Селим Ялкут - Братья

— Нет. Не убивал. — Михаил не узнал свой голос, он хрипел. — Я не видел его этой ночью.

— Как? Тебя не было на площади? Не было? Скажи. Тогда где? В такую ночь невозможно спать. Ты был пьян? Я прикажу отыскать место и расспросить людей. Может быть, они подтвердят твою невиновность.

Михаил молчал, но герцогиня не обращала внимания на его нежелание говорить. — Я, кажется, догадалась. У тебя было свидание. С кем? Пусть твоя возлюбленная подтвердит твои слова. Я хочу посмотреть ей в глаза, когда она будет оправдывать тебя. Может быть я поверю ей, а не твоим недругам.

Михаил вспомнил мокрое от слез лицо фрейлины. Если бы она хотела, могла признаться сама. Но ее отношения с убитым делали происшедшее еще более отвратительным и не вызвало бы сочувствия к ним обоим. Да, Мати была права. Значит, и ему следует молчать.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Я сказал все. Мне нечего добавить. То же я скажу на суде. Я не убивал.

Миллисента закашлялась и жестом попросила Михаила подать воды. Пила долго, пристально разглядывала Михаила, будто пытаясь проникнуть в его тайну. Он твердо выдержал взгляд.

— Закрой глаза. — Приказала. Михаил остался стоять, будто заснул на ходу. Потом он ощутил колючее прикосновение к губам и схватил руку, застывшую возле его рта. Это был крест, который он целовал прошлой ночью на груди возлюбленной. Теперь он лежал на ладони Миллисенты, а цепочка обвивала ее шею. Ворот платья, обычно застегнутый наглухо, сейчас был открыт. Он рванулся, но герцогиня жестом удержала его на месте.

— Я бы не открыла тайну, — в глазах ее зажегся ровный теплый свет. — Но я хочу спасти твою жизнь.

— Я не убивал.

— Я знаю. Единственная, кто знает.

— Я невиновен.

— Для меня. А для остальных? Мы должны отыскать тебе замену.

— Но как?

— Не знаю. Твое имя названо под присягой достойными людьми. Они сами слышали его от убитого. Они не могли ошибиться. Скажи, не могло быть сговора, чтобы свести с тобой счеты?

— Нет. У меня не было друзей, кроме Альберта, но не было и врагов.

— Значит, они говорят правду. То, что слышали собственными ушами. Как ты можешь объяснить? Я не смогу помочь тебе, если мы не разгадаем тайну.

Михаил пожал плечами. Некоторое время оба молчали.

— А я думал, что…

— Что? Говори.

— Я думал, что это Мати была со мной. Я узнал ее. Она договаривалась о свидании.

Миллисента рассмеялась, впервые за долгое время. — Ты плохо знаешь, как женщины устраивают такие дела. Нужно думать о своем имени и не слишком надеяться на скромность своего друга. Я попросила ее от имени знатной венецианки, будто бы влюбленной в тебя. Она и сейчас уверена, ты был у нее, прежде чем явился на площадь. Меня учили с детства не доверять женщинам. Тем, кто моложе и кто старше. Кто ниже и выше по праву рождения. Значит, никому.

— Но она невеста Альберта. Может быть, она знает, что не понятно ей самой.

— Я спрашивала. Она грустна и безутешна.

— Но еще вчера они были в ссоре. Я сам видел. Я думал…

— Что ты думал?

— Что это из-за меня. Что она была со мной, и Альберт ей безразличен. Но если нет…

— Они любили друг друга.

— Да. Но она не пришла к нему на свидание. Он сам сказал мне об этом. Он напрасно дожидался ее всю ночь. Где была она? Они ссорились на моих глазах. Мне казалось, я знаю причину. Но если она была не со мной…

Миллисента задумалась. — Пожалуй, стоит спросить. Не уходи. Стань за занавеской. Ты будешь у нее за спиной, а я буду видеть вас обоих. Слушай внимательно… — Она позвонила. Вошел начальник охраны. — Ты приведешь сюда сейчас фрейлен Мати. Будь с ней бережен, она потеряла близкого человека. Успокой ее и, главное, не говори, что у меня кто-то есть.

Охранник поклонился и вышел. — Еще раз прошу, будь внимателен. А теперь укройся и смотри, чтобы она ничего не заметила.

Лицо Мати было заплаканно.

— Ты думаешь, этот Дюплесси убийца? — Спросила герцогиня.

— Альберт показал на него.

— Я знаю. А теперь скажи. Где ты сама была в эту ночь? Ведь ты должна была быть с ним? А если была, почему не помешала их ссоре. Может быть, ты знаешь что-то, о чем не говоришь? Скажи. Именем твоего Альберта.

Мати помедлила, и вдруг разрыдалась. Герцогиня терпеливо выждала и приказала. — А теперь скажи, где ты сама была в эту ночь?

Мати с плачем уткнула нос в платок: — Я была одна.

— Одна? Но почему?

— Я думала, он не любит меня.

— Это ложь, — едва не вырвалось у Михаила. По-видимому, герцогиня почувствовала. Она перевела внимательный взгляд с лица плачущей фрейлины на занавес и приказала внятно. — Успокойся. Хватит рыдать. Объясни, почему ты так решила.

— Я видела его с другой. — Запинаясь, выговорила Мати. Она смотрела в пол и терла глаза. — Да, с другой. Он не захотел знать меня.

— Ты говоришь, что была одна…

— Накануне. В день открытия карнавала. Мы договорились, он будет ждать меня. Мне хотелось самой найти и удивить его. Я знала его маску, а он не знал мою.

— Утри слезы и рассказывай. Все подряд. С самого начала.

— Я вышла на площадь, чтобы встретиться с ним. Я знала, где он, он сам назначил мне место. И вдруг увидела его совсем не там. Я случайно заметила. Он обнимал женщину.

— Какую? Где? Ты знаешь ее?

— Нет, нет. Она была в маске. Он поднял ее на руки и посадил в лодку. Я стояла почти рядом, но он не узнал меня, ведь он не знал, как я выгляжу.

— А дальше…

— Они задернули занавеску, и лодка отошла. — Мати громко разрыдалась.

— И после этого ты отправилась домой.

Мати подтвердила кивком головы.

— Но ты пробовала объясниться с ним. Вчера.

— Нет. — Мати гордо вскинула голову. — Он оскорбил меня.

Некоторое время женщины молчали. — Поэтому следующую ночь ты провела в своей комнате? Одна?

— Да. — Подтвердила Мати.

— Ты — гордая девушка.

И тут, будто молния осветила скрытые темнотой лица. Так ясно и отчетливо Михаил увидел разгадку. Он приоткрыл занавес и махнул Миллисенте.

— Иди. — Распорядилась герцогиня. — Закрой за собой дверь, но не уходи далеко. Возможно, я позову тебя. Я должна подумать.

Михаил еле дождался, пока Мати вышла — Кажется, я понял. Спроси, видела ли она лицо Альберта. Она говорит, что знала маску, но лицо. Лицо.

Он укрылся. Герцогиня задумалась, пытаясь понять, потом встряхнула колокольчик, и фрейлина появилась снова. — Ты уверена, что это был он? Альберт.

— Да, это он.

— Ты видела его лицо?

Мати посмотрела удивленно. — Я видела его в маске. Он показывал ее мне накануне. И был в ней. Я рассмотрела ее и не могла спутать.

— Но могла быть еще одна.

— Нет. Так сказал Альберт. Он выпросил ее у кого-то из друзей. Она не из Венеции, она издалека. Только одна. Альберт был уверен в этом. И я видела его в ней.