Ло Гуань-чжун - Троецарствие (том 1)

Внезапно налетел порыв ветра. Желтый флаг, возвышавшийся в центре флота противника, сорвался и упал в реку.

– Несчастливое для Цао Цао предзнаменование! – воскликнул Чжоу Юй и громко рассмеялся.

Ветер усилился. Великая река разбушевалась. Огромные волны свирепо бились о берег. Все вокруг завертелось, заметалось в бешеном вихре, и полотнище знамени хлестнуло Чжоу Юя по лицу. Страшная мысль пронеслась в его голове, он громко вскрикнул и без чувств опрокинулся на землю. Изо рта его текла кровь. Военачальники, стоявшие поблизости, подхватили его, но он уже никого не узнавал.

Поистине:

О том, какова дальнейшая судьба Чжоу Юя, вы узнаете в следующей главе.

Приближенные подхватили Чжоу Юя и унесли его в шатер. Встревоженные военачальники приходили справляться о его здоровье. Они переглядывались друг с другом и говорили:

– Почему с господином ду-ду должно было случиться такое несчастье? И в такой момент! Ведь враг, как тигр, приготовившийся к прыжку, готов ринуться на нас! Что будет, если войско Цао Цао выступит сейчас?

К Сунь Цюаню послали гонца с донесением о случившемся, и к Чжоу Юю пригласили лекаря.

Опечаленный болезнью Чжоу Юя, Лу Су пришел посоветоваться с Чжугэ Ляном.

– Что вы думаете об этом? – спросил Чжугэ Лян, когда Лу Су окончил свой рассказ.

– Я думаю, что для Цао Цао это счастье, а для Цзяндуна – бедствие! – ответил Лу Су.

– А если я вылечу Чжоу Юя? – улыбнулся Чжугэ Лян.

– О, если бы вы это сделали, вы осчастливили бы наше княжество!

Лу Су предложил Чжугэ Ляну вместе с ним пойти к Чжоу Юю. Чжоу Юй лежал на своем ложе, с головой укрытый одеялом.

– Как вы себя чувствуете, господин ду-ду? – спросил Лу Су, первый входя в шатер.

– Внутри все болит, – слабым голосом ответил Чжоу Юй. – Все время чувствую головокружение…

– А какие вы принимали лекарства? – осведомился Лу Су.

– Никакие лекарства в горло не идут, – сказал Чжоу Юй. – Тошно мне от них…

– Я только что заходил к Чжугэ Ляну, и он сказал, что может вас вылечить. Не позвать ли его? Он здесь возле шатра, ждет ваших приказаний.

Чжоу Юй велел просить Чжугэ Ляна и с помощью слуг сел на своем ложе. Вошел Чжугэ Лян.

– Простите, господин ду-ду, я давно не видел вас. Долго ли вы болеете? – спросил он.

– Жизнь человека зависит от судьбы, – отвечал Чжоу Юй. – Кто из нас может за себя поручиться?

– И неудивительно! Если само небо подчас не может распорядиться облаками и тучами, то что же может поделать человек?

От этих слов Чжоу Юй изменился в лице и застонал.

– У вас на душе, должно быть, лежит какая-то забота? – продолжал Чжугэ Лян.

– Да…

– Значит, вам нужно принять жаропонижающее лекарство и постараться рассеяться.

– Я уже принимал лекарство, но оно не помогает.

– Сначала надо поднять жизненные силы, – сказал Чжугэ Лян. – Когда в порядке жизненные силы, человек в одно мгновенье может выздороветь.

Чжоу Юй понял, что Чжугэ Лян все знает, и, чтобы вызвать его на откровенность, сказал:

– Я желал бы, чтоб все было так, как вы говорите, но какое для этого надо лекарство?

– Я вам скажу, господин ду-ду, – ответил Чжугэ Лян.

– Будьте так добры, – попросил Чжоу Юй.

– Дайте мне кисть и бумагу, – произнес Чжугэ Лян. Отпустив слуг, он написал что-то на листке и протянул его Чжоу Юю со словами:

– Вот причина вашей болезни!..

На бумаге было написано всего шестнадцать слов:

«Чтобы разбить Цао Цао, нужно при нападении применить огонь. Все уже готово, не хватает лишь восточного ветра».

«Настоящий ясновидец! – подумал изумленный Чжоу Юй. – Он разгадал мой сокровенный замысел! Что ж, придется рассказать ему об истинном положении вещей».

И, улыбнувшись, он промолвил:

– Раз уж вы знаете причину моей болезни, то должны знать и как ее исцелить. Положение у нас действительно серьезное, и, я надеюсь, вы не откажетесь дать совет?

– Сам я не обладаю талантами, но мне доводилось встречаться с людьми необычайными, которые научили меня разбираться в магических книгах, – сказал Чжугэ Лян. – Если вам нужен юго-восточный ветер, я могу его вызвать. Для этого в горах Наньбин надо соорудить алтарь Семизвездия, на нем я сотворю заклинание и вызову юго-восточный ветер на три дня и три ночи. Он поможет вам выиграть битву. Удовлетворяет ли это вас?

– Что и говорить о трех ночах! – воскликнул Чжоу Юй. – Был бы такой ветер хоть одну ночь – и победа нам обеспечена! Медлить с этим нельзя!

– Я принесу жертвы ветрам в двадцатый день одиннадцатого месяца, а прекратится ветер на двадцать второй день перед рассветом. Хорошо? – спросил Чжугэ Лян.

Обрадованный Чжоу Юй быстро встал со своего ложа и приказал послать пятьсот лучших воинов на гору Наньбин, чтобы соорудить алтарь, и двести воинов для его охраны.

Распрощавшись с Чжоу Юем, Чжугэ Лян в сопровождении Лу Су вышел из шатра и отправился на гору Наньбин. Здесь он отмерил землю и велел воинам из красной глины, которую брали на юго-восточном склоне горы, строить трехъярусный алтарь. Каждый ярус был высотой в три чи. По форме алтарь напоминал правильный четырехугольник. На нижнем ярусе с каждой стороны прикрепили по семь знамен синего, черного, белого и красного цветов. Знамена располагались в форме созвездий, находящихся в восточной, северной, западной и южной сторонах неба. На втором ярусе высилось шестьдесят четыре желтых флага, соответственно шестидесяти четырем триграммам гадательной книги «Ицзин». На верхнем ярусе встали четыре человека, волосы их были причесаны, как у даосов, одеты они были в черные шелковые халаты, расшитые фигурами фениксов и подпоясанные широкими кушаками. Кроме того, на них были четырехугольные передники и унизанные жемчугом башмаки.

Впереди слева стоял человек с пучком фазаньих перьев, укрепленным на конце длинной бамбуковой палки. Он должен был привлекать ветер.

Впереди справа тоже стоял человек, он держал флаг с изображением семи звезд, который должен был показывать направление и силу ветра.

Позади слева стоял человек с драгоценным мечом в руке, а справа – человек с курильницей.

Внизу, кольцом окружая алтарь, стояли двадцать четыре человека с флагами и зонтами, с копьями и алебардами, с бунчуками и секирами, с красными и черными знаменами.

Настал двадцатый день одиннадцатого месяца. Выбрав наиболее благоприятный час, Чжугэ Лян совершил омовение и, не вкушая пищи, облаченный в даосское одеяние, босой, с распущенными волосами направился к алтарю.