Александр Константинович Белов - Аркона

— Крепкая рука! — отметил про себя Брагода. Воин обернулся, широко взяв локтем назад. Сокрушение хрупких оконечностей лица Брагода ощутил даже через толстый наруч. Брагода хотел подправить откинутую голову противника еще одним ударом, но осекся, решив больше не поворачиваться в том направлении спиной. Кругом стоял непроницаемо темный лес. Солнце бродило где-то сверху, оставляя затаенные поляны во влажной дремоте. Брагода не был язычником, если бы подарил противнику память об ударе ножом. Кулак, даже в смертельном поединке не может взять на себя честь поквитаться за оружие. Брагода привык мерой платить за меру потому, что это было по совести. Нельзя сказать, чтобы его противник обессилел, или был ослаблен положением. Он так и стоял, не выпуская из рук ножа. Однако, едва воин шагнул навстречу, разбойник бросил нож и закрыл лицо руками.

— Не бей его, не бей! — донеслось из кустов. Зарывшись в густой лещине, за всем происходящим наблюдала еще одна пара глаз.

— Иди сюда! — крикнул Брагода. — Иди сюда, или я убью его!

Едва двигая ногами, на поляну вышел обезумевший от страха мальчуган. По его щекам обильно прошли подтеки слез.

— Кто он тебе?

— Отец — задыхаясь от придушенного плача, проговорил мальчик.

— Кто берет у вас добычу? Где все остальные? Ну!

— Все у печенежина.

— Веди меня к нему!

— Нет! — мальчик оцепенел.

— Он там! — подал голос противник Брагоды.

Воин обернулся, подошел к лохматому. Нож уперся в горло разбойнику.

— Если ты еще раз окажешься у меня за спиной, я тебя убью! Брагода пошел вперед, оставив сзади отца и сына.

Одна большая зеленая тень проглотила воина. Тонкомерные листья легли ему на голову и на плечи, заласкивая горячий пыл Брагоды. Внезапно впереди засиял пятачок света. Солнечная струйка пробивалась сквозь сцепленные ветви. Брагода машинально повернул на просвет. Он сделал всего несколько шагов и почувствовал, как земля под его ногами ослабла, дрогнула, оборвалась. Воин метнулся, было, но, потеряв опору, провалился вниз. Волчья яма. В ее сырой утробе Брагода оказался беспомощным и посрамленным. Сверху еще сыпалась земля. Еще качались продавленные ветви настила, а развязка уже двигалась на Брагоду, уже нависла над его головой.

— Вот видишь, как все просто, а ты силу тревожишь понапрасну! Сверху в яму смотрело чудовище, только отдаленно напоминавшее человека.

— Ну что, будешь плакать? Поплачь, это я люблю!

— Залезай сюда, поплачем вместе. Разбойник засмеялся.

— Нет, к тебе полезет Горша. Слышь, Горша, иди-ка сюда! Как же это ты охотничка на нас навел.

— Н-е-е, он сам, — с трудом справляясь с речью, остатками зубов, проговорил брагодин соглядатай.

— Сам, говоришь? А вот видишь эту веревку? По ней из ямы вылезет только один. Понял, Горша?

Наверху послышалась возня, и прямо над Брагодой, суча ногами, повис человек. Главарь держал его за шиворот на вытянутой руке. Брагода прижался к земляной стене. Главарь разжал пальцы… Вылез Брагода. У него не было выбора, и он оставил космача Горшу внизу. Вокруг ямы стояло несколько человек. Один из них попытался ударить Брагоду ногой, когда тот разгибал спину, но тут же сам полетел вниз. Братия дружно загоготала. Воин, однако, не стал выказывать себя пленником. Едва оказавшись на поляне, Брагода неуловимым движением перерезал двум разбойникам горло. Третий стоял перед ним, крепко сжимая копье. Брагода рванул древко в направлении ямы. Разбойник, хватаясь за воздух свободной рукой, сорвался вниз. Все произошло легко, сразу, словно само собой. Но воин чувствовал, что есть здесь еще одна скала, на которую просто так, с разбегу, не прыгнешь. Он обернулся. Теперь они были на поляне толыю вдвоем.

— Меня зовут Ача, — прогремел печенег. — Как твое имя?

— Я — Брагода из рода Оркса Бешеного.

— Чего тебе надо?

— Доску с греческой богиней. Ту, которой поклоняются змееверцы.

— Что даешь взамен?

— Жизнь! Ача хлопнул себя по бокам.

— Ты не оставил мне выбора. Печенег неторопливо снял косогрудку.

— А когда у зверя нет выбора, он просто убивает! — последние слова долетели до Брагоды вместе с огромной лапищей Ачи. Брагода видел в своем противнике воина и потому ждал боя по всем правилам. Они должны были обменяться оружием, произнести заклинание и поприветствовать долгим благословием род друг друга. Но Ача был разбойником. А с разбойниками Боги не делились честью. Брагода задыхался. Ача сдавил ему горло одной рукой, а другой стиснул руки. Печенег почти победил, но, не доделав до конца, решил распластать противника по земле. Ача перехватил руки, но они уже облапили пустоту. Брагода отстрелил кулаком в низкий затылок разбойника. Ача мотанул головой и, пошатнувшись, обернулся. Новый удар размазал по щеке скользкие губы печенега. Сдвинув брови, Ача ринулся вперед. Его огромные клешни потянулись к противнику. Брагода пятился. Он уже знал, как закончится бой, и вел дело по собственному порядку. Разок он попробовал на крепость колено Ачи, подсадив его снизу. Не сильно, скорее испуганно и безнадежно. Ноги Брагоды слушали землю. Ача уже дышал в лицо Брагоде, и тут Брагода исчез. Почти в тот же момент сильные руки воина толкнули громадную спину печенега вперед. Зверь шагнул в яму.

Смеркалось. Где-то в словнике ведьмаческим голосом прокричала неясыть. Брагода заприметил огонек. Исступленно, не разбирая пути и не чуя ног, он повернул к огню. Хрустели обломанные ветки. Прыгающий глазок огня то пропадал за деревьями, то снова прожигал сумрак. Брагода остановился, скованный последним сомнением. Перевел дыхание и шагнул навстречу своей судьбе. У костра, опершись на посох, сидел человек. Он не повернулся на звук шагов, а только лишь выпрямил спину и поднял плечи.

— Ну здравствуй, Брагода! — громогласно произнес он, не отрывая взгляда от огня. Воин вздрогнул.

— Кто ты, откуда знаешь меня?

Человек неторопливо повел плечом, обернулся. В его лице, с одной стороны спрятанном в ночь, а с другой — залитом огненными бликами, узнавался кто-то из давно прожитого времени. Арконский оракул! Брагода поклонился.

— Что ты делаешь здесь, так далеко от Арконы?

— Я пришел за тобой, воин, близится твой час.

— За мной? — Брагода недоумевал. — Постой, но как это может быть? Я что, сплю?

— Нет, Брагода. Ты, наверно, забыл, что мне немного легче, чем всем остальным разгадывать земные тайны. Два года я искал тебя в Моравии, в стране тиверцев и, наконец, нашел здесь, на Днепре. Брагода подсел к огню.

— Пришло время священного пророчества.

— Пророчества?

— Да. Все время за тобой, как тень, следовал другой Брагода. Я не знаю, кто открыл ему дорогу в этот мир, но он здесь. И вы сейчас уже почти неразличимы.