Эптон Синклер - Широки врата

Раулю Пальма, интернационалисту, проповедующему разоружение и братство, трудно было понять это. Здесь был его друг и покровитель, настаивающий, что время для таких идей прошло. Никто не мог доверять любому соглашению с Адольфом Гитлером, и только быстрые и объединённые действия могут удержать его от перевооружения Германии. Французы всех партий должны вместе участвовать в этой программе, пока не станет слишком поздно. «Но, Ланни», — возразил директор школы, — «французские капиталисты предпочли бы Гитлера, чем нас!» «Это потому, что они не знают Гитлера», — был ответ.

Они говорили о тревожном состоянии страны, в которой жили. Главой французского правительства был тучный пожилой джентльмен, носивший старомодную белую бородку клинышком. Бывший президент Республики стал премьером во время кризиса, в котором никто не будет доверять никому. Главной движущей силой его бытия было детское тщеславие, ему нравилось обращаться к населению Франции по радио, как будто они были его собственными потомками. Но они были упрямой толпой, которой шумными протестами удалось удержать премьера Думерга от его интерпретации конституции нации, что он может действовать независимо от Кабинета министров. Как он хотел использовать свою власть, подозревал Рауль и подтвердил Ланни, который знал, что премьер-министр Франции проводил секретные совещания с полковником де ла Роком, руководителем Круа-де-Фё, ведущей организацией французских фашистов.

Американец особо не беспокоился о ситуации из-за министра иностранных дел Луи Барту, француза старой школы, который научился не доверять ни одному немцу, и поэтому его нельзя было обмануть никакими кознями Адольфа Гитлера. Для Рауля это была новая точка зрения. Рауль считал Барту просто еще одним политиком с реакционными высказываниями по внутренним вопросам. Но Ланни был уверен в этой маленькой круглой голове с высоким лбом и седой бородой и усами под ним. «У него есть несколько прекрасных картин, и он показал их мне, на его полке стоят книги, которые он написал, в том числе о жизни и Дантона и Мирабо. Вы видите, что он действительно знает о старых революционных традициях».

«Они все знают о них», — скептически ответил школьный организатор. — «чтобы лучше обманывать рабочих и продавать их точно так же, как Мирабо».

«Барту никогда не продаст Францию Германии. Я встречался с ним ещё до прихода Гитлера к власти, но маленький гасконец точно определил, что именно имел в виду фюрер. Он сказал: Гитлер это человек, который будет доминировать в нашей политической жизни до тех пор, как он жив ». Ланни напомнил своему другу о «большом туре», который Барту недавно совершил на Балканах, чтобы сплотить Югославию и другие государства альянса против новой немецкой контрреволюции. Его успех стал очевиден, когда нацисты попытались взорвать его поезд в Австрии. «Вот что вы сейчас должны рассказывать своим друзьям», — добавил американец. И продолжал говорить, как решительный маленький адвокат был готов отказаться от своего антагонизма к Советскому Союзу в условиях большей опасности. Он помог привести Россию в Лигу Наций в прошлом месяце и упорно трудился, чтобы подготовить общественное мнение к военному союзу между этой страной и Францией.

Американец был в мрачном настроении, похороны воскресили в его памяти все ужасы, свидетелем которых он был с момента, когда нацистский фюрер захватил власть в Германии. Ланни рассказал о своей встрече с Фредди Робином в Берлине, когда тот бежал от фашистов, спал в Тиргартене или в приюте для безработных. А потом о том, как он помог перевезти его разбитое тело через границу между Германией и Францией. Что, наконец, порадовало жирного генерала Геринга, освободившего свою добычу. Нацистские главари были страшными и несказанно злобными, и Ланни считал своей обязанностью отказаться от всех удовольствий и всех других обязанностей и попытаться убедить людей Западной Европы осознать опасность, перед которой они стояли.

Так он говорил, сдерживая свои чувства. А потом, когда они добрались до станции, он купил вечернюю газету, чтобы прочитать её в поезде. Взглянув на крупные заголовки, он вскрикнул. «КОРОЛЬ АЛЕКСАНДР И БАРТУ УБИТЫ!»

Глаза Ланни быстро пробежали статью, и он прочитал основные детали своему другу. Король Югославии приехал с государственным визитом во Францию, чтобы отпраздновать подписание их договора о союзе. Он высадился в Марселе, и министр иностранных дел встретил его на пристани. Они проехали в открытой машине в город через ликующие толпы. Около биржи из толпы выбежал мужчина, кричавший приветствия королю, и, прежде чем полиция смогла остановить его, он прыгнул на подножку и открыл огонь из автоматического оружия, убив царя и смертельно ранив Барту, который пытался защитить своего гостя.

Толпа избила до смерти убийцу, несмотря на все усилия полиции, чтобы спасти его. Его идентифицировали, как члена хорватской террористической организации. Но Ланни сказал: «За ним стояли нацисты!» Что в свое время подтвердилось. Реакционные заговорщики издавали газету в Берлине на деньги, полученные от руководителя внешнеполитического ведомства партии Гитлера. Убийца путешествовал по поддельному паспорту, полученному в Мюнхене, и на оружии, которое он использовал, стоял товарный знак немецкой оружейной фирмы Маузер.

Таковы были новые способы завоевания власти. Дурачить всех, кого можно было одурачить, купить всех, кого можно было купить, и убить остальных. Это был третий иностранный государственный деятель, кого нацисты убили в течение года. Первым был румынский премьер Дука. Потом группа бандитов ворвалась в офис канцлера Австрии Дольфуса, католического государственного деятеля, который был ответственен за убийство социалистических рабочих в Вене и бомбардировки жилых кварталов с образцовыми квартирами, которыми восхищался Ланни. А теперь были уничтожены оба подписанты югославско-французского соглашения.

«Боже!» — воскликнул Рауль. — «Что ещё надо людям, чтобы осознать?»

«Намного больше, я боюсь», — был удрученный ответ Ланни. «Ты и я, Рауль, выбрали плохое время, чтобы родиться!»

В молодости Ланни посещал академию Сент-Томас в Коннектикуте, и одним из навязанных ему предметов была латынь. Он продвинулся так далеко, что перевел несколько од из Горация, и в его голове осталось притча о купце, чьи суда потерпели крушение, и он, «непривычный переносить нищету», переоснастил их и снова направил в путь. Ланни думал об этом, когда сидел за завтраком в отеле Крийон с другим римским купцом, хотя тот об этом не догадывался, и слушал его планы о новой экспедиции своих кораблей. За девятнадцать сотен лет мир изменился, и теперь корабли были в воздухе, но на психологию купца это не повлияло.