Гасьен Куртиль де Сандра - Мемуары M. L. C. D. R.

В романе «Три мушкетера» мы находим аналогичную сцену (см.: Дюма 1975: 12–17), но гораздо более экспрессивную и динамичную, что связано с особенностями жанра: у Куртиля повествование ведется от первого лица, в прошедшем времени (как и положено в мемуарах); рассказчик, повзрослевший и поумневший, оценивает свое тогдашнее неразумное поведение, в то время как у Дюма повествование ведется от третьего лица, что благоприятствует остроте и живости диалога. Так, если д’Артаньян Куртиля пишет: «Я крикнул ему, чтобы он взял в руки шпагу, так как я был не из тех, кто нападает сзади» (Courtilz 1701/1: 6), то у Дюма он говорит своему противнику: «Повернитесь же, повернитесь, господин насмешник, чтобы мне не пришлось нанести вам удар сзади». «Ах, трус! Ах, презренный! Ах, фальшивый дворянин!» — в гневе восклицает д’Артаньян в романе (Дюма 1975: 14), в то время как в «Мемуарах» он «крикнул <���…>, что принял его за дворянина, но теперь ясно видит по его поведению, что он далеко не настоящий дворянин» (Courtilz 1701/1: 7). Однако различия между двумя произведениями лишь в манере повествования, все основные элементы и структура сцен одинаковы: насмешка незнакомца над кобылой, вспыльчивость д’Артаньяна, поединок, удары палок, пропажа письма.

Наконец, д’Артаньян попадает в Париж, снимает комнату на улице Могильщиков (см.: Courtilz 1701/1: 14; Дюма 1975: 21) и на следующий день отправляется к Тревилю — правильное произношение его гасконской фамилии Труавиль, что отмечается и в романе, и в «Мемуарах» (см.: Courtilz 1701/1: 2; Дюма 1975: 22). Как проходит этот первый визит в романе Дюма и каким образом д’Артаньян знакомится с тремя мушкетерами, известно всем с детских лет. В «Мемуарах» Куртиля де Сандра д’Артаньян сначала знакомится с Портосом, соседом его отца по имению, который состоит в мушкетерах вместе с двумя братьями — Атосом и Арамисом. Родственные отношения в романе Дюма опущены, но дружба, связывающая мушкетеров, крепче любых кровных уз. Портос заводит с юношей разговор, и д’Артаньян, усмотрев в его словах насмешку, отвечает весьма задиристо. На что Портос замечает, что «следует быть храбрым, но не искать ссоры, и что обида без причины так же достойна порицания, как и слабость», добавляя, что хочет быть наставником юноши (см.: Courtilz 1701/1: 16), и предлагая ему попробовать свои силы в поединке между мушкетерами и гвардейцами. Д’Артаньян без колебаний встает на сторону мушкетеров, мечтая поскорее попасть в их ряды.

Дюма в начале «Трех мушкетеров» сохранил намечавшуюся дуэль с Портосом и поединок с гвардейцами, и эта схватка, в отличие от предыдущей сцены, происходит абсолютно одинаково в «Мемуарах» и в романе. В обоих произведениях д’Артаньяна нередко называют «ребенком», отмечая, что гвардейцы, несомненно, сумеют в поединке воспользоваться его юношеской неопытностью (см.: Courtilz 1701/1: 19; Дюма 1975: 54). Начинается поединок между Жюссаком, Бискара, Каюзаком и Ротондисом — с одной стороны (три первых имени мы находим и в романе), мушкетерами и их юным другом — с другой. Д’Артаньян, быстро разделавшись со своим противником, приходит на помощь раненому Атосу, и тот благодаря поддержке юноши успевает собраться с силами и нанести решающий удар (см.: Courtilz 1701/1: 24; Дюма 1975: 56). Обо всем этом становится известно королю, которого Тревиль пытается уверить в том, что его мушкетеры мирно прогуливались и случайно встретили гвардейцев (см.: Courtilz 1701/1: 25; Дюма 1975: 58). Король приказывает Тревилю привести к нему героев поединка на следующий день (см.: Courtilz 1701/1: 26; Дюма 1975: 60).

Утром перед визитом четверо друзей идут в «игорный дом, который находится совсем рядом с конюшнями Люксембургского дворца» (Courtilz 1701/1: 29) (ср. у Дюма: «игорный дом, расположенный совсем рядом с конюшнями Люксембургского дворца» (Дюма 1975: 60)), чтобы провести там время до полудня, забавляясь игрой в мяч; один из мячей пролетает так близко от лица д’Артаньяна, что тот, опасаясь более точного удара, нежелательного перед аудиенцией с королем (см.: Courtilz 1701/1: 30; Дюма 1975: 61), оставляет игру и уходит на «галерею рядом с веревкой» (Courtilz 1701/1: 30) (ср.: «рядом с веревкой, на галерею» (Дюма 1975: 61). Среди зрителей находится гвардеец кардинала, заметивший своим товарищам, что-де «не стоит удивляться тому, что я испугался, так как, по-видимому, я — ученик мушкетеров», рассказывает у Куртиля сам д’Артаньян (Courtilz 1701/1: 30). В романе мы читаем те же слова, но сказанные уже гвардейцем: «Неудивительно, — сказал он, — что этот молодой человек испугался мяча, это, вероятно, ученик мушкетеров» (Дюма 1975: 61). Услышав такое оскорбление, д’Артаньян предлагает ему покинуть зал, и между ними начинается дуэль. На помощь своему товарищу приходят гвардейцы, а к д’Артаньяну спешат Атос, Портос и Арамис (см.: Courtilz 1701/1: 32; Дюма 1975: 63). Дуэль происходит рядом с особняком Ла Тремуя, на службе у которого состоит родственник обидчика. Слуги Ла Тремуя бросаются на выручку гвардейцам, а мушкетеры бегут за подмогой к особняку Тревиля, чтобы позвать на помощь своих (см.: Courtilz 1701/1: 32; Дюма 1975: 63). Там пришедшие им на помощь сотоварищи, возмущенные «наглостью слуг из особняка» Ла Тремуя, осмелившихся напасть на них, собираются поджечь дом, но четверо друзей убеждают их отказаться от этой затеи (см.: Courtilz 1701/1: 33; Дюма 1975: 63–64).

Узнав об этом новом поединке, капитан мушкетеров идет к г-ну де Ла Тремую, предлагая ему узнать, как на самом деле происходила стычка, у ее зачинщика-гвардейца, в тяжелом состоянии лежащего у него в доме.

Гвардеец на пороге смерти рассказывает всю правду о потасовке (см.: Courtilz 1701/1: 39–40; Дюма 1975: 66). Вечером Тревиль идет к королю, который в сильном гневе спрашивает у него, «таким ли образом следует выполнять свой долг», обрушиваясь с упреками: «его мушкетеры убивают человека и причиняют большой беспорядок, а он не говорит об этом ни слова» (Courtilz 1701/1: 42). Сравним у Дюма: «Так-то вы несете вашу службу, господин?.. Для этого ли я назначил вас капитаном мушкетеров, чтобы они убивали человека, несли смуту во весь квартал и хотели поджечь Париж, а вы при этом не говорите мне об этом ни единого слова?» (Дюма 1975: 68). Тревиль, пытаясь доказать правоту своих подопечных, предлагает королю обратиться к самому Ла Тремую, за которым немедленно посылают, но не находят его дома (см.: Courtilz 1701/1: 43; Дюма 1975: 70). В «Мемуарах» Тревиль сам рассказывает историю дуэли королю, в то время как в романе это делает Ла Тремуй на следующее утро. Д’Артаньян наконец-то представлен монарху, который находит его «совсем молодым» (см.: Дюма 1975: 71), предлагает Тревилю поместить его кадетом в роту к деверю последнего, капитану гвардейцев Дезэссару, и дает ему денежное вознаграждение (см.: Courtilz 1701/1: 50; Дюма 1975: 73).

Не прошел Дюма и мимо эпизода с перевязью: в «Трех мушкетерах» она красуется на мощной груди Портоса и служит причиной его несостоявшейся дуэли с д’Артаньяном. В «Мемуарах» расшитая золотом перевязь — такие были тогда в большой моде — принадлежит Безмо — однополчанину гасконца. Он, как и Портос в романе, стесненный в средствах, но не желая отставать от моды, смог позволить себе золотое шитье только впереди, заднюю же часть прикрывал плащом, ссылаясь на болезнь, как и герой Дюма (см.: Courtilz 1701/1: 60–61; Дюма 1975: 27). Один из друзей догадался об этой хитрости и, решив подшутить, намеренно запутался в его плаще (у д’Артаньян а Дюма это вышло случайно), приоткрыв всем заднюю сторону знаменитой перевязи (см.: Courtilz 1701/1: 62; Дюма 1975: 42), что чуть не привело к дуэли (как и в случае с Портосом).