Этон Цезарь Корти - Любовь императора: Франц Иосиф

Вечером 8 декабря — император как раз ужинает — Францу Иосифу приносят срочную телеграмму. Он пробегает её глазами, и она буквально падает у него из рук.

— Бургтеатр охвачен пламенем, — говорит он едва слышно. — Таафе телеграфирует, что люди спасены, но кто знает, так ли это на самом деле.

Император тут же поднимается из-за стола и бросается к Елизавете, которая в последнее время привыкла ужинать отдельно, поскольку довольствуется одним стаканом молока перед сном. Весьма скоро выясняется, что поспешная телеграмма Таафе не соответствует действительности — и на самом деле разразилась ужасная катастрофа. Сотни людей в горящем театре ринулись к дверям, которые открывались только внутрь, совершенно их закупорили и погибли в огне, передавив в панике друг друга. Театр превратился в настоящую печь, и несчастная публика, наслаждавшаяся чарующими мелодиями «Сказок Гофмана», большей частью нашла ужасную смерть. Франц Иосиф и Елизавета были совершенно потрясены, про охоту забыли и думать. Было сделано всё, чтобы облегчить участь людей, потерявших родных и близких. Среди погибших в огне находился и сын баронессы Вечера.

Это трагическое событие усилило и без того повышенную в последнее время нервозность Елизаветы, что незамедлительно проявилось в удвоении физической подвижности императрицы. Верховая езда больше не привлекает её так, как прежде, и теперь она ежедневно совершает кроме езды верхом продолжительные пешие прогулки.

Лучше всего Елизавета чувствует себя только в самом тесном кругу. Бал при дворе — для неё подлинная мука, но очаровательный молодёжный бал в честь Валерии — удовольствие. На него приглашены семнадцать маленьких девочек-подростков, сплошь младшее поколение Кински, Ауэршперг, Менсдорф, Траутманнсдорф, Шварценбергер и так далее. Император весело танцует с ними, Елизавета очаровательна в роли матери для всех этих детей.

Масленица ещё не кончилась, а императрица опять отправляется в Англию на очередную, ставшую уже привычной, конную охоту, однако прежней радости она уже не испытывает.

Во время недолгого пребывания императрицы герцог д’Омаль устраивает в своём великолепном замке в Шантийи, когда-то принадлежавшем принцу Конде, грандиозную охоту на оленей. Все охотники облачены в костюмы минувшей эпохи. В качестве руководителя охоты герцог во главе охотничьего общества встречает Елизавету у ворот замка. Среди участников все принцы королевской крови. Раздаются звуки старинных охотничьих фанфар. Затем охотники пускают лошадей галопом и вскоре торжественно вручают Елизавете трофей.

Однако всё происходящее напоминает Елизавете театральный спектакль, не более. Отголосок минувшего. Это словно намёк. Да и к охоте императрица охладела, бешеная скачка не доставляет уже ей былой радости... Всё это когда-то было и больше не повторится. Заниматься в Англии верховой ездой Елизавета отныне не будет.

В Вене император встречает Елизавету на вокзале. Глаза его при этом всегда светятся, он бесконечно рад её возвращению. Но тут опять неожиданная помеха — визит высокопоставленного лица. У русской великой княгини слабые лёгкие, и она направляется в Италию. Она рассказывает ужасные вещи о Петербурге, где и после убийства царя [56] «... после убийства царя» — Александр II по приговору исполнительного комитета «Народной воли» был убит в Петербурге 1 марта 1881 г. бомбой, брошенной И. И. Гриневицким. До этого на царя было совершено несколько покушений: Д. В. Каракозовым (1866), А. Березовским (1867), А. К. Соловьёвым (1879), осенью 1879 г. организован народниками взрыв царского поезда, а в феврале 1880 г. — и взрыв в Зимнем дворце, устроенный С. Н. Халтуриным. анархисты продолжают терроризировать всех, и никто из членов царской семьи и высших чиновников империи не может поручиться за свою безопасность. Стоит великой княгине заговорить о Петербурге, как на глаза у неё наворачиваются слёзы.

— Там я никогда не поправлюсь. Страх за близких убьёт меня. Когда мой муж уходит из дома, я всегда спрашиваю себя, вернётся ли он живым.

Елизавета оказывается у великой княгини как раз во время смены караула. Вдруг русская замечает, что площадь перед дворцом заполнена людьми. Насмерть перепуганная, она спрашивает:

— Что хотят все эти люди?

— Они ждут, когда заиграет музыка и начнётся смена караула, только и всего.

Когда затем император в сопровождении одного адъютанта отправляется в Шёнбрунн, великая княгиня безмерно удивляется отсутствию какого бы то ни было эскорта.

— Как? А где же гвардия?

— Зачем? Люди рады взглянуть на своего императора...

— Счастливая страна! Такой стране остаётся только позавидовать!

Великая княгиня не может прийти в себя от изумления...

После Англии Елизавета охладела к занятию конным спортом и у себя на родине. Вместо этого она начинает очень много ходить пешком, можно даже сказать, совершать пешие походы, причём быстрым шагом. Единственная из дам, которая не уступает ей в этом, — графиня Фестетич, и порой и ландграфиня Фюрстенберг. «Я находилась до смерти», — записывает после одного из таких походов Мария Фестетич в своём дневнике. Но внешне она не хочет показать вида. Собственно говоря, они не идут, а не переставая бегут всю дорогу, а это так тяжело для спутников императрицы.

В апреле возобновляется охота в Гединге, затем 19 апреля императрица присутствует на весеннем смотре в Шмельце. По пути домой Марии Фестетич приходится сообщить Елизавете печальную весть о смерти знаменитой наездницы Эмили Луассе, которая разбилась, упав неудачно с лошади во время циркового представления. Елизавета очень симпатизировала этой элегантной, чрезвычайно искусной женщине, заслуживавшей всяческого уважения. Мария Фестетич намеренно описывает это смертельное падение со всеми подробностями, стремясь побудить и императрицу ездить осторожнее. Но необходимости в её предостережении нет: теперь Елизавета ездит не только гораздо меньше, но и значительно осмотрительнее.

23 апреля императрица отправляется в очередной продолжительный поход. Её сопровождает флигель-адъютант барон фон Гемминген, некий профессор и графиня Фестетич. Эта так называемая прогулка рассчитана на пять-шесть часов. По возвращении флигель-адъютант заявляет:

— Вот это прогулка! Ваше величество! Настоящий рекорд! Впрочем, мне, охотнику, не привыкать ходить пешком!

В Бурге запоздалых путешественников уже поджидает озабоченный император. Он успокаивается, лишь увидев наконец Елизавету.

— Вы ещё живы? — спрашивает он Марию Фестетич.

— Не знаю, что и сказать, Ваше величество. Чувствуем мы себя превосходно, только умираем от голода. Мы совсем ничего не ели.