Семен Бабаевский - Семен Бабаевский.Кавалер Золотой звезды

Есть в романах С. Бабаевского такие вот обстоятельные и вроде бы неторопливые описания, вбирающие множественность судеб и характеров, сопровождаемые перекличкой мужских и женских голосов, — этого своеобразного хора, звонкого речитатива или диалога, — когда усилия людей сливаются наконец в едином порыве и устремлении. Это и медленное продвижение бычьих и конных упряжек вверх по реке, где лежит заповедный лес и раскинется лагерь лесосплавщиков и сооружение трассы канала и торжественный перевоз на санном обозе по заснеженной степи огромной станины к обрывистому кубанскому берегу. Сцены эти, выписанные С. Бабаевским с той свободой и живостью, какая дается лишь доподлинным знанием происходящего, становятся своего рода кульминацией повествования и придают ему эпический размах.

И если бы в романах рядом с Сергеем Тутариновым не возникали образы таких людей, как Прохор Ненашев, умелый работник, мастер «на все руки», отзывчивый на любую общественную просьбу и необходимость, вдова Варвара Аршинцева, женщина редкой силы и трудолюбия, навсегда вросшая в колхозную жизнь, или агроном Татьяна Нецветова, вступившая в единоборство с самим Хворостянкиным, — то и главный герой романов проиграл бы в выразительности, ведь именно с ними он соизмерим и сопоставим.

Неиссякаемо в произведениях С. Бабаевского это разнообразие народных типов и характеров во всей их социальной и психологической конкретности и значимости. Критик А. Макаров сразу угадал эту особенность творчества С. Бабаевского. Он писал: «…сила таланта автора, таланта своеобразного, ласкового, неутомимого в своей любви к простым советским людям, благородной вере в них, сила этого таланта именно в партийном подходе к явлениям и людям колхозного села, в превосходном знании современной народной жизни».

Сергей Тутаринов потому и выигрывает свое сражение за восстановление мирной жизни, что неотделим от своих земляков и смело выдвигает и приобщает к руководству Никиту Мальцева, Глашу Несмашную или Татьяну Нецветову, находя и обретая их не в тиши и глуби кабинетов, а в стремительном развороте событий. Этой своей решимостью Сергей словно откликается на слова секретаря обкома Кондратьева: «Бедны мы еще хорошими работниками». Так уже на материале первых двух романов С. Бабаевский ставит серьезнейшие проблемы советского и партийного строительства, разрешение которых немыслимо без неутомимого поиска «хороших работников», людей смелых, талантливых, инициативных, знающих землю и колхозное производство.

Роман «Кавалер Золотой Звезды» создан в станице Зеленчугской, где С. Бабаевский провел первое мирное лето, стал свидетелем и участником сооружения межколхозной гидроэлектростанции, и было это время небывалого душевного подъема. «Народ-воин, народ-богатырь одержал величайшую победу над фашизмом, спас мир от коричневой чумы, и сознание своего выдающегося подвига жило в сердцах советских людей. Мы, живые свидетели тех лет, хорошо помним: над Кубанью, как и над всей нашей страной, витал тогда дух Победы. Он-то, дух Победы, и создавал у людей праздничное настроение, и придавал им энергии и трудовой смелости, и определял их душевный настрой», — вспоминает С. Бабаевский.

Под этим счастливым знаком рождался и образ Сергея Тутаринова — не просто бывшего фронтовика, но солдата-победителя, созидающего завоеванный мир: не видны на его теле рубцы и шрамы войны, не гложет его смертельный недуг, не терзает семейная драма. Напротив, от Сергея веет силой, здоровьем, молодостью, он смел, горяч и неостановим в своем движении к общественно значимой цели. Так, может быть, не только звезда Героя на груди, но и сам Сергей Тутаринов, мужественный, справедливый, весь устремленный в «настающее завтра», олицетворял собой победу и стал для современников зримой ее частицей, живым воплощением. Недаром ощутима в этом образе и некая былинная сила и стать, та окрыленность, удачливость, неуязвимость, какой обычно народ наделяет любимых героев своих творений, исполненных жизнеутверждения и социального оптимизма. Может быть, все это и заставило читателя тех суровых и трудных послевоенных лет отнестись к Сергею Тутаринову с полным доверием и воодушевлением.

Ф. И. Панферов, стоявший у истоков романа «Кавалер Золотой Звезды», очень тонко заметил тогда, что «литературе нашей не хватает радости», а людям, пережившим тягчайшие испытания, но победившим, она была необходима, жила в них вопреки всему. С. Бабаевский сердцем угадал это ожидание праздника жизни на освобожденной земле и выразил его, как мог. Произведение С. Бабаевского и в самом деле напоено радостью земного бытия, насыщено волнующими описаниями природы благодатного южного края с его студеными ветрами, веющими с горных вершин, шумом рек и говором перекатов, шорохом колосящихся хлебов, буйством зелени, роскошью зреющих плодов и великолепием благодатных и освежающих летних гроз и ливней, насыщающих согретую солнцем пашню.

«Радуйтесь, люди добрые! Жизнь берет свое!» — так закончил одну из повестей военных лет писатель, и в романе «Кавалер Золотой Звезды» жизнь продолжается, жизнь «берет свое», не уступая горю и разорению. Незабываемые послевоенные годы, когда народ праздновал победу и не покладая рук творил и созидал мир, остались жить в романе, сделав его свидетельством эпохи, а героя — сыном своего времени.

Творчество С. Бабаевского, а значит, и судьбы его героев чаще всего связаны с конкретными событиями, направляющими жизнь общества в новое русло, как это было и в его дилогии о послевоенном колхозном строительстве. Гораздо реже в своих повестях и рассказах — «Грачи» (1956), «На хуторе Вербовом» (1958), «Чужая радость» (1960) — писатель обращался к драмам сугубо личным, не переставая видеть и в них отражение социальных сдвигов и перемен. Тонкий и углубленный психологизм таких рассказов, как «Яман-Джалга» (1940) или «Соседка» (1956), рождал правду характера и переживания, обращал на себя внимание. Но подобная литературная стезя не могла увлечь С. Бабаевского, который, выражаясь образным языком его героев, всегда находился не в затишке, а на быстрине происходящего, о чем свидетельствовали роман «Сыновний бунт» (1961) и роман о трудной женской доле и судьбе «Родимый край» (1965).

Казалось бы, основная драматическая коллизия романа «Сыновний бунт», появившегося через десять лет после дилогии, берет начало в разладе, произошедшем в семье председателя передового колхоза Ивана Лукича Книги, а выливается в повествование о диалектически сложном и взаимообогащающем процессе борьбы и смены разных поколений, объединенных общей целью.

Люди старшего поколения — жизнестойкий и жизнелюбивый дед Лука, этот крепкий корень крестьянского рода, мужественная и мудрая в своем женском и материнском горе Василиса, бывший кузнец, а ныне парторг Яков Закамышный с его умом и тактом, да и сам честный и бескорыстный Иван Лукич — душевно щедры, и находятся на той нравственной высоте, которая позволяет им одолеть слабость или беду, не роняя своего достоинства. Гидрологу же, «водяной царевне» Настеньке Закамышной и будущему архитектору Ивану Книге-младшему еще предстоит подняться на эту высоту, но и у них есть в жизни своя правота, свое предназначение.