Эптон Синклер - Широки врата

В конце концов, какой смысл оставаться там? Если возникнет вопрос о документах, то Труди сможет найти другой способ их переправки. Монк сможет привести их в Англию и отправить их Ланни по почте заказным письмом. А Ланни сможет направить их Рику таким же путём. Что касается тревоги, разъедающей его сердце, то с ней ничего не изменится ни в Лондоне, ни на Лонг-Айленде. Он даже перенесёт её легче, потому что ему не придётся лгать своей жене. А если он когда-нибудь получит письмо от Труди, или придумает способ, как спасти ее, то по-прежнему пароходы будут пересекать Атлантический океан, а придумать оправдание для возвращения в Берлин будет не сложнее, чем найти повод оставаться здесь теперь.

Было ли это трусостью для социалиста уехать и оставить товарища в ее положении? Но это была работа Труди, сказал он себе. Она выбрала её для себя, четко представляя все риски. Она отказалась дать ему какие-либо средства связи с ней. Так что наверняка она не сможет винить его за то, что он не смог связаться с ней. Тем не менее, он будет продолжать тяготиться своей ролью принц-консорта при наследнице, сопровождающего ее на художественные выставки, и, лгущего ей, потому что она не позволяет ему иметь чувства социальной ответственности. Он сказал Труди, что он может достать деньги на дело только в мире денег и нигде больше. И Труди была рада такого рода помощи. Но всё это привело к следующему: пока она находилась в застенках гестапо, Ланни раскатывал в дорогих автомобилях, пересекал океан на роскошном лайнере и проводил лето в живописном поместье на Лонг-Айленде с несколькими десятками слуг, обслуживающих его. Нельзя найти оправдание такому разделению труда!

По-прежнему нет никаких сообщений. С тяжелым сердцем утром в день их отъезда Ланни собирал вещи. Он нарочно делал это долго, он ждал вторую почту. Нет необходимости в спешке, сказал он жене. День был ясный, они поедут быстро и успеют на вечерний паром в Хук-ван-Холланде. Он рассказал о новостях из Женевы. С первой почтой пришла открытка от Пита, и теперь Ланни читал вслух отрывок из утренней газеты, который показал, что Пит был прав. Комитет Лиги назначил подкомитеты, старое средство для отсрочки действия. Ланни развлёк свою жену разговорами о журналисте, который родился в Неаполе, вырос в Бруклине и пренебрежительно относился ко всем «макаронникам». Ирма интересовалась людьми и позволила себя обмануть.

Больше ничего муж не смог придумать. Их сумки были закрыты и унесены. Он спустился вниз и заплатил по счету в окне кассира. Он спросил у стойки, не было ли сообщений, но их не было. Автомобиль стоял у двери, сумки уложены, и Ирма появилась в ее неброском, но элегантном дорожном костюме, сознавая свою красоту спелой брюнетки, привлекавшую взоры всех мужчин и женщин, и осознавая это. Величественный высокий персонаж в ливрее открыл для нее дверь, а затем поспешил открыть ее дверцу автомобиля. Коридорные поклонились, Ланни последовал, щедро раздавая чаевые, выполняя одну из своих функций. Ирма заняла свое место, и Ланни обошел машину с другой стороны, чтобы сесть в неё, когда прибежал коридорный с письмом в руке. Ланни подумал: «О, Боже!» Его сердце вскочило ему под горло. Это был один из тех дешевых конвертов, которыми пользовалась Труди, и почерк был ее. Он поспешно открыл письмо и прочитал:

Уважаемый м-р Бэдд:

В связи с очень срочными обстоятельствами я не смог закончить эскизы, как я надеялся. Пожалуйста, примите мои извинения. Glückliche Überfahrt!

Корнмалер

Он сел в машину, у него немного кружилась голова. «Что это?» — спросила Ирма, и у него был ответ, придуманный заранее: «Молодой художник, чьи работы мне понравились, обещал прислать мне несколько эскизов, но что-то пошло не так». Он передал записку своей жене, чтобы она не смогла глядеть на него в течение нескольких мгновений.

«Ты ждал этого письма?» — спросила она.

«Нет, нет», — ответил он, — «эскизы прекрасно могут прийти по почте».

«Корнмалер», — заметила она. — «Странное имя!»

«Наверное, еврей», — сказал он, трогая автомобиль. «Зернодробитель» вместо «Мельника»! Труди знала, что он догадается. Она где-то пряталась, и ей пришлось менять имя в спешке! Кроме того, она говорит ему, что он ничего не мог с этим поделать.

Счастливой переправы! Счастливого пути!

В природе человеческого существа иметь желания, а поиск новых желаний является частью процесса цивилизации. Человек формирует идеалы, ставит перед собой цели, а затем трудится, чтобы достичь их. Когда он достигает их, то изучает результаты и находит их, не отвечающими своим представлениям. Он формирует новый идеал, ставит для себя новую цель. Несчастные люди бывают двух сортов. Те, кто находится внизу общества и не имеют никакой надежды на достижение своих желаний. И те, кто на самом верху и так хорошо обеспечены всем, что не желают ни к чему стремиться, и, таким образом не в состоянии делать усилия, которые могли бы развить их способности.

Ланни Бэдд был одним из этих последних несчастных. Или, во всяком случае, таким он себя чувствовал, играя свою роль принц-консорта в поместье Лонг-Айленда. Он был молодым владельцем поместья Шор Эйкрс и единственным мужчиной, имеющим там власть. В то время как место принадлежало женщинам, и они им управляли. Они намеренно передавали ему свои права. Они делали это, потому что хотели, чтобы он там остался. Они хотели, чтобы место доставляло ему удовольствие, и они были озадачены, когда место не могло это сделать. Они смотрели на него с тревогой за признаками недовольства, и их отношение передавалось слугам, которые не могли не знать обстоятельства этих семей, на которых была сосредоточена вся их жизнь. Мистеру Ланни не нравится это место. Мистер Ланни хочет вернуться в Европу, и взять с собой свою жену и дочь. Если он уедет, то штат слуг будет урезан, многие из нас потеряют наши приятные рабочие места. Так давайте выясним, что не хватает мистеру Ланни. И давайте принесём это ему на серебряном блюде. Или, возможно, на золотом сервизе, который заперт в сейфе, встроенном в стену спальни хозяина. Он расположен дружески, так что давайте улыбаться и весело говорить — «Доброе утро». Он, кажется, сейчас занят, так что давайте выполнять наши обязанности на цыпочках. Теперь он хмурится. Что мы сделали, чтобы вызвать его недовольство?