Фаина Гримберг - Примула. Виктория

И снова она углублялась в простоту и честность «Векфилдского священника». И джонбэньяновская «ярмарка тщеславия» заставляла грустить в предчувствии человеческих развращённости и продажности. Она любовалась описанием Титании и огорчалась, когда королева фей влюбилась вследствие козней в ткача Основу, наделённого ослиной головой [45] ...Основу, наделённого ослиной головой... — ткач Основа — персонаж комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь». Поссорившись с женой Титанией, король эльфов Оберон насылает на неё чары, и она влюбляется в ткача Основу, которого Оберон нарочно наделил ослиной головой. ...

Луиза фон Литцен ознакомила свою воспитанницу с католической религией. Но, разумеется, для того, чтобы Виктория стала истинной протестантской королевой, истинной английской королевой! Девочку отвращали болезненный экстаз и монашеская жизнь. Нравственное мученичество, навязываемое католической церковью, представлялось отвратительным, равно как и ужасающее хвастовство, которым пронизывались рассказы житий святых об унижении высокородных дам, графинь и принцесс, превращённых в самых истерзанных рабынь на свете! А история Елизаветы Венгерской и её духовника Конрада Марбургского [46] ...Елизаветы Венгерской и её духовника Конрада Марбургского... — Елизавета Венгерская, ландграфиня Тюрингекская (1207—1231); была канонизирована католической церковью в 1235 году. ! Сколько ужасающего разврата, отвратительного тиранства и гнусной нечестивости!..

Дядюшка Леопольд, король Бельгии [47] ...король Бельгии... — Леопольд I (1790—1865). , настоятельно советовал своей сестре, вдовствующей герцогине, не посвящать девочку в тот прекрасный, но в чём-то и не такой уж весёлый факт того, что её ожидает престол Альбиона!

«Следует подождать, покамест ей исполнится хотя бы двенадцать лет!» — писал Леопольд своей сестре, Виктории Кентской, урождённой Лейнингенской.

И девочке исполнилось двенадцать лет.

За два года до того, в 1830 году, восстали сельские наёмные рабочие. Девочка не знала. Впрочем, ещё совсем и не известно, что бы она предприняла, если бы знала! То время, когда её прямой потомок, отрасль её дома, новая королева Елизавета, пригласит во дворец простых парней из Ливерпуля, «жуков», уличных музыкантов, патлатых и отвязных, и посвятит их в рыцари, то время было ещё ой! как далеко...

Батраки жгли сено в стогах и ломали веялки и жатки, первые механизмы, машины, лишавшие их работы. Лорд Мельбурн побудил короля издать указ о созыве местных судебных коллегий. Эти коллегии скорым судом приговаривали зачинщиков восстания к смертной казни, длительному тюремному заключению или ссылке в Ботани-Бэй. В эту австралийскую бухту осуждённых везли закованными в цепи. Их было много. А рабочих из Толпаддла в Дорсетшире было всего лишь только шестеро. Они потребовали у хозяина увеличения платы за свой труд. Они захотели, чтобы вместо семи шиллингов он платил бы им целых девять шиллингов! За это своё требование они были осуждены и также сосланы на всю оставшуюся жизнь в страшно далёкую Австралию. И если осуждение множества людей Мельбурну ещё худо-бедно простили его соотечественники, то осуждение этих шестерых словно бы переполнило чашу народного терпения. Мельбурна возненавидели.

Но у него, у бедняги, сохранялся в шкафу дубовом свой скелет, смердевший не хуже трупа садовника, который продемонстрировал своим детям последовательный мистер Фэрчайлд. А Вики вела замкнутую жизнь, наполненную учением серьёзным и скромными развлечениями. История печальной и пикантной семейной жизни лорда Мельбурна была ей ещё неведома.

Ей исполнилось двенадцать лет.

Она выучила один прелестный романс на слова Джейн Тейлор из сборника «Оригинальные стихотворения для юных умов», появившегося за шестнадцать лет до рождения Вики...

Виктории, конечно же, не грозила опасность очутиться в полном одиночестве на полночной пустынной дороге. Но разве путь королевы менее опасен? Разве на этом пути не поджидает боль? Не поджидает унижение? Не скалится из-за тёмных углов сама смерть?!..

День рождения, наступление двенадцатилетия, уже миновал. Уже наступил ноябрь, и стало вдруг очень-очень холодно. Во дворах лондонских домов, где селилась беднота, мальчишки собирали щепки для костров, на которых предстояло сжечь большое чучело Гая Фокса, как сжигали в прошлом году, и в позапрошлом... Ведь 4 ноября 1605 года Гай Фокс желал взорвать здание Парламента, где на сессии должен был присутствовать король Иаков I со старшим сыном. Но заговор католиков был разоблачён. И с тех пор беднягу Гая Фокса сжигали ежегодно в виде чучела...

В тот день Вики тихо сидела в гостиной матери. Комната была меблирована в старинном стиле братьев Адам, сочетавшем изящную простоту и удобство. Часы на каминной полке пробили музыкально полчаса тому назад. Если разговоры герцогини-матери с придворными дамами начинали представляться Виктории особенно скучными, она обращала свой взгляд, взгляд наивных серо-голубых глаз на эти часы, украшенные пёстрой фарфоровой фигуркой девушки-флейтистки, долженствовавшей олицетворять искусство. Девушка-флейтистка склоняла чуть набок златоволосую головку. То было искусство милое, высоконравственное, очаровательное... Виктория бросала на это искусство короткий взгляд и снова принималась вышивать по канве в пяльцах. Она не должна была просто сидеть и ничего не делать! Герцогиня-мать также вышивала. Её любимая придворная дама, леди Флора Гастингс, вязала филе.

Знаменитый английский файв-о-клок — пятичасовой чай — ещё не сделался в Англии повсеместным. В гостиной вдовствующей герцогини чай обыкновенно подавался в шесть часов, к этому времени герцогиня уже отсылала дочь ужинать в детскую.

Часовая стрелка приближалась к золочёной латинской цифре «VI». Виктория отложила пяльцы и приготовилась идти. Но на этот раз мать не спешила отослать её. Звонком герцогиня вызвала ливрейного лакея и приказала подать чай.

Девочка подняла глаза и посмотрела на мать с невольным лёгким удивлением.