая головой, только и делал, что повторял одно и то же. «Ну, Славко!.. Ну, Славко!..»

– Ну, Славко! – в который раз сказал он. – Как же ты додумался до всего этого?

Славко недоуменно посмотрел на него и устало ответил:

– А я и сам не знаю. Сначала, как мы и договорились, хотел просто вырвать у хана грамоту да бросить в костер. А когда Узлюк… Ну, во-он тот половец, который все: «Одной стрелой, одной стрелой двоих…»

– Ох и надоел же он мне! – поморщился Звенислав.

– Мне тоже! – согласно кивнул Славко и продолжил: – Так вот, когда он опять это сказал, то я и смекнул: а почему бы мне самому так не сделать? Как говорят у нас, одной стрелой – тьфу! – одним ударом двух зайцев убить!

– То есть и грамоту сжечь, и про Корсунь сказать?

– Ну да!

– Здорово…

– Только, думаю, не сразу. А чтоб хан поверил! Он золото любит, вот я и торговаться стал!

– Да, ты так торговался, что мой отец, наверное, позавидовал бы!

Славко усмехнулся, умалчивая, что научился так торговаться в споре со Звениславом об одолень-траве, и только сказал:

– Ну а когда грамота, считай, уже в моих руках была, дальше надо было, чтоб хан в каждое ее слово поверил… А как это было сделать? Он ведь не одну грамоту от князей получал! А я, кроме этой, ни одной и в глаза-то не видел! Тут я и вспомнил про гонца… хм-мм… гонца… гонца…

– Ты что это замолчал? – заторопил Звенислав.

– Да так… ничего, – словно очнувшись, посмотрел на него Славко. – На чем я остановился?

– На гонце! – удивленно напомнил тот.

– Ах да! Гонце… гонце…

– Да что с тобой, наконец? – уже не на шутку встревожился Звенислав.

– Я говорю, вот и стал тогда повторять то, что говорил он в бреду!

– А я-то подумал, что ты и правда…

– За тридцать сребреников – тьфу! – златников Русь решил продать? – насмешливо уточнил Славко.

– Да!.. – виновато вздохнул Звенислав. – Аж в глазах темно стало. Даже не помню, как и драться полез! Ты уж прости, вон как отходил тебя кулаками…

– Да мне только того и надо было! – усмехнулся Славко. – Как только ты на меня кинулся да еще и убить захотел – видел бы ты тогда свои глаза, – тут хан совсем нам поверил! Вон слышишь, как теперь радуется?

Славко кивнул на хана, который с довольным видом разговаривал с воинами, делясь своими богатыми планами. И оба отрока, прервав разговор, невольно стали прислушиваться к его словам.