Василий Величко - Кавказ

Тифлисскую жизнь я теперь знаю хорошо. Она, вследствие причин, о которых много говорилось и писалось, действительно безобразно дорога; но вряд ли эта дороговизна является единственной причиной финансовых затруднений большинства русских в Тифлисе. Мне нынче летом довелось быть на нескольких кавказских курортах и наблюдать склад жизни тифлисского общества средней руки, то есть людей обеспеченных, но не богатых, — в Боржоми, Абастумане и Кисловодске. Всюду этот склад ненормален и идет прямо вразрез с самым элементарным благоразумием.

Там жены и дочери чиновников и других русских обывателей одеты в дорогие, почти роскошные платья и часто вращаются при этом в обществе людей несравненно богаче их и могущих совершенно безопасно тратить даже очень большие деньги на свои прихоти.

Стоит одну секунду пробыть там мало-мальски наблюдательному человеку, особенно женщине, умеющей сразу оценивать наряды своих подруг, чтобы увидеть и понять это. Я видела это — и сердце у меня сжималось.

Огромное большинство русских на Кавказ небогаты, — почти все живут жалованием или другим заработком главы семьи. Роскошно жить нам здесь нельзя . Я знаю, что вновь приезжающего сюда русского отменно радушно встречает богатая часть тифлисского общества; приглашают его наперерыв — и не всегда легко устоять, перед этим радушием и соблазном непривычно дорогих развлечений!

Но устоять нужно , необходимо нужно — и тут должна быть наша, женская инициатива . Ведь от нас почти всецело зависит склад жизни наших семей; если мы захотим, если у нас хватит ума и сердца, мы можем без особого труда жить и здесь совсем другой жизнью, не вовлекая наших мужей, отцов и братьев в тяжелое и опасное для их достоинства материальное положение.

Кредит в Тифлисе слишком дорог, — эту правду надо помнить; неужели же мы не сумеем, зная это, прожить без долгов?

Настоящая женщина особенно чутка и щепетильна, когда речь идет о нравственном достоинстве ее близких; она пойдет на всякие лишения, чтоб уберечь эту драгоценность! А тут ведь речь идет не о серьезных лишениях, а о простой бережливости!.. Мне кажется, что если с самого начала мы будем внимательно знакомиться с местными условиями жизни и не поддадимся обычным здесь предложениям лавочников, тенденциозно навязывающих нам «кредит» с первых же покупок, если молчаливо сговоримся не делать никому не нужных дорогих нарядов и избегать не всегда удобной слишком большой близости с денежной «аристократией», — то благополучно ускользнем, по крайней мере, в огромном большинстве случаев, от капканов пагубной для нас местной «финансовой системы».

И право, если такова будет женская роль в этом деле, — у нас будет гораздо легче на душе!..

Хозяйничать в Тифлисе вообще трудно, — гораздо труднее, чем в других городах, где мне приходилось проживать. Чтобы здесь сносно прожить небогатой семье, приходится хозяйке дома положить много личного труда и кропотливых забот. Прислуга русская и туземная всячески избалована, повара доводят свои претензии на «добавочные доходы» до размеров, не снившихся самым притязательным петербургским кухаркам, даже «служившим у генерала»; а личное хождение на базар, хотя бы для ознакомления с существующими ценами, сопряжено с разнородными неприятностями. Попав впервые на Солдатский базар, я совсем одурела от толкотни, шума, грязи и нахальства продавцов и чувствовала себя донельзя беспомощной, тем более что заметила с первых шагов переглядывание моего повара с купцами и общее нескрываемое насмешливое недоброжелательство всей этой солидарной шайки к затее «беспокойной» барыни, вздумавшей нарушить крепко установленный порядок.

Мне показывали скверную провизию, запрашивая за нее тройную цену, а повар, пассивно стоявший в сторонке, предлагал, в ответ на мое возмущение, «посмотреть в других лавках», где, конечно, повторялась та же история.

Я поняла, что здесь своеобразный способ хозяйничанья, при котором, барыням не годится «совать нос, куда не следует» и — мешать благоденственному и мирному житью стачки прислуги со стачкой перекупщиков и лавочников!.. Но я заупрямилась и достигла-таки кое-каких результатов. Начать с того, что мне теперь хорошо знакомы не только базарные цены, но и все базарные фокусы; я перестала мечтать о покупке из настоящих первых рук , но знаю, что где купить, и посещая теперь рынок довольно редко, все же перестала быть в полной кабале у своего повара и его контрагентов. На хозяйственном бюджете это заметно отразилось.

Обычаи в тифлисских магазинах также стоят нашего внимания и идут, мне кажется, по тому же направлению, что и на рынке, хотя, конечно, по внешности иными путями. Товары сами по себе, как будто, не так уж неумеренно дороги и по виду хороши, даже иногда блестящи; на самом же деле, одеваться мало-мальски сносно стоит в 2 раза дороже здесь, чем в других городах.

Это тоже своего рода фокус, который я могу твердо констатировать, но объясняю себе только отчасти. Если вглядеться, то станет, например, ясно, что выбор есть только в дорогих материях и вещах, которыми завалены все окна и конторки магазинов, — в явное противоречие с настоящими потребностями и средствами огромного большинства покупателей!

Дешевые товары, конечно, есть, но они скверны, в малом выборе и запрятаны так далеко, что дождаться их — является иногда целым искусом, да и покупатель чувствует себя как-то приниженным, словно в положении пассажира 3-го класса, присутствующего при отправке курьерских поездов. Этого явления я, — по крайней мере, в такой силе, — нигде еще не встречала. Если прибавить к этому, что кредит предлагается в этих же магазинах с удивительной стремительностью сколько-нибудь обеспеченному новому обывателю (а насчет обеспеченности приезжих у тифлисского торгового мира имеются всегда необыкновенно точные и быстро собираемые сведения!), что сносные портнихи здесь страшно дороги и любят шить платья только с дорогими отделками, — то многое станет понятным.

Вопрос о кредите меня в начале просто поражал. Захожу в центре города в совершенно незнакомый магазин, где мне прежде всего бросаются в глаза крупно напечатанные надписи на всех стенах: «продают только на наличные деньги», покупаю шляпку и прошу прислать на дом, переменив кое-что в отделке; указываю час, чтобы меня застали дома и я могла бы заплатить, убедившись, что заказ точно исполнен. Приказчик предлагает мне с любезной улыбкой «не беспокоиться и заплатить, когда мне будет удобно!». Понятно мое удивление, если прибавить, что муж мой был переведен сюда не больше недели перед тем, что мы еще жили в гостинице и решительно никого не знали. Вот тебе и продают «только на наличные деньги"!