Юрий Торубаров - Иван Калита

— Казаки! — поднялся атаман, — силы наши неравны! Хист с полками где-то затерялся. Нам надеяться не на что. Я здесь остаюсь и задержу их. Кто со мной? Остальным — в кош. Татары пойдут туда! Не губить же нам казацкое дело!

С ним захотели остаться все. Но он, отобрав две сотни, остальным приказал уходить.

И горстка людей пошла на слом против тысяч. Рубка завязалась отчаянная. Даже татары, у которых очерствели сердца за долгие годы беспрерывных битв, и то содрогнулись от решительных действий этих казаков. Дважды они обращали татар в бегство. Взбешённый хан бросал против них всё новые и новые силы. Но казаки срывали все его намерения. Теперь уж не до погони. С этими бы справиться. Рубка продолжалась. Навалена гора татарских тел. Но и казацкий отряд таял на глазах. Уже с десяток человек бились рядом с атаманом. Пал ещё один, ещё... И вот он один! И вдруг атаман услышал долгожданное казацкое: «Ура!» Он увидел в последний миг, как дрогнули и побежали татары. Падая, с его губ сорвалось: — Отладчик!

Его услышали. Услышал раненый казак. Услышал и... потерял сознание.

— Земля! — понеслось от чайки к чайке.

По этому случаю старшину собрали на атамановой ладье. Нужно было провести круг. Место Андрею досталось вдали от кошевого. Тот это заметил и сказал:

— Иди ближе! — затем обратился к рядом сидевшему казаку. — Есаул, уступи место.

Есаул послушно встал и пересел на место Андрея.

— Друзеки! — проговорил кошевой, — перед нами земля. Я понимаю, что казак соскучился по суше. Но... чужой край. Давай думу думать, как поступить.

— Чё думать, кошевой! Поступим, как поступали наши батьки и деды.

— Я чё-то не помню, чтоб они соды хаживали, — кошевой поправил саблю, лежавшую на коленях, — знаю, бывали в Синопе, Трапезуйте, добирались до Царьграда. А чтоб сюды... ни.

— Кака разница. Вышли и пошли вой на вой, — не сдаётся тот же голос.

Кошевой усмехнулся:

— На кого и куды?

Тот опять посмотрел на соседей. Один из них дёрнул его за рукав:

— Садись!

— Казаки! чё воды в рот набрали?

— Дык разведать надобедь, — предложил жилистый батька, надвигая папаху на глаза.

— Надобедь, — соглашается кошевой и спросил: — Кто пойдёть? У вас есть, кто язык енный знаить?

Батьки поглядели друг на друга, пожали плечами.

Кошевой не вытерпел:

— Я не доглядел, виноват. Но а вы-то чё? Почти год перед етим готовились.

Опустили батьки головы. Поднялся Андрей.

— Друзеки-казаки! — он поклонился, — дозвольте слово молвить. Нам надоть отойти, чтоб с берегу не видели нас.

Батьки закивали.

— Мне подберём лохуны, — продолжил Андрей, — ночью высадите на берег, я всё разузнаю и ночью подам сигнал, зажгу багатицу, меня заберёте.

— Язык-то знашь? — спросил кошевой и тепло посмотрел на него.

Андрей в ответ только кивнул.

Гребцов на чайку подобрали таких, кто умел неслышно работать веслом. Андрею из-за его роста еле-еле подобрали одежонку. В гаман насыпали деньгу. Андрей заткнул его за широкий пояс. Воткнул туда и нож. И чайка понеслась к суше. Приблизившись к берегу, Андрей поднял руку. Гребцы осушили вёсла и стали тщательно всматриваться в темноту. Не заметив ничего подозрительного, Андрей махнул: мол, давай к берегу!

Острый нос зашуршал о песок. Все выскочили из ладьи и, рассыпавшись по берегу, прилегли, ещё раз тщательно всё оглядывая. Но берег был пустынен, ничего подозрительного не было видно.

— Ну, с Богом! — сказал один из гребцов.

Они обнялись. Гребцы вернулись на ладью, а Андрей пошёл от берега. Сбросив затёртую суму, он достал из неё подстилку и лёг под каким-то кустом.

В темноте Андрей с трудом мог разглядеть землю, но она показалась ему ничем не отличимой от родной. А вот воздух сильно отличался. Несмотря на ночь, Андрей словно попал в неостывшую печь. Такая была жара. И всё же, растянувшись на земле, он почувствовал такое неописуемое счастье, что ему захотелось даже вскочить и закричать во всю мощь своих лёгких:

— Какое счастье иметь землю под ногами!

Но сдержался. Всё же многодневная усталость брала своё.

Проснулся Андрей, когда наступил день. И вдруг пришло воспоминание, когда его на берегу окружили всадники. Он приоткрыл глаза. Перед ним никого не было видно. Привстав, огляделся кругом. Вдали увидел каменистую гряду, а рядом шествовал какой-то обоз.

Повозки выглядели странно. У них были большие колеса и тащили их как будто быки. Повозки были загружены доверху, и он понял, что они направляются в какой-то город. И Андрей решил идти за ними следом.

— Пресвятая Богородица, не оставляй меня своей милостью! — перекрестившись, он поднял суму, засунул туда подстилку и зашагал по дороге вслед за обозом. Почувствовав голод, достал кусок вяленого мяса, сухарь. На ходу поглотав их и запив глотком воды, он зашагал бодрее. Он был счастлив от пребывания на земле.

Через какое-то время обоз остановился. Люди разожгли костёр и что-то начали готовить. Ему пришлось их ждать. Андрей сел у дороги, снял чувяки. В них было тяжело идти. Сильно потели ноги. Он встал и сделал несколько шагов. Земля была горячей. Но, пообвыкну в, понял, что идти так гораздо легче.

И вот караван поднялся и двинулся в путь. Как завидовал он погоняльщикам, сидевшим наверху. Неожиданно обоз остановился. Люди спрыгнули с повозок и, что-то громко обсуждая, собрались вокруг одной из них. Андрей решил этим воспользоваться и подошёл к ним. Оказалось, что погонщик уснул, и колесо свалилось с оси у этой повозки. Чтобы его надеть, надо было разгрузить повозку. Видать, браться за эту работу мужчинам не очень хотелось. Каждый из них подходил к повозке, пытался поднять, но не мог даже оторвать от земли. Андрей, видя их возню, подошёл поближе, поплевал на руки и поднял её. Те остолбенели.

— Эй, — крикнул он по-турецки, — одевайте!

Погоняльщики схватились и быстро надели колесо. Так они подружились.

На следующий день они прибыли в город. Погоняльщики довезли Андрея до рынка, где он якобы должен был искать своих, от которых отстал. При расставании старший караванщик сказал Андрею:

— Не найдёшь, приходи к нам. Место найдётся, — и показал дом, где они остановятся.

Андрей вошёл на рынок. Его удивлению не было предела. Такого разнообразия продуктов ему не приходилось видеть. Многое он видел в первый раз.

Кончились продукты, пошли разные изделия и товары. О господи! Чего только здесь нет! Вот ряд с золотыми украшениями. Забрать — на всех хватит. Пройдя этот ряд, почувствовал запах конюшни. Оказывается, он попал на конский базар. До казачества Андрей не умел ценить коня. А вот они научили. Да, ничего не скажешь! Отменные тут кони! Вот красавец! Тонконогий, с небольшой головой и умными глазами. А масть! Ветер, не конь. Не удержался казак, подошёл.