Сесилия Холланд - Зима королей

Од уже встала и разжигала очаг.

— На что там похоже?

— На Потоп.

— Ну и ладно. Тогда я займусь ткачеством.

Стали тянуться мужчины к завтраку, сначала они должны были позаботиться о лошадях в конюшне. Один заполнил ящик кусками торфа, и Мюртах снова вышел наружу, чтобы посмотреть, сколько его осталось в кладовой. Когда он вернулся, трое младших детей уже прыгали по помещению, одетые наполовину. Эйр подскочила и повисла на Мюртахе.

— Идет дождь, — сказала она, — мы можем послушать сегодня сказки?

Он поднял ее и перебросил на плечо. Она залилась смехом.

— Мы имеем все сказки, какие вы только захотите. Чьи вы хотите — мои, или вашего дяди, или Финнлэйта?

— Твои, папа.

— Но вы никогда не слышали рассказы вашего дяди. Нил и Конэлл сидели на полу, Нил пытался надеть на

Конэлла башмачки, но Конэлл постоянно отбрасывал их. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался свежий ветер и вошел Сирбхолл.

— Через двор вплавь, — сказал он, сразу кинувшись к огню. — Чему еще я должен научиться сегодня, Мюртах?

— Есть завтрак. Од сказала:

— Если ты соизволишь присесть, пока хлеб остынет, — она взяла Конэлла за кисти одной рукой и подняла его на лавку. — Нил, завяжи все свои ленточки.

— Ты нам расскажешь сегодня сказки, дядя? — спросил Нил Сирбхолла.

— Если ты хочешь. Мюртах нарезал хлеб и мясо.

— Похоже, дождь зарядил навсегда.

Он шлепнул Эйр, когда она схватила кусок хлеба:

— Не раньше, чем мы воздадим Благодарение.

Флэнн, Лайэм и Дайермюд, стражи дома, ввалились в дверь. За ними последовали ветер и дождь, и на полу тут же образовалась лужа, и Од вскочила, чтобы закрыть дверь. Раньше, чем она успела это сделать, внутрь проскочил Эгон.

— Финнлэйт спускается вниз, — сказал он. — Он говорит, что теперь ему лучше. — Он растолкал себе местечко между Лайэмом и Флэнном. — Сегодня мы будем рассказывать сказки.

— Будем ждать Финнлэйта? — тихо спросила Од. Все остальные уже были здесь.

— Я схожу за ним. Сирбхолл, прочитай молитву. — Мюртах встал, обернулся в плащ и выскользнул за дверь.

Старик уже пересекал двор, шлепая по лужам. День был серый, и в своем плаще Финнлэйт казался всего лишь еще одной серой фигурой. Мюртах подошел к нему и взял под руку.

— Что это заставило тебя выйти?

— Я чувствую себя много лучше, — ответил старик.

— Давай идем внутрь.

Дверь вырвалась из рук Финнлэйта, когда он открыл ее, и вслед за ними ворвался дождь. Мюртах закрыл дверь на щеколду. Все другие уже ели. Эйр высвободила место возле себя на скамье и позвала Финнлэйта сесть рядом с ней.

— Сегодня у нас всех будет день рассказов, — настоятельно сказала она.

Финнлэйт медленно сел. Он потрепал девочку по волосам:

— Столько времени прошло, Эйр, как я не видел тебя. Что ты поделывала все это время?

Мюртах перекрестил свою тарелку и начал есть.

— Дралась, — сказал он. — Она дерется со всеми ними, а когда они колотят ее, зовет на помощь Эгона.

— Да? — старик посмотрел на Эгона. — Уже защищаешь женщин? У тебя будет хватать этого занятия, когда ты женишься.

Эгон засмеялся. Од потянулась к нему и отбросила его длинные белокурые волосы за плечи.

— Смотри, чтобы волосы не попали тебе в тарелку, — сказала она.

Наконец все они закончили с едой, и Од попросила Эйр помочь ей, и другие женщины стали собирать тарелки и очищать стол. В комнату вошли борзые и съели объедки, повиливая длинными хвостами. Финнлэйт наклонился к столу и сказал:

— А теперь, Сирбхолл, мы хотим услышать немного больше о том, как ты заслужил себе такое прозвище.

— Я не мастер рассказывать, — сказал Сирбхолл.

— Мюртах говорит, что ты прекрасно говорил перед королями.

Сирбхолл рассмеялся:

— Вы там не были и не слышали, как Мюртах играл на арфе, они сидели, словно завороженные.

— Это был фокус, — сказал Мюртах.

Конэлл сполз с лавки и пошел неуверенно к борзым. Он обхватил руками шею одной собаки, и борзая лизнула Конэлла в лицо. Конэлл так и шлепнулся среди собак.

Мюртах сказал:

— Может быть, мы наденем на него ошейник и будем брать его на преследование оленей.

— Когда я как-то был в Мюнстере, — сказал Сирбхолл, — мы дрались против датчан в Лимерике. Это было в то лето, после той зимы, когда шло много дождей.

— В Лимерике или здесь? — спросил Финнлэйт. — Тут была зима, когда снега было до крыши сарая. В Лимерике всегда теплее, чем здесь.

— Может быть, тогда.

— Вторая зима после того, как ты ушел отсюда, — сказал Мюртах. Он намазал маслом большой кусок хлеба и дал его Эйр.

— Кто был тогда вождем? — спросил Финнлэйт. — Моллоу?

— Донован из Хай Кэрбэри. Он и Моллоу были друзьями некоторое время после того, как их отцы убили короля Мюнстера, Магона, который был братом Верховного короля. Но к тому времени, когда мы пошли воевать с датчанами у Лимерика, они уже не были больше друзьями.

Эгон поставил локти на стол и опустил подбородок на кисти рук, уставившись на Сирбхолла. Мюртах подумал, что он похож на Эда, отца его и Сирбхолла.

— Король Брайан, когда он был только королем Мюнстера, отобрал Лимерик у датчан. Прежде чем он его им вернул, они пытались несколько раз взять его силой, и на этот раз — была их самая отчаянная попытка. В Лимерике находилась группа датских торговцев, как обычно, они поднялись и направились со всем, что имели, в крепостную башню и послали за помощью в Лэксфорд и Уотерфорд.

Од принесла чаши и сосуд с аскуибхом и поставила их на середину стола.

— Итак, вождь Донован повел нас всех отсюда, и мы пошли к Лимерику. Пройти внутрь ворот вовсе не было проблемой — каждый вооруженный мужчина бывал в крепости. Но они стреляли в нас и сбрасывали камни из высоких окон, так что мы не могли открыть двери, чтобы ворваться внутрь.

— Они были на уровне земли? — спросил Мюртах. — Двери.

— Да. Не так, как в башнях ирландских монахов.

— О!

— Мы уселись снаружи и стали ждать. Ночью мы развели костры и приготовили себе пищу, а днем мы сидели тихо и пили и рассказывали всякие истории, ожидая, когда они выйдут.

Так прошло много дней, и вот уже было лето, жаркое и сухое. Внутри башни должно было быть даже еще хуже, потому что башня была сделана из камня. Через довольно длительное время один из датчан вылез на нас через маленькую дыру в стене вокруг подножья башни.

Это был человек маленького роста — даже меньше, чем Мюртах, и не такой широкий в плечах. Он был незаконнорожденным сыном одного высокопоставленного человека с Южных Островов или, возможно, Мэна, и он терпел неудачу во всем, что делал. Звали его Фригги.

Он сказал нам, что проведет нас через отверстие в стене, которое никто из нас не мог обнаружить, если мы отдадим ему все товары и суда в гавани. Донован сказал ему, что он может иметь все, что захочет, после чего Фригги указал нам, как проникнуть в башню, и в ту же ночь он это сделал.