Андрей Зайцев - Драккары Одина

— Добей меня, — прохрипел через силу Раудульф, мутное кровавое облачко закрывало ему взор, но он еще чувствовал боль, которая временами становилась непереносимой. — Ну же...

Хальфдан оставался неподвижен. Убийца его брата, преда­тель собственных товарищей по оружию, платил малой кровью за смерть двух десятков викингов, это самое меньшее, что мог сделать Хальфдан, и он не мог отказать себе в удовольствии видеть агонию бывшего друга Торбьерна.

Когда Раудульф затих, Хальфдан, преодолевая отвращение, схватил труп за ноги и отволок к обрыву, сбросив со скалы в воду. Оглядевшись, он вытер клинок и медленно направился в селение.

Хальфдан не заметил, что, когда он убивал Раудульфа, один из тралей его врага, тайком следовавший за ними, наблюдал за происходящим, спрятавшись за валуном.

Наступил холодный месяц ферманиндр. Во дворе усадьбы Стейнара-ярла царило оживление. Ярл только что вернулся из поездки в Западный Фолд, к конунгу Харальду Хорфагеру.

Внук короля Гутрота постепенно набирал силу. В его планах было объединение всех этих крошечных северных королевств под свое крыло. И в этом он преуспел. Не случайно в его жи­лах текла кровь его знаменитой бабки королевы Асы, которая по слухам убила своего мужа, короля Гутрота, отомстив за смерть отца. Как бы там ни было, Харальд Прекрасноволо­сый, где уговорами, а где при помощи меча, уверенно шел к намеченной цели.

Ярл Стейнар все видел и все понимал. Времена разроз­ненных конунгов, постоянно враждовавших друг с другом, уходили в прошлое. В Европе династия Каролингов, не­смотря на внутренние разногласия, по-прежнему оставалась внушительной силой, пользующейся поддержкой христиан­ской церкви, глава которой — папа, сидел в великом городе Риме. Том самом Риме, воины которого еще в стародавние времена покорили множество народов, живущих по берегам Ромейского моря.

Римляне добралась и до кельтского Альбиона — Британии, строили там крепости и дороги, многое из которых сохранились и до нынешнего времени. Когда умер внук Карла Великого, прозванный Карлом Лысым, многим здесь, на севере, показа­лось, что империя франков распадется и ее можно будет легко завоевать. Но не тут-то было: франки, с давних пор умелые воины, научились отражать внезапные вылазки викингов, которых они называли норман­нами. В разговоре с ярлами и херсирами, присягнувшими ему, Харальд Хорфагер упомянул о том, что готовит большой поход на Фарерские и Оркнейские острова. Внуку королевы Асы не давали покоя успехи данов в Британии. И хотя англо­саксонский король Альфред из Уэссекса нанес им несколько чувствительных поражений, даны по-прежнему владели боль­шой территорией в Восточной Англии.

Иногда Стейнар спрашивал себя: чего же в действи­тельности хочет Харальд Хорфагер? Стать единовластным королем Норвегии? Или он задумал нечто большее? Но под силу ли ему это? На викингах будто лежала печать древнего проклятия. Они враждовали между собой и гибли в скоро­течных бесчисленных схватках, утверждая свое господство на крошечной пяди земли. Так было до сих пор. Но как будет дальше?

Стейнар-ярл с проницательностью человека, прожившего почти пятьдесят зим и много раз видевшего перед собой ужас­ный лик смерти, предвидел все подводные камни, ожидающие всякого, кто вознамерится стать единовластным правителем северного воинства. Но так или иначе он свой выбор сделал, как и конунги Хедемарка, Раумрике и Хеделанда.

Слышал он, что один из ярлов, когда-то грозный и удач­ливый в делах Тюра, Свен-ярл, прозванный Паленым, все еще колеблется, не зная, куда склонить свой меч. Напрасные ожидания. Стейнар уже понял, что отступникам пощады не будет. Их ждет смерть или изгнание. А кто такой изгнанный ярл или конунг?

Он вспомнил об Айнстейне, том самом, которого сам Асмунд, отец Стейнара, называл великим воином, а это признание дорогого стояло. После своего изгнания Айнстейн отправился было к свеям, но там пробыл недолго. Путь его, по рассказам викингов, лежал через Балтику в Гардарику. Оказался он в Альдейгьборге, воевал как наемник. Позже попал к руссу, который правил в их городе Конунгарде, который руссы на­зывали Киевом.

Дальше след его терялся. Говорили, что он служил у конунга руссов и участвовал в набегах на Миклагард. Пере­секлись его дороги с самим Хельгом, преемником ярла Рерика, правившего на севере Гардарики. Но потом они поссорились, и Айнстейн дальше служил, где придется. Отправлялся даже в земли хазар. Где-то там и погиб. Его могущественный некогда клан с тех пор распался и пребывает в упадке. Та же судьба ждет и всякого другого изгнанника. А Стейнару уже поздно­вато искать счастья в чужих землях. Да, Харальд Хорфагер потребует доказательств своей преданности. Но Стейнар-ярл был готов к этому...

Гейда, встретившая мужа, не скрывала радости. Она суе­тилась, готовясь к пиру. Обнимая подросших сыновей, ярл подумал об Олафе. Где он сейчас? В царстве Хель?

Тень тревоги легла на лицо Стейнара. Он подумал о том, что смерть Олафа нисколько не взволновала его близких. Разве что траль Айво все чаще хмурится, вспоминая о мальчишке-руссе, Морском Воробышке, которого он когда-то спас.

— Как все прошло? — Гейда внимательно смотрела на мужа, ловя каждое его слово.

— Хорфагер хочет, чтобы я присоединился к нему в походе на Оркнейские острова, — ответил Стейнар, оглянувшись на стоявшего неподалеку Инегельда, также ездившего с ним в Западный Фолд.

— Зачем это ему? — недоумевала Гейда.

— Он хочет быть первым королем. Участь тех, кто не с ним, — предрешена.

— Думаешь, он сможет стать первым?

— Он — сможет, — кивнул Стейнар, вспоминая обстоятель­ства своего пребывания при дворе Харальда Хорфагера.

— Большинство ярлов и херсиров уже признали его власть, — вступил в разговор Инегельд. — А что стало с Торвальдом из Акерхуса? — спросил он как бы самого себя. — Его обезглавили собственные дружинники...

— Предатели! — зло выкрикнула Гейда. — Трусы и пре­датели! Этот Хорфагер все больше напоминает мне его деда, короля Гутрота, который только и способен был лишь умыкать женщин под покровом ночи...

— Это занятие не принесло ему счастья, — усмехнулся Стейнар, намекнув на то, что похищенная им когда-то дочь Хунтъофа Сильного, ставшая впоследствии королевой Асой, оказалась причастной к смерти короля, своего мужа.

— Отец, ты возьмешь меня с собой? — подал голос его старший сын Рагнар, внимательно прислушивавшийся к раз­говору.

Стейнар обернулся. Рагнару исполнилось восемнадцать зим. Хотявыглядит он старше. Высокий, широкоплечий, лицом похожий на мать, а упрямством характера напоминав­ший самого Стейнара в молодости, он обещал стать хорошим викингом. В его годы Стейнар уже убил человека, воина из племени гаутов, которые соперничали со свеями на землях, лежащих к востоку, рядом с землями финнов.