Этон Цезарь Корти - Любовь императора: Франц Иосиф

Между тем с театра военных действий поступают неутешительные сведения. Скрепя сердце, Елизавета вынуждена сообщить воспитателю своего сына, господину де Латуру, что в результате последних боев северная армия очень сильно пострадала и, хотя несколько корпусов не понесли потерь, штаб-квартира и армия временно переместились в Моравию. «Из всего этого вы видите, — пишет она 1 июля, — что наши дела не слишком хороши. Как ни удивительно, император по-прежнему неизменно спокоен и собран... Я сообщаю вам плохие вести, но не следует терять мужества. Сообщите Рудольфу то, что сочтёте нужным».

В семь часов вечера 3 июля генерал-адъютант граф Креннвилль вручает императору решающую телеграмму: «Сражение под Кениггрецем [43] «Сражение под Кениггрецем» — в окрестностях этого города в Чехии 3 июля (21 июня) 1866 г. произошло генеральное сражение между главными силами пруссаков и австро-саксонцев. Потери последних превысили 44 тысячи человек (из них 1368 офицеров); пруссаков — 360 офицеров и 8812 нижних чинов. После такого разгрома австрийское правительство признало невозможным продолжать войну и вступило в переговоры о мире. , армия разбита, в беспорядке отступает в крепость. Существует опасность, что там она будет окружена».

Император и императрица потрясены этой новостью. До глубокой ночи 3 июля они ждут, не последует ли с театра военных действий новое печальное известие. Это поражение сводит на нет и последствия победы, одержанной эрцгерцогом Альбрехтом на южном направлении. Франц Иосиф заметно обескуражен, но ни он сам, ни его жена не сломлены. Елизаветой владеет только одна мысль — стать опорой и утешением своему мужу насколько это в её силах. Она намерена тем же вечером послать телеграмму воспитателю Рудольфа, однако император этого не хочет. Но она считает необходимым ввести в курс дела своего маленького сына, на следующий же день пишет Латуру, пытается объяснить поражение, сообщает об огромных потерях и ранении известных генералов. «Что теперь будет, — заключает она, — никому не известно. Дай бог, чтобы дело не кончилось миром — ведь терять нам уже нечего, так что лучше погибнуть с честью. Как, должно быть, невыносимо вам и графу Паллфи оставаться в Ишле... Я прекрасно это понимаю, но Бог воздаст вам за то, что вы приносите такую нелёгкую жертву и не бросаете бедного ребёнка, будущее которого столь печально. Бедный наш император, на него действительно свалилось суровое испытание».

Елизавета получает панические телеграммы от своей матери. Герцогиня очень волнуется, что же теперь будет, что решил император, должен ли он оставаться в Вене или ему придётся бежать... «Мы всё ещё словно во сне, — отвечает Елизавета ранним утром 5 июля, — один удар следует за другим... но нужно положиться на Бога! Что будет дальше, не представляю... Самое лучшее сейчас — побольше двигаться, чтобы отогнать тревожные мысли. Первую половину дня я провожу в госпиталях, особенно возле венгерских солдат. У этих несчастных парней здесь нет никого, кто бы мог поговорить с ними... У императора столько забот, что отдохнуть ему удаётся только вечерами, когда мы недолго сидим вдвоём у раскрытого окна...»

Эрцгерцогиню Софию происходящие события обескуражили, пожалуй, ещё больше, чем императора. Она воочию видит, как рушится всё то, о чём она мечтала. Где теперь та семидесятимиллионная империя, объединившая Германию и Австрию под властью её сына?! Где также внутренняя прочность централизованного государства, от которого полностью отделилась итальянская часть с Венецией, а венгерская, униженная и недовольная, частично уже заодно с противником? Рушится вся политическая доктрина эрцгерцогини, хороня под своими обломками самые смелые её надежды. Теперь она более объективно судит и о собственной невестке Елизавете.

Императрица проводит дни в кабинете императора, и его адъютанты не могут сказать, как благотворно это сказывается на бедном властителе и как она пытается ободрить и утешить его при поступлении очередной дурной вести.

Враг наступает, и приходится ожидать того, что в ближайшее время он дойдёт до Вены. 9 июля 1866 года в Совете министров даже обсуждается вопрос о предполагаемом отъезде императора и высших чиновников в Офен. Елизавета должна уехать раньше. В качестве цели её поездки следует указать намерение посетить раненых, находящихся в Офене, в действительности это начало бегства двора и в то же время попытка воззвать к благородству венгров. Такую же попытку в своё время и почти в столь же критический момент предприняла Мария Терезия [44] «...такую же попытку... предприняла Мария Терезия» — Мария Терезия (1717—1780), эрцгерцогиня австрийская, королева Венгрии и Чехии, великая герцогиня тосканская и римско-германская императрица, старшая дочь Карла VI. Её права на престол были признаны европейскими державами только после войны за Австрийское наследство (1740—1748). В Семилетней войне (1756— 1768) Мария Терезия приняла участие с целью отвоевать Силезию, но потерпела неудачу. В 1772 г. она приняла участие в разделе Польши и получила Галичину, в 1777 г. принудила Порту уступить ей Буковину. . Кому же поручить эту миссию, как не Елизавете, которая так любит Венгрию и пользуется там ответной любовью? Это окажет благотворное влияние на опасное поведение венгров.

Теперь обнаруживается вся благоразумность того, что императрица не разделяла враждебного отношения к Венгрии эрцгерцогини Софии и её ближайшего окружения. Вместе с Идой Ференци Елизавета приезжает в Будапешт, где их восторженно встречают. На вокзале императрицу уже ждут Андраши и Деак. «Было бы трусостью, — объяснял Деак своим друзьям, — отворачиваться теперь от королевы, когда её постигло несчастье, в то время как ещё недавно, когда дела династии обстояли хорошо, мы горячо её приветствовали». Венгры провожают императрицу во дворец в Офене, объясняют, что нынешним ужасным положением короны намереваются воспользоваться радикальные революционные элементы, исповедующие принципы Кошута, доказывают ей, что теперь нужно действовать быстро, что необходимо парализовать активность этих людей и пойти на уступки.

Елизавета понимает, что нельзя терять времени. В горах Офена она снимает виллу (Кохмейстер) и уже 12 июля едет в Вену, чтобы забрать детей. Она рассказывает императору о том, что видела и слышала в Будапеште, и умоляет назначить Дьюлу Андраши министром иностранных дел. Только в этом императрица, восхищенная обликом и блестящими способностями графа, видит возможность удержать Венгрию под властью династии и предотвратить раскол монархии на две части. Несмотря на всю серьёзность положения, Франц Иосиф проявляет сдержанность. Всё, что делается, может иметь самые серьёзные последствия. Так быстро принять решение он не может, император недостаточно ясно представляет себе ситуацию. Он должен сначала посоветоваться со своими министрами.