Генри Хаггард - Падение Иерусалима

— Нет, — сухо ответил Сатурий, — вы должны вымостить его жемчугом. Буду говорить прямо. Отдайте нам девушку в жемчужном ожерелье. Отвечайте же!

Марк наконец понял, и в его памяти всплыло изречение, некогда слышанное от Мириам, хотя он и не знал его источника.

— Могу только сказать, — произнёс он с решительным лицом и сверкающими глазами, — «не бросайте жемчуга вашего пред свиньями» [48] От Матфея, 7:6. .

— И такие слова заключённый обращает к своему судье? — со странной улыбкой ответил управитель. — Однако не бойтесь, благородный Марк, я не передам ваших слов. Мой царственный господин платит мне не за то, чтобы я доносил ему правду. Подумайте ещё.

— Мне нечего думать, — сказал Марк. — Я не знаю, где находится сейчас эта девушка, и не могу и не хочу выдать её Домициану. Лучше уж публичный позор и смерть.

«Это и есть, верно, настоящая любовь», — подумал Сатурий, а вслух произнёс:

— Я восхищен вашим истинно римским благородством! Мой господин Марк, я не выполнил данного мне поручения, но я заклинаю Фатум не только избавить вас от преследования ваших врагов, но и в воздаяние за всё, вами перенесённое, вернуть вам любимую девушку целой и невредимой, Я, однако же, должен продолжать её поиски. Прощайте.

Два дня спустя управитель Стефан, прислуживавший Марку в тюрьме, доложил, что его хочет видеть посетитель по имени Септим, но какое у него дело — не говорит.

— Впусти его, — сказал Марк. — Хоть душу отведу, а то все один да один. — И, подперев голову руками, он стал смотреть в зарешеченное оконце.

Услышав позади себя шаги, он оглянулся и увидел старого человека с мозолистыми руками и в грубой одежде мастерового, составлявшей странный контраст с его чистыми, благородными чертами лица.

— Присаживайтесь, — учтиво пригласил его Марк. — Что вас привело ко мне?

Посетитель поклонился и сел.

— Моё призвание, господин Марк, — сказал он голосом, каким говорят обычно люди образованные и утончённые, — нести слово Божие страждущим.

— Ну что ж, господин, — печально ответил Марк, — вы как раз пришли в дом страданий, а я и есть страждущий.

— Я знаю, и знаю, почему вы страждете.

Марк бросил на него любопытный взгляд.

— Вы христианин? — спросил он. — Не бойтесь отвечать, у меня много друзей-христиан. — Тут он вздохнул. — И я не мог бы причинить вам зло, даже если бы и хотел, а я не хочу никому причинять зло, тем более христианам.

— Господин Марк, я не боюсь никакого зла, исходящего от людей; к тому же времена Нерона навсегда миновали, и нынешний император Веспасиан не преследует нас. Я Кирилл, епископ римских христиан; и если вы пожелаете склонить слух к моим словам, я постараюсь изложить вам основы моего вероучения, которое, возможно, станет и вашим.

Марк изумлённо уставился на него: не странное ли дело, что этот проповедник готов потратить столько своего красноречия на незнакомца?

Заподозрив какой-то подвох, он спросил:

— Сколько денег вы берёте за ваши уроки?

Бледное лицо епископа вспыхнуло.

— Господин, — ответил он, — вы можете просто отклонить моё предложение, без всяких оскорблений. Я не торгую милостью Божией.

Его слова вновь произвели сильное впечатление на Марка.

— Простите, — сказал он, — мне приходилось встречать жрецов, берущих деньги, правда, никто из них не принадлежал к вашей религии. Кто вам сказал обо мне?

— Одна женщина, Марк, которая питает к вам глубокую признательность, — серьёзно ответил Кирилл.

Марк вскочил.

— Уж не хотите ли вы сказать, что это... — начал он и опасливо оглянулся вокруг.

— Да, — шёпотом сказал Кирилл, — это Мириам. Не бойтесь, она и её служанка — обе на моём попечении и сейчас, как я полагаю, вне опасности. Больше не расспрашивайте меня, ибо их тайну могут вырвать у вас под пытками. Я и её братья во Христе будем защищать её до последнего.

Марк принялся изливать свою благодарность.

— Не стоит меня благодарить, — остановил его епископ, — за то, что не только является моим прямым долгом, но и доставляет мне радость.

— Друг Кирилл, — сказал Марк, — девушка — в величайшей опасности. Я только что слышал, что соглядатаи Домициана ищут её по всему Риму, если её найдут, то тут же препроводят в его дворец; нетрудно догадаться, какая участь там её ожидает. Она должна срочно уехать из Рима. Лучше всего — в Тир, где у неё будут друзья и свой дом. Там, если она будет вести себя тихо, никто её не схватит.

Епископ покачал головой.

— Я уже думал об этом, — сказал он, — но это неосуществимо. Стражники в каждом порту имеют приказ обыскивать все суда, отплывающие с пассажирами, и задерживать любую женщину, отвечающую приметам Жемчужины. Это я знаю совершенно точно, ибо и у меня свои соглядатаи, более верные, чем те, что служат цезарю. — И он улыбнулся.

— Неужели нет никакого способа отправить её из Рима?

— Я знаю только один, но он требует больше денег, чем можем собрать мы, бедные христиане. Допустим, какой-то купец, наш человек, покупает корабль, и мы набираем верных матросов, я знаю, где таких найти. Ночью Мириам перевозят на этот корабль, где её вряд ли отыщут и, уж конечно, не выдадут.

— Подыщите же корабль и верных матросов, — сказал Марк. — У меня осталось ещё немало денег, и в случае надобности я знаю, где их раздобыть.

— Хорошо, я всё разузнаю, — ответил Кирилл, — и тогда мы продолжим этот разговор. Вообще-то денег уйдёт не так уж много, и они могут принести большую прибыль, если корабль загрузить товарами, которые пользуются спросом на Востоке. Пока же вы можете не тревожиться: девушка находится под покровом самого Господа и наших братьев.

— Надеюсь, она в полной безопасности, — с признательностью произнёс Марк. — А теперь, если у вас остаётся ещё свободное время, поведайте мне о том Боге, о котором вы, христиане, так много говорите, но который, как мне кажется, вознёсся слишком высоко над людьми.

— Один из великих апостолов, мой наставник, говорил: «Ищите Господа, когда можно найти Его; призывайте Его, когда он близко» [49] Книга Пророка Исайи, 55:6. . А теперь слушайте: и да будет ваше сердце открыто словам моим!

И до самого захода солнца, когда запирались тюремные ворота, он неустанно просвещал Марка.

— Приходите ко мне снова, — пригласил его Марк перед уходом. — Я хотел бы послушать ещё...

— О Мириам — или моё наставление? — с улыбкой спросил епископ.

— И о Мириам — и ваше наставление, — сказал Марк.

Вернулся Кирилл через четыре дня. То были тяжёлые дни для Марка, Сатурий оказался прав: Веспасиан приказал отложить разбирательство его дела до возвращения Тита. Тем временем Марк должен был находиться в тюрьме. Здесь он и остался сидеть, словно лев в клетке.