Георгий Зимин - Тактика в боевых примерах: истребительная авиационная дивизия

В годы Великой Отечественной войны прикрытие войск на поле боя и в тактической глубине являлось для истребительной авиации одной из важнейших боевых задач. На выполнение ее фронтовые истребители произвели 47,4% всех боевых вылетов, выполненных за годы войны [92].

Накануне войны считалось, что войска будут нуждаться в прикрытии истребителями, главным образом на маршруте и в районах сосредоточения, а также при вводе в прорыв и действиях в глубине группы развития успеха [93]. Прикрытию войск непосредственно на поле боя не было уделено должного внимания.

Опыт войны заставил решительно пересмотреть это положение. С первых же дней войны усилия авиации обеих воюющих сторон сосредоточились там, где находились главные силы войск, – на поле боя и в ближайшем тылу, в 15-20 км от линии фронта. Именно в этой зоне располагались основные объекты, которые пришлось прикрывать нашей истребительной авиации.

В операциях начального периода войны невозможно было организовать надежное прикрытие наших войск от атак с воздуха. Это объяснялось недостатком сил истребительной авиации, распыленностью их применения и недоработкой вопросов взаимодействия и управления авиации и сухопутных войск. В тот период задача прикрытия войск решалась в основном способом непрерывного патрулирования истребителей в воздухе. Вылеты на [91] патрулирование составляли свыше 90% всех вылетов, затраченных на прикрытие [94].

Непрерывное патрулирование небольшими группами на широком фронте не могло обеспечить прикрытие войска от нападения авиации противника, даже в случае когда мы имели количественно равные с ним силы.

Дело в том, что командиры дивизий использовали свои истребители равномерно в течение всего дня, поднимая в воздух через определенные промежутки времени группы по 4-6 самолетов. Противник, намечая себе цель, поднимал, как правило, в воздух группу из 10-12 бомбардировщиков и 6-10 истребителей. Что могли сделать 4-6 наших истребителей против такого количества самолетов противника?

При идеально благоприятных условиях воздушного боя им удавалось рассеять противника и уничтожить несколько самолетов.

Но такое соотношение сил заставляло наших истребителей вести бой в неравных условиях, что приводило к неоправданным потерям, в лучшем случае они при самых дерзких действиях, атаках с коротких дистанций могли только сорвать прицельное бомбометание. Задача надежного прикрытия войск не решалась. Прикрытие патрулированием небольшими силами было нецелесообразно. Кроме того, нужно иметь в виду, что противник вел воздушный бой только тогда, когда он был ему выгоден. В других случаях, используя преимущество в скорости, выходил из боя. Однако даже в той сложной воздушной обстановке было немало случаев, когда истребители срывали атаки фашистских бомбардировщиков по нашим войскам.

Примером может служить воздушный бой на Северо-Западном фронте в июне 1942 г. Части 239 иад прикрывали войска на поле боя. 16 июня по вызову с ВПУ ВА группа 485 иап в составе 8 самолетов во главе с автором этих строк (в то время командиром полка) вылетела на прикрытие наземных войск на поле боя. Один самолет из-за неполадок в материальной части произвел посадку на свой аэродром.

Над линией фронта мы на высоте 2500 м встретили 12 Ю-87 под прикрытием 4 Ме-109. [92]

Самолеты противника следовали в колонне шестерок на увеличенных дистанциях, шестерки в растянутом правом пеленге звеньев, звенья в строю «клин самолетов». Группа Ю-87 перестраивалась в правый пеленг для бомбометания с пикирования. Истребители сопровождали бомбардировщиков сзади, справа и выше их на 1000-1200 м. Группа наших истребителей была выше бомбардировщиков противника на 200-300 м.

Боевой порядок бомбардировщиков был удобен для атаки наших истребителей с ходу с передней полусферы при индивидуальном прицеливании каждым летчиком. Это использовали наши летчики и атаку производили под ракурсом около 2/4 со стороны пеленга самолетов противника. Учитывая боевой порядок наших истребителей (звено в правом пеленге пар), я передал по радио, что атакую ведомый самолет второго звена первой шестерки, ведомой паре своего звена приказал атаковать ведущее звено, а звену капитана Лазарева (находившемуся выше в группе прикрытия) обеспечить прикрытие от атак истребителей противника, после чего атаковал противника. То же самое выполнили и все летчики головного звена. Выход из атаки истребители производили над строем бомбардировщиков на максимальной скорости с набором высоты в левом развороте под строй истребителей сопровождения противника, которые первую внезапную атаку, скорее всего, не видели.

После разворота наши истребители вторую атаку производили по замыкающей шестерке Ю-87 сзади сверху под ракурсом 0/4, строго в хвост колонны, ведя огонь до самых предельных дистанций 20-30 м. Только после второй нашей атаки истребители сопровождения противника произвели первую атаку, но были перехвачены звеном капитана Лазарева.

На усиление противнику подошло 11 Ме-109. Теперь он, имея значительное превосходство в силах, вынудил наших истребителей прекратить атаки бомбардировщиков и принять бон. Бой этот был исключительно тяжелым для нас, напряженным и затяжным. Инициатива в бою была на стороне противника, имевшего значительное превосходство в силах. Его резерв (не менее 4-6 самолетов) был выше наших самолетов на 1500-2000 м и, имея запас высоты, в удобные моменты боя атаковывал нас и снова занимал положение со значительным превышением над нами. Бой велся с применением практически всех [93] тактических приемов, но преимущественно горизонтального маневра. Выручала наших истребителей отличная слетанность и хорошая боевая выучка, летчики умело сохраняли свое место в боевом порядке, что обеспечивало четкое взаимодействие и взаимную выручку в парах, между парами в звеньях и между звеньями. Управление осуществлялось по радио. Противник непрерывно стремился расколоть нашу группу на отдельные самолеты, пытался втянуть в воздушный бой только на вертикальном маневре, чтобы лишить наших летчиков огневого взаимодействия и огневой поддержки.

В ходе боя фашистские летчики имитировали выход из боя пикированием, применяли падение и штопор, при этом такой имитированный выход сопровождался густыми клубами дыма за самолетом, чтобы показать, что самолет подбит, и завлечь наших летчиков на «легкую победу».

Когда у нас горючего оставалось на пределе, я дал команду на оттягивание боя в направлении ближайших фронтовых аэродромов для выхода из боя.

Кончились боеприпасы, на исходе было горючее. Выдержав 45-минутный бой с превосходящими силами врага, мы уничтожили 10 и подбили 3 фашистских самолета.