Роберт Шеи - Левиафан

– Я начинаю понимать, – тяжело произнес он. – Боль – это ловушка. Вот почему ты в тот раз засунул в туфли битое стекло. Страх нищеты – тоже ловушка. Вот почему ты пытался просить на улице милостыню. Ты хочешь стать суперменом, как те головорезы, «убийцы, вгоняющие в дрожь» из Чикаго. То, что ты сотворил со шлюхой в прошлом году, тоже было частью всего этого. Что еще ты сделал?

– Много чего, – пожал плечами Роберт. – Достаточно, чтобы меня канонизировали как святого или сожгли на костре как сатаниста. Впрочем, какая разница. Я так и не нашел путь. – Внезапно он сделал некое усилие, и цепи упали на пол. – Просто йога и мышечный контроль, – сказал он без всякой гордости. – Наше сознание связано гораздо более прочными цепями. Я бы хотел, чтобы существовал какой-то химический препарат, ключ к нервной системе… – Роберт, – перебил его старый Дрейк, – ты вернешься к аналитику. Если ты не согласишься пойти к нему добровольно, я заставлю тебя силой.

Так у доктора Фаустуса Унбевуста появился новый пациент – и это в то время, когда многим из его постоянных клиентов, приносивших максимальную прибыль, пришлось отказаться от терапии из-за финансового кризиса! Доктор оставил лаконичные заметки, которые впоследствии были обнаружены и сфотографированы тайным агентом иллюминатов, после чего переданы в архив Агхарти. Там в 1965 году их и прочитал Хагбард Челине. Эти заметки, написанные торопливым небрежным почерком, не датированы: доктор Унбевуст, проявляя реакцию на собственный анальный компонент, был крайне неряшливым и неорганизованным человеком. Впрочем, там, где речь шла о Роберте как о пациенте, они были весьма правдивы:

РПД, 27 лет, латентный гомо. Отец богат как Крез. Пять сессий в неделю по $50 каждая, итого $250. Продержать в терапии 5 лет – $65 тыс. в кармане. Быть амбициознее, цель – десять лет. Это $130 тыс. Прекрасно.

РПД вовсе не латентный гомо. Прогрессирующий психопат. Моральный урод. Явно кайфует, наблюдая, как я выкачиваю деньги из его отца. Случай безнадежный. Все мотивы – эго-синтонические. Мерзавцу на все наплевать. М. б., 12 лет? Это же $156 тыс. Обалдетъ!

РПД: снова садизм. Считает, что в этом ключ. Нужна предельная осторожность. Если его поймают на чем-то серьезном, тюрьма или диспансер. И прощайте, $156 000. Успокоить наркотиками?

Сегодня РПД шизофренирует. Загрузился чепухой, которую нагадала цыганка. Надо что-то делать: попадет к оккультистам – забудь про 13 штук в год.

Ключик к РПД: все началось с войны. Не может смириться с тем, что все должны умереть. Метафизическая зацикленность. Рассуждения вроде: «Я ничего не могу изменить»… «Вот если бы существовала пилюля бессмертия». Угроза, что переметнется к оккультистам или даже уйдет в лоно церкви, намного реальнее, чем я мог предполагать. Кажется, 13 штук ускользают из рук.

РПД хочет ехать в Европу. Намерен познакомиться с этим sheiss-dreck dummkopf32 Карлом Юнгом и, возможно, лечиться у него. Сказать родителям, что он слишком болен для такого путешествия. Прошло всего 10 месяцев, а РПД уже уехал. Все дело вылилось в несчастных 11 штук. Слишком взбешен, чтобы сегодня встречаться с пациентами. Целое утро готовил письмо в «Глоб» о том, почему надо запретить гадалок. Если бы я только мог дотянуться до глотки этой паршивой бабы, взять за горло жирную невежественную суку! 156 000 долларов. Коту под хвост. И только потому, что он жаждет бессмертия и не знает, как его достичь.

(В Ингольштадте Дэнни Прайсфиксер и Кларк Кент по-прежнему таращатся друг на друга рядом со спящей Леди Велькор; к ним в комнату врывается Атланта Хоуп, которая только что приняла душ. Бросившись на постель, она целует и обнимает их обоих.

– Такое со мной было впервые, – восклицает Атланта. – Впервые в жизни я это сделала! И для этого понадобились вы, все трое!

– А как же я? В этом случае требуются Пятеро, помнишь? – говорит Леди Велькор, открыв глаза.)

В то время Маме Сутре было всего тридцать лет, и она специально выкрасила несколько прядей волос «под седину», чтобы соответствовать образу Мудрой Женщины. Мама Сутра узнала Дрейка в ту же секунду, как он вошел в чайную, – сын старого Дрейка, чокнутый, но при деньгах.

Он подозвал ее к себе жестом, еще не успев сделать заказ официантке. Мама Сутра, мгновенно окинув его взглядом, поняла по мятому костюму, что Дрейк недавно лежал на спине. От Бикон-Хилла слишком далеко пешком до Бостон-Коммона; зато здесь много шринков33; следовательно, он пришел не из дома, а с сеанса терапии.

– Чайные листья или карты? – вежливо поинтересовалась она, сев по другую сторону столика.

– Карты, – рассеянно сказал Дрейк, глядя из окна вниз на Коммон. – Кофе, – бросил он официантке. – Черный, как грех.

– Наслушался этих проповедников на улице? – проницательно спросила Мама Сутра.

– Да. – Он обаятельно улыбнулся. – « Кто верует, тот никогда не вкусит смерти»34. Сегодня они просто в ударе.

– Перетасуй, – сказала Мама Сутра, подавая ему карты. – Но они пробудили в тебе некую духовную потребность, сын мой. Вот почему ты пришел сюда.

Дрейк смерил ее циничным взглядом. – Я намерен попробовать по одному разу все виды колдовства. Сюда пришел прямиком от представителя самой свежей разновидности. Он совсем недавно из Вены.

– Бьет точно в цель, – подумала Мама Сутра.

– Тебе не поможет ни его наука, ни невежественная вера тех, – мрачно сказала она, не обращая внимания на цинизм Дрейка. – Будем надеяться, что карты укажут тебе путь. Она разложила традиционное «Древо Жизни».

В Короне выпала перевернутая Смерть, а под ней – Король Мечей в Хокме и Рыцарь Жезлов в Бине.

– Кто верует, тот никогда не вкусит смерти, – цинично процитировал Дрейк.

– Я вижу поле сражения, – начала Мама Сутра. По Бостону давно ходили сплетни, что первые странности в поведении Дрейка появились сразу после войны. – Я вижу Смерть, которая подходит к тебе совсем близко, а потом уходит от тебя. – Она драматично ткнула пальцем в перевернутую карту Смерти. – Но многие из тех, к кому ты глубоко привязался, умерли, очень многие.

– Мне мало кто нравился, – нехотя процедил Дрейк. – В основном я беспокоился о собственной шкуре. Но ты продолжай.

Она взглянула на Рыцаря Жезлов, выпавшего в Бине. Стоит ли упомянуть о подразумевающейся бисексуальности? Он ходит к шринку – значит, воспримет это адекватно. Мама Сутра попробовала удержать в фокусе внимания одновременно Рыцаря Жезлов и Короля Мечей, и тогда ей все стало ясно.

– В тебе живут два человека. Один любит людей, возможно, слишком сильно. Второй же отчаянно пытается избавиться чуть ли не от всего человечества. Ты Лев, – неожиданно добавила она, чувствуя, что прыгает в неизвестность.