Иван Шмелев - Человек из ресторана
- Название:Человек из ресторана
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Дрофа
- Год:2003
- ISBN:5-7107-7825-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иван Шмелев - Человек из ресторана краткое содержание
Замысел повести «Человек из ресторана» (1911), по словам автора, — выявить слугу человеческого, который по своей специфической деятельности как бы в фокусе представляет всю массу слуг на разных путях жизни. Действующие лица повести образуют единую социальную пирамиду. И чем ближе к вершине этой пирамиды, тем низменнее причины лакейства, которое совершается уже «из высших соображений».
Человек из ресторана - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Да, да, да… Мы не знаем… Положительно не знаем, что с ним делать! Положительно невозможен! Я не могу понять! Положительно не могу!
К шкапу стал говорить, а рукой все по воздуху сечет и голосом все выше и выше. А у меня в ногах дрожанье началось и в сапогах как песок насыпан. И внутри все захолодало. А он все кричит:
— Это недопустимо! У нас училище, а не что!.. Вы своего сына знаете?
— Простите, — говорю, — ваше превосходительство! Он всегда уроки учит…
А он и сказать не дал:
— Не про уроки я говорю! Он разнузданный! Он дерзость сказал!
— Простите, — говорю, — ваше превосходительство! Он не в себе был… У нас расстройство вышло… семейное дело…
Хотел объяснить им про Кривого, но он и слова не допустил.
— Это не касается!.. Он дерзость сказал учителю!
— По глупости, ваше превосходительство… Я, — говорю, — его строго накажу. Дозвольте мне объяснить… Но он так разошелся, так закипел, что никакого внимания.
— Дайте сказать! — кричит. — И это не все! Тут гадости!..
И вынимает из кармана два письма.
— Вы знаете… это кто писал мне… донос? Кто это? что это?
И в руки сует. Так мне сразу Кривой и метнулся в голову.
— Что это? Вы об этом знали? Что это, я вас спрашиваю?
Верчу я письма и совсем растерялся. Вижу — такой крючковатый почерк, с хвостиками, как раз Кривого писание. Так и мне записку писал про извинение, крючками и усиками.
— Это, — говорю, — у нас жилец жил, писарь участковый… Он на нас со злобы… Дозвольте сказать… А он и слушать ничего не хочет, осерчал совсем.
— Прошу меня избавить!.. Примите меры!.. Я бы, — говорит, — дал знать в полицию, но не хочу марать училище…
И так горячился, так горячился.
— К нам, — говорит, — посторонние с улицы лезут и дрязги несут…
Очень много в короткое время насказал и про свои заботы. И пальцем все, пальцем, как не в себе. Разгасился весь, дергается… Я слово, он десять… Сказать-то не дозволяет.
— Ваше превосходительство, — говорю, вижу, что он устал от разговора. — Он заботливый и всегда уроки учит и уважает всех… А вот у нас, извините сказать, Кривой, жилец был, который вчера удавился, так он это со зла написал…
А он уж отдохнул и слушать не хочет. И опять стал рукой трясти.
— Довольно, довольно! Не желаю слушать дрязги! Это не касается… Я вам прямо говорю! Если ваш сын в классе не попросит прощения у учителя, мы его уволим из училища!..
— Ваше превосходительство! Помилуйте! Он все сделает и прощения попросит у всех учителей… Я ему прикажу и устыжу при всех… Я, — говорю, — целый день при деле и даже часть ночи, в ресторане, а он без моего глазу рос… А он мне так на это спокойно:
— Должны соблюдать правила!.. Для нас все одинаковы, кто угодно. У нас и сын нашего швейцара учится, и мы рады… Но мы никому не дозволим непокорства, хоть бы и сыну самого министра!..
И опять стал нотацию читать, и что не хочет никого губить, а не может дозволить заразу, потому что у них пятьсот человек. И я стал просить потребовать сюда Колюшку, чтобы ему прочитать при них наставление. Он сейчас пуговку нажал и приказал:
— Позвать Скороходова из седьмого класса! И давай по комнате ходить, как в расстройстве, и волосы ерошить. Красный весь сделался, воды отпил. А я притих и стою. А часы только — чи-чи… Только бы скорей кончилось все… Потом отдышался и опять:
— Груб он и дерзок! Не внушают ему дома!.. Надо обязательно внушать и следить!.. С батюшкой спорит на уроках… А в церковь он ходит?
И тут я сказал, чтобы его защитить, неправду.
— Как же, — говорю, — ваше превосходительство! Каждый праздник, я слежу.
Только плечами пожал и фыркнул. Подошел к окну и стал смотреть. Тихо стало. Только все — чи-чи… А тут как раз и входит мой.
Остановился у шкапа, руку за пояс засунул, бледный, и губы поджаты, даже на ногу отвалился и смотрит вбок. Директор оглянул его и приказал куртку оправить и стать как следует.
Оправился он, надо правду сказать, вразвалку, небрежительно. И так жутко мне стало. Посмотрел он на меня и точно усмехнулся.
Директор ему и говорит:
— Вот, и отец на вас жалуется!.. — А я, правду сказать, не жаловался. — Расстраиваете родителей… Он тоже удивляется вашему поведению… Стойте прямо, когда с вами говорят!..
Так резко крикнул, меня испугал. А тот плечом так дернулся, как дома, когда выговор ему задашь. То есть ни-чего не боится.
— Какое же мое поведение особенное? — даже дерзко так спросил. — Меня назвали…
А тот ему моментально:
— Молчать! — как крикнет.
Что поделаешь! Стиснул рот и замолчал.
— Ваше дело слушать, а не возражать! Я все знаю! А Колюшка опять:
— Меня раньше оскорбили… А тот ему слова не дает сказать:
— Молчать! Я вас выучу, как говорить с начальством! При вашем отце я говорю вам в первый-последний раз: сейчас пойдете в класс, и я приду и… — Учителя он назвал, забыл я фамилию. — И вы попросите прощение за глупую дерзость.
Я стал делать ему глазами и умолять, но он не внял.
— Нет, — говорит, — я не могу просить прощения… Он меня оскорбил первый… Это несправедливо… Так меня в жар бросило. А директор так к нему и подскочил.
— Ка-ак? Вы, мальчишка, осмелились!.. Грубиян! Ни за что считаете, что училище заботилось о вас! Дали вам образование! Должны считать за счастье!..
А тот дернулся и бац:
— Почему же за счастье? — И так насмешливо поглядел, как на меня.
А у директора даже голос сорвался, как он крикнул:
— Не рассуждать! С швейцаром говорите? Я выучу разговаривать!.. Мальчишка, грубиян!..
Я стою как на огне, а ему хоть бы что! Позеленел весь и так и режет начисто:
— И вы на меня не кричите! Я вам тоже не швейцар! Ну, тогда директор прямо из себя вышел, даже очки сорвал. Надо правду сказать, так было дерзко со стороны Колюшки, что даже невероятно. Ведь начальство — и так говорить! И директор велел ему идти вон:
— Вон уйдите! Я вас из училища выгоню!.. А тот даже взвизгнул:
— Можете! Выгоняйте! Не буду извиняться! Не буду! И ушел. Я к директору, а он и на меня руками. Весь красный, воротник руками теребит, задыхается. А я стал просить:
— Ваше превосходительство… помилуйте… У нас расстройство… не в себе он, мучается…
А он совсем ослаб и уже тихо:
— Нет, нет… Берите его… мы его вон… исключим… Вон, вон! Не могу… Никаких прощений… Довольно!.. И ушел. Я за ним, а он дверью хлопнул. И остался я один…
Попрекал меня Колюшка, будто я чуть не на колени становился, но это неправда… Не становился я на колени, нет, неправда… Я их просил, очень просил вникнуть, а они так вот рукой сделали и вышли. И никого не было, как я просил вникнуть. А на колени я не становился… Я тогда как бы соображение потерял… Да… Так вот шкапы стояли, а так вот они, и я к ним приблизился… и стал очень просить… Я, может быть, даже руку к ним протянул, это верно, но чтобы на колени… нет, этого не было, не было… Они вышли очень поспешно, а меня шатнуло, и я локтем раздавил стекло в шкапу…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: