Дмитрий Балашов - Святая Русь. Книга 2

Быстро разобралась она и в том, чего от нее хотели и купечество, и шляхта. Вернуть Польше Червонную Русь, откуда шел дорогой красильный червец. Через Львов и крымские города — колонии Генуи — шла к тому же торговля с Востоком. Да и сама благодатная тамошняя земля была предметом вожделений многих малопольских магнатов. Однако вернуть Червонную Русь — значило поссориться с матерью и сестрой, Марией, вызвать возможную войну с Венгрией! (Последующие несчастья, обрушившиеся на королеву-мать, ссоры с Сигизмундом и роковой плен в Хорватии, кончившийся гибелью королевы Елизаветы, развязали руки малопольской шляхте относительно Червонной Руси.) Пока же Ядвига старалась деятельно и с успехом, как казалось ей самой, участвовать в управлении. Кому-то давала магдебургское право, кого-то вознаграждала за понесенные убытки, подтверждала право раздела имений, установленное еще бабушкой Елизаветой, «кикутой», наградила Леливита Яська из Тарнова, Сендомирского каштеляна. Святками, в январе 1385 года, даровала Магдебургское право селу Лисову благородного Спытка из Мельштына…

И совсем не казалось ей, что события идут отнюдь не по ее воле, что делает она лишь то, что задумано и разрешено кем-то иным, а уж о том, что истинный ход событий даже неизвестен ей, королева Ядвига уведала только тогда, когда грянула весть о ее бракосочетании с литовским великим князем Ягайлой.

Вряд ли стоит корить четырнадцатилетнюю девочку в том, что она в поисках верных слуг, не разобравшись, приблизила к себе ловкого прохвоста, Гневоша из Далевиц, угодника и лукавого царедворца, в совершенстве постигшего искусство наушничанья и клеветы. Он был так приветлив, так мил, забавен, внимателен и услужлив, что ему первому поведала Ядвига сердечную зазнобу свою: тоску по Вильгельму, венчанному как-никак супругу своему. И Гневош, которому неведомы были высокие замыслы о воссоединении Польши с Литвой, тотчас принялся наводить мосты — отыскивать среди придворных сторонников Вильгельма и сноситься с австрийским домом… А если бы знал? Пожалуй, и тогда, из озорства, из того только, чтобы насолить, напакостить тем, кто выше его, не бросил бы он своднических дел своих. Ядвиге же предстояло в будущем не раз хлебнуть лиха с этим своим наперсником.

В эти неполных три месяца, от середины октября 1384 года до января 1385-го, пока Ядвига осматривалась и привыкала к заботам царствования, споры и свары вокруг польского престола отнюдь не стихали. Громко роптали прежние сторонники Земовита Мазовецкого. Рвался к власти, воспомня о своих наследственных правах, Владислав Опольский. Но незримая воля, сотворившая в конце концов унию Польши с Литвой, продолжала неукоснительно действовать.

Следует решительно отмести предположение, что инициатором сватовства был сам Ягайло. Литовские князья не по раз напоминали потом, что-де именно поляки призвали Ягайлу на королевский престол. И опять церковь! Так, познанский епископ Доброгост уже лет за двенадцать до того, относя папские послания к литовскому двору, входил в близкие сношения с Ягайлой. (А еще был жив Великий Ольгерд, и не забудем о странно затянувшемся безбрачии литовского князя!) Но было ли ему самому до брака в эти судорожные годы, когда, вослед за убийством Кейстута, разгорелась стремительная пря Ягайлы с Витовтом, ежели в конце мая 1383 года Ягайло был готов (во всяком случае обещал!) принять крещение от орденских рыцарей. Крестоносцы сами не захотели того, распустив слух, что якобы Ягайло с Ульянией, матерью своей, готовил убийство великого магистра Ордена.

Уже в июне того же года, вместе с Витовтом, рыцари вторгаются в Литву, берут Троки, подступают к Вильно. Осенью Витовт принимает католичество с именем Виганда, грамотой отдает Жмудь Ордену и весною 1384 года, в Троицу, идет с рыцарями в большой поход. Рыцари, согнав шестьдесят тысяч строителей, возводят на месте Ковно крепость Мариенвердер, однако Ягайло отбивает нашествие и ищет мира с двоюродным братом, обещая вернуть ему Троки. Братья сговариваются, и Витовт нежданным ударом захватывает рыцарскую пограничную крепость Юрбург. Его зять Судемунт обманом схватывает комтура Дитриха Крусте, врывается в открытые ворота, замок взят, ограблен, уничтожен. Так же взят Байернбург. Затем, объединившись со вчерашним врагом Скиргайлой, Витовт идет под Мариенвердер. Восемь недель штурма. Участвуют русские пушкари с русскими осадными машинами. Комтур Генрих Клей гибнет. Рыцарская помощь застревает на другой стороне Немана. Следует решительный штурм, замок взят, погибает сто пятьдесят орденских рыцарей и множество иноземных. Пятьдесят пять меченосцев и двести пятьдесят рыцарей-гостей с толпами оруженосцев и слуг попадают в плен. Испуганный новым усилием Литвы Земовит Мазовецкий вступает в сделку с Орденом. Начинается изматывающая пограничная война… До сватовства ли тут было?

Витовт получил от Ягайлы только княжество Гродненское с Подлясьем, и то во время брачных торжеств. Этого ему было мало. Готовилась новая пря, и опять с помощью Ордена.

Польские историки дают, в отличие от русских летописей, подробный портрет Ягайлы, со всеми особенностями его характера. Среднего роста, с продолговатой головой и острым подбородком. Длинная шея, тонкие ноги, высокое чело, черные неспокойные глаза, тонкие усы, резкий и грубый голос. Ягайло любил отдых в постели до полудня и долгие пиры. Никогда и никуда не спешил, предпочитая медлить, «уверенный в своей судьбе». Ратникам советовал: «Вперед не порывайся и позади не оставайся». Мать о нем слишком заботилась, точнее сказать — слишком его баловала и опекала. В результате Ягайло не умел ни читать, ни писать, а говорил только на русском. По характеру Ягайло был радражителен и подозрителен безмерно, тиранил своих супруг, обвиняя в вероломстве. Боялся отравы, почему не пил и избегал есть фрукты. Ел только сладкие груши, и то когда знал, что они собраны не для него.

Страстен, — продолжает биограф, — и неутомим в охотничьих подвигах. Уже семидесяти пяти лет сломал ногу, гоняясь за медведем в Беловежской пуще. На охоте он не отличал дня от ночи, мог прорываться сквозь чащи и сугробы, почему часто награждал ловчих и псарей. Впрочем, и с прочими был щедр на награды и подарки. Уехав в старости в теплые страны, тосковал о Литве.

Русская живопись и зодчество казались ему всегда лучшими в мире. (Пожалуй, только в этом и проявилось воспитание, данное ему Ульянией.) Ягайло был набожен, но очень суеверен. Вставая с постели, боялся ступить левою ногою, когда брил бороду — промывал водою снятые волосы, перед выходом из дому повертывался три раза и трижды бросал за спину переломанную солому…