Владислав Кардашов - Рокоссовский

В последующие дни такие же занятия были проведены в других армиях. Хорошо подготовленный, слаженный штаб фронта, имевший огромный опыт, во время подготовки Белорусской операции, проявил свои качества в полной мере.

Немало труда от штабных офицеров требовало соблюдение строжайшей маскировки всего, что делалось в войсках фронта. Все части перегруппировывались и сосредоточивались только ночью. Днем же в направлении от фронта по железным дорогам шли эшелоны с макетами танков и орудий. Специально для авиаразведки противника во многих местах наводились ложные переправы, прокладывались дороги. На участках, где наступление не предполагалось, сосредоточивалась артиллерия. Она проводила несколько огненных налетов, а затем орудия увозили в тыл, оставляя на месте их макеты. Малинин был просто неистощим в подобных выдумках.

Приходилось перевозить огромные массы войск и техники. Во время Белорусской операции фронт израсходовал более 400 тысяч тонн боеприпасов, около 300 тысяч тонн горючего и почти полмиллиона тонн продовольствия и фуража. Доставлено же этих грузов в период подготовки было еще больше. Не мудрено, что железнодорожный транспорт не справлялся с перевозками. 11 июня Жуков докладывал Сталину:

«Продвижение транспортов с боеприпасами для 1-го Белорусского фронта происходит чрезвычайно медленно. В сутки сдается фронту один-два транспорта... Есть основание предполагать, что к установленному сроку фронт обеспечен не будет».

Транспортные затруднения в основном и явились причиной того, что начало операции пришлось перенести с 19 на 23 июня. Наконец к двадцатым числам июня все было готово. Войска четырех фронтов ждали только приказа, чтобы нанести захватчикам сокрушительный удар.

Прошло три года, как здесь же, в Белоруссии, разыгрались первые сражения Великой Отечественной войны. Тогда Красной Армии пришлось отступать под натиском превосходящих сил врага. Теперь же положение было совсем иным. В войсках четырех фронтов насчитывалось 1,4 миллиона человек, 31,7 тысячи орудий и минометов, 5,2 тысячи танков и САУ, около 5 тысяч боевых самолетов. Таковы были силы, которые оказалось в состоянии сосредоточить советское командование через три года после столь неудачного начала войны. Советским войскам противостояла достаточно внушительная вражеская группировка – 800 тысяч человек, 9,5 тысячи орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий, 1300 боевых самолетов, но, как видно из сравнения этих цифр, перевес был целиком на стороне советских войск. И это после трех лет войны, после тяжелых поражений и потерь! Воистину силы советского народа неисчислимы.

1-й Белорусский был наиболее мощным из четырех фронтов, начинавших операцию «Багратион». Только в войсках его правого фланга на 20 июня насчитывалось 435 тысяч солдат и офицеров, почти 1300 танков и самоходных установок, почти 7,5 тысячи орудий и минометов.

Надо сказать, что гитлеровское командование не ожидало удара такой силы на этом участке фронта. Германский генеральный штаб предполагал, что здесь будет нанесен лишь вспомогательный удар, направленный на то, «чтобы ввести в заблуждение германское командование относительно направления главного удара и оттянуть резервы из района между Карпатами и Ковелем». Исходя из этого ошибочного предположения, фашистское руководство сконцентрировало основные силы к югу от Полесья.

Предполагая, однако, что советские войска могут наступать и в Белоруссии, немцы сделали все, чтобы создать здесь сильную, глубоко эшелонированную оборону.

Главный оборонительный рубеж перед войсками 1-го Белорусского фронта состоял из сплошной полосы укреплений глубиной 6, а местами и 8 километров. В полосе имелось пять-шесть линий траншей, тянувшихся вдоль фронта. Все они соединялись между собою ходами сообщений, служившими одновременно и отсечными позициями.

Первая траншея, отрытая в полный профиль, имела много одиночных и парных стрелковых ячеек, пулеметных площадок, вынесенных вперед на 5—6 метров. В 80—100 метрах от траншеи немцы установили проволочные заграждения в один-два, а то и в три кола. Промежутки между рядами проволоки были сплошь заминированы. Далее, в глубине обороны, одна за другой тянулись траншеи: вторая – на удалении 200—300 метров от переднего края, третья – в 500—600 метрах, затем четвертая и в 2—3 километрах пятая траншея, которая прикрывала огневые позиции артиллерии. Проволочных заграждений между траншеями не было, лишь около дорог располагались минные поля.

Блиндажи, где укрывались солдаты, находились позади траншей. Были построены и долговременные огневые точки, главным образом дерево-земляные. Для устройства огневых точек немцы часто использовали башни танков, зарытых в землю. Легко вращавшиеся на 360 градусов башни обеспечивали круговой обстрел. В заболоченных местах, где рыть траншеи было невозможно, противник сооружал насыпные огневые точки, стенки которых укреплялись бревнами, камнями и засыпались землей.

Все населенные пункты были превращены немцами в узлы сопротивления. Особенно мощно был укреплен Бобруйск, вокруг которого имелись внешний и внутренний укрепленные обводы. Дома, подвалы, хозяйственные постройки на окраинах города были приспособлены к обороне. На площадях и улицах имелись железобетонные укрепления, баррикады, колючая проволока, заминированные участки.

Если учесть, что все эти укрепления располагались в крайне сложной для наступления местности, изобиловавшей болотами и лесами и затруднявшей использование тяжелой техники, особенно танков, то станет ясным, почему гитлеровцы рассчитывали отсидеться, отбить наступление советских войск. Как показали события, у них не было для этого ни малейших шансов.

В последние дни перед наступлением Рокоссовский вновь объехал войска, проверяя, все ли готово. Побывал он и на левом крыле фронта, которому предстояло вступить в дело позднее. В эти дни состоялось его знакомство с 1-й польской армией. В последующем судьба на несколько лет свяжет Рокоссовского с возрожденным Войском Польским, и важно подчеркнуть, что он был тем военачальником, под чьим командованием польские дивизии делали первые шаги в совместной борьбе с врагом.

Еще в 1941—1942 годах на территории СССР по договоренности с польским эмигрантским правительством в Лондоне была создана армия из поляков. Возглавил ее генерал довоенной Польши Владислав Андерс. Он, как и большинство офицеров армии, был настроен резко антисоветски. После того как Советское правительство помогло вооружить, обмундировать и обучить армию Андерса, руководители ее не пожелали принять участие в боях против немцев и в августе 1942 года, в момент, когда советские солдаты отражали наступление гитлеровцев на Сталинград, вывезли уже готовые к бою дивизии в Иран, а затем на Ближний Восток.